Особое свидетельство

Хроники оренбургских Карамзиных

Подавляющая часть литературы о предках, детстве и юности выдающегося историка, писателя и публициста Н.М. Карамзина (1766 –1826) относится к XIX – началу XX столетий. Приведённые сведения не изобилуют полнотой и подробностями, а порой и достоверностью. Знаменитый российский историограф скупо информировал о себе самом и своих ближайших родственниках. На основе выявленных в последнее время архивных документах данные пробелы ликвидируются. Вашему вниманию представлена хроника событий, происходивших в семье отца Н. Карамзина – Михаила Егоровича Карамзина (1726 – 1781) и его потомков на территории Оренбуржья с 1742 г.

Оренбургские походы

9 июля 1742 г., Самара. Из крепостных ворот выдвинулся отряд под руководством недавно назначенного начальника Оренбургской комиссии Ивана Ивановича Неплюева. В команде – бухгалтер Пётр Иванович Рычков, по совместительству – хронист. Цель – Орская крепость, то есть 700 вёрст по бездорожью. Для И. Неплюева, в прошлом гардемарина, участие в походах привычное дело. П. Рычков с 1734 г. ещё с И. Кириловым осваивал «дикое поле».

В составе отряда состояли солдаты Пензенского пехотного полка. Среди них недавний симбирский гимназист Михайла Карамзин, 16-летний дворянин, только что призванный на службу. Для него подобное путешествие – серьёзное испытание. О чём он думал, шагая вдоль реки Самары по Бузулукскому бору? Наверняка оценил приволье, обилие земли, леса, дичи, с интересом рассматривал диковинных животных и птиц. Или вспоминал оставшихся в родной симбирской Карамзинке престарелого отца, мать и сестру? Безмятежное детство? Наставления родителя Егора Петровича, отставного полковника, 30 лет отдавшего армейской службе? А может, и вспоминать было некогда. Уже 23 июля отряд прибыл в Орскую крепость, где принято окончательное решение перенести Оренбург на место Бердской крепости (то самое, на берегу Урала, где он находится и сейчас), а гарнизоном в неё определить Пензенский пехотный полк. До наступления холодов и осенней распутицы нужно было возвратиться в Самару.

Каким бывает апрель в Заволжье? Сильно припекающее, обжигающее весеннее яркое солнце, но ледяные ночи и лежащий в оврагах глубокий снег. В начале апреля 1743 г. отряд под руководством Г. Фон Штокмана из Самары вновь отправился в сопровождении Пензенского пехотного полка по тому же маршруту в Бердскую крепость. 19 (30) апреля 1743 г. в третий раз под гром пушек заложен Оренбург, а Бердская крепость перенесена в устье р. Сакмары (современный жилой район г. Оренбурга – Бёрды). Очевидцем события стал возмужавший и загоревший Михайла Карамзин. Так началась его гарнизонная жизнь, сначала в землянках, а к осени уже в тёплых казармах, через год – в собственном доме. На его глазах размечались и строились крепостные стены, валы, бастионы, широкие и прямые оренбургские улицы, распределялись первые дворовые места.

«Русский коренной дворянин, израненный отставной капитан…»

В наполовину автобиографичном романе «Рыцарь нашего времени» Н.М. Карамзин дал единственную характеристику отцу: «…русский коренной дворянин, израненный отставной капитан, человек лет в пятьдесят, ни богатый, ни убогий, и – что всего важнее – самый добрый человек… добрый по-своему и на русскую стать»¹. Его дед Егор Петрович был женат на Екатерине Петровне Аксаковой. Это был второй и поздний брак, от которого родилось двое детей – Михаил и Пелагея. Если судить о степени родства, то писатель Сергей Тимофеевич Аксаков доводился троюродным правнучатым племянником Н.М. Карамзину, то есть дед писателя С.М. Аксаков и Н.М. Карамзин были троюродными братьями.

Дальнейшая биография Михаила Егоровича стала известна, благодаря документу, выявленному автором в Российском государственном архиве древних актов (г. Москва). Он назван иностранным забытым словом «промемория»² и представляет собой выписку из дела о службе и отставке, данную из государственной военной коллегии в герольдмейстерскую контору, составленную на основании Указа Императрицы и доношения оренбургского губернатора А.Р. Давыдова. Датирован февралём 1763 г.

Оренбург, Четвёртая улица, дом сержанта Карамзина

С 1744 г. в Оренбургской крепости открылась Оренбургская губернская крепостная контора, которая регистрировала сделки с куплей-продажей недвижимости, земли, крепостных крестьян в новой губернии. В крепостных документах фигурируют названия первых улиц Оренбургской крепости – Большая, Пензенская, Солдатская, Унтерофицерская, и первые жители города – фигуранты сделок. В вотчинных книгах за 1744 г. – юридических документах того времени, сохранились описания первых оренбургских обывательских строений – деревянные избы «с сеньми, хлевом, воротами, под тем двором земля восемь поперёк десять сажень в межень», в крепости также возводились дома с погребами, банями, огородами, расположенными за домом³. В списке домовладельцев Оренбургской крепости за 1744–1745 гг. в числе прочих значится сержант Михайла Карамзин, который имел дворовое место в Четвёртой улице⁴. С 1742 по 1749 гг. М.Е. Карамзин прошёл путь солдата, капрала, каптенармуса, сержанта. 20 мая 1749 г. пожалован в низший офицерский чин – прапорщика. Офицерам и солдатам из дворян в Оренбурге было разрешено жить не в казармах, а в частных домах. Единственная сохранившаяся исповедальная ведомость служащих Пензенского пехотного полка, расквартированного в г. Оренбурге, за 1761 г. свидетельствует о том, что служащие несли гарнизонную службу, проживая в собственных домах с жёнами, родителями, детьми, дворовой прислугой⁵. Известному оренбургскому краеведу В. Дорофееву удалось установить место дома, в котором жили Карамзины в Оренбурге. На карте г. Оренбурга 1751 г.⁶ в настоящее время его занимает двухэтажный каменный дом, построенный в 1880-е гг. по ул. Ленинской, 30, бывшей Четвёртой улице Оренбургской крепости.

«Поселено нами поныне пять деревень…»

К началу 1750-х гг. Сенат (по представлению И.И. Неплюева) поощрил землёй наиболее отличившихся в оренбургских походах дворян. Одним из первых землю получил командир Пензенского пехотного полка В.Г. Пальчиков «сто четвертей в поле а в дву потому ж» с сенными покосами и прочими угодьями по р. Большому Кинелю между г. Самарой и Красносамарской крепостью⁷. В это же время часть офицеров коснулись пожалования в наиболее благоприятном в климатическом и сельскохозяйственном отношении Оренбургской губернии, Ставропольском ведомстве между рек Малым Кинелем, Кутулуком (Тутовлой), Боровкой. В списке первых оренбургских дворян-землевладельцев оказались офицеры оренбургских полков, нёсших нелёгкую службу на юго-востоке России.

Однополчанами М.Е. Карамзина были подполковник Роман Державин – отец Г.Р. Державина; сын П.И. Рычкова прапорщик Андрей Рычков – будущий симбирский комендант, погибший от рук пугачёвцев; поручик Борис Мертваго – отец Д.Б. Мертваго, писателя и крупного российского чиновника и сенатора; поручик Андрей Луцкой – муж родной сестры Пелагеи Егоровны, А.П. Крылов, отец баснописца И.А. Крылова. Сослуживцы М.Е. Карамзина по гарнизонным полкам стали его соседями – первопоселенцами по оренбургским поместьям. Василий Страхов – капитан Пензенского полка, помещик с. Никольское (Страхово); подполковник Роман Державин – владелец с. Державино (Смоленское); майор Александр Кудрявцев – с. Березовка (Кудрявцево); подполковник Уфимского полка Александр Языков – с. Богородское (Языково), капитан Билярского полка Алексей Гасвицкий – с. Гасвицкое, поручик Пензенского полка Иван Путилов – с. Путилово, капитан Нижегородского полка Василий Ляхов – с. Ляхово (Всесвятское).

В марте 1753 г. М.Е. Карамзин и В.А. Ляхов, Ф.М. Стригин, И.Д. Путилов, И.П. Толстой обратились с «почтенным доношением» в Оренбургскую духовную консисторию о разрешении построить им одну церковь на несколько селений в своих новопоселенных деревнях, которые расположены «против Бузулукской крепости на реке Кундузле». В этом документе М. Карамзин указал, что поселил свою деревню в количестве пятнадцати дворов⁸. Параллельно он продолжал службу. 20 февраля 1757 г. М.Е. Карамзин был произведён в поручики.

Сопровождение черногорцев

Третий военный поход М.Е. Карамзина был связан с ещё одной забытой страницей военной истории России. В его послужном списке этот период отражён довольно скупо – «в 759 командирован в Киев для препровождения черногорцов, коих и препроводил порядочно». На самом деле история с переселением в Россию черногорцев, албанцев и сербов началась в начале 1750-х гг. 8 августа 1756 г. в Оренбург к губернатору И.И. Неплюеву из Сената был послан указ, по которому ему поручалось подобрать пустые плодородные земли ближе к р. Волге, на которых можно было разместить переселенцев, а также составить предварительную смету расходов на перемещение и расселение черногорцев и албанцев «не вместе, а порознь между российскими жительствы», «дабы они при отправлении из Киева и по прибытии в Оренбург в довольствии своём нужды и недостатка не имели»⁹. Под житьё были определены земли недалеко от Самары, по реке Иргизу. Первая партия из 99 человек прибыла из Киева зимой 1755 г. на ямских и уездных подводах через Москву и Арзамас¹⁰. Переселенцы столкнулись с суровым континентальным климатом Заволжья. Черногорцы жаловались своему митрополиту Василью в начале 1759 г. о претерпеваемых лишениях, сообщая, что они находятся «на таком поселении, где и у здоровых нос, зубы и уши отпадывают»¹¹, сетовали они также на невыплату денежного вознаграждения за их труды, притеснения самарских жителей, наказание «батожьями» вышестоящих офицеров и слёзно просили их «от такой египейской работы избавить».

В Императорском указе от 18 марта 1759 г. сообщалось: «По собственным их желаниям как в Новую, так и в Славяносербиютако ж буде, которыя пожелают в старыя гусарския и новоучреждающиеся македонской и болгарской полки и на поселение в Оренбург и кто куды пожелает в те места и отправлять, а в неволе и не по желанию никого никуда не принуждать»¹².

Немалые средства, потраченные на переселение черногорцев, были израсходованы впустую. Начался обратный процесс перемещения их из Оренбургской губернии в г. Киев. В этой акции и довелось участвовать молодому офицеру М. Карамзину в качестве сопровождающего. Черногорцы проявляли буйные наклонности, устраивали демарши под лозунгами «Больше России служить не хотим!», были замечены «в продерзостных поступках», «дрались, били и грабили обывателей»¹³. П.И. Рычков, подводя печальные итоги проводимой акции, писал: «На самом том месте, где Мочинская слобода имелась, с 1756 году заводимо было новое селение черногорцев и албанцов, коим не только новые угодьи, которыя к той слободе прежде были назначены, но и по Иргизу реке и в других местах пространныя дачи приписаны, в том чаянии, что из Европы в Россию выдет на житьё людство немалое; токмо перьвые оттоль выходцы поживши здесь года с три пожелали служить в армии, а другие просили, чтоб их уволить на житьё в Новой Сербии в команде генерала майора Хорвата, почему все они в 1759 году туда и отпущены. И так сие место ныне паки впусте осталось»¹⁴. Участие в походе окончательно расшатало здоровье М.Е. Карамзина, что привело к тому, что «в 760 м году приключилась ему цынготная болезнь, от которой хотя находящемся при Оренбурге доктором Рындером пользован, токмо никакой свободы получить не мог и в рассуждении сего, дабы он имел себе прежнее здоровье, от командующаго генералитета отпущен впредь до указу в дом, где будучи, от болезни свобод не получил же, но оная и более усилилась, так, что уже от ломот левою рукою мало владеет, а левою ж ногу в колене повело, и та нога от ран почернела. Да сверх того и в голове оказалась немалая ломота, от коей всегда глаза слезит, и притом ещё впупучная грыжа, которая пуп против натуральнога увеличила. И за оными болезнями более службу продолжать не может»¹⁵. Оренбургский губернатор, тайный советник А.Р. Давыдов сообщал в военную коллегию «Как де и ему известно, что оной Карамзин здоровьем своем весьма слаб, в должности звания своего находился добропорядочно… и ни в каких штрафах не бывал, и к повышению чина аттестуется достойным. Почему и он тайной советник за добропорядочную и беспорочную ево службу при отставке и повышению чина удостаивает»¹⁶. В итоге «ОПРЕДЕЛЕНО оного порутчика Карамзина в сходственность состоявшагося о вольности дворянства имянного прошлого 762 года февраля 18 дня указа и за имеющимися у него болезнями от воинской и статской службы отставить с награждением капитанского чина, на которой присягу учинить при коллегии, коя и учинена. И он з данным указом отпущен в дом на ево пропитание»¹⁷. Так полевой офицер «ротнаго-прима плана» Пензенского гарнизонного пехотного полка, оренбургский и симбирский помещик капитан М.Е. Карамзин в возрасте 37 лет вышел в отставку, имея крепостных крестьян «мужеска полу сто дватцать душ». В сохранившихся списках офицеров оренбургских полков М.Е. Карамзин числился в штате с 1749 по 1762 гг. офицером Пензенского пехотного полка¹⁸.

Большая Карамзиха

Ещё во второй половине 1740-х гг. М.Е. Карамзин, достигнув 21 года (возраста совершеннолетия), женился на симбирской дворянке Екатерине Петровне Пазухиной (ок. 1728 – 1768). Вскоре у четы родилась дочь Екатерина (ок. 1748 – 1783), затем сын Василий (ок. 1751 – 1827). После выхода в отставку в 1763 г. появилось время привести в порядок хозяйственные дела, построить мельницу на Большом ключе при деревне Карамзихе¹⁹. Обращает на себя тот факт, что в документе, датированном 1764 г. оренбургское имение названо Карамзихой, в отличие от симбирской Карамзинки. То есть само название населённого пункта свидетельствует о размерах и приоритетном значении в хозяйственной жизни владельцев первого имения над вторым.

Усадьбу М.Е. Карамзин основал на Большом Ключе, который до начала XX в. именовался Карамзинским (современная речушка Вязовка, правый приток р. Кондузлы), посадил парк, центральную аллею которого украшали липы, а живой оградой служила жёлтая акация. Деревья были посажены на западном склоне высокой террасы левого берега и выбирались с таким расчётом, чтобы быстро росли и давали тень. Ручей перегородили дамбой, построив искусственный водоём. От господского дома по мраморным ступеням и липовой аллее имелся спуск к воде. Парк украшали цветники с розами, лилейниками, ирисами, георгинами. Возвышенное место было отведено под дом Карамзиных. Ниже, на обоих берегах были возведены два деревянных православных храма – Никольский и Преображенский. По второму село получило ещё одно название – Преображенское, оно имело ещё несколько названий. Сначала д.Карамзина или Карамзиха, Михайловка Ставропольского ведомства Оренбургской губернии, затем Карамзино (Преображенское) Бузулукского уезда Уфимского наместничества, позднее Самарской губернии, в советское время – Преображенка Бузулукского района.

Сохранилось описание с. Михайловка, составленное в 1802 г. при проведении Генерального межевания в Бузулукском уезде; «Село положение своё имеет ключа Большого Карамзинского по обе, Ольхового устьем впадающего в показанный ключ Большой Карамзинской на правой стороне при мельничном пруде, двух оврагов безымянных и гористом месте. Во оном селе стоят две церкви, каждая об одних этажах без приделов; 1-я холодная во имя Преображения Господня, 2-я тёплая Николая Чудотворца. И дом господский об одном этаже капитана Фёдора Карамзина деревянный». Дополняет облик села свидетельство К. Евлентьева 1852 г. «Стоит при двух ключах, из коих образован пруд, и замечательно своим прекрасным местоположением. В ней крестьян 200 душ, две церкви и некогда был большой господский дом с садом и оранжереями. В доме была значительная библиотека старых книг, между коими хранилось полное собрание оригинальных произведений Карамзина».

Храмы с. Карамзина

История храмов села – это отдельная увлекательная тема для исследования. Их история уходит в XVIII в. С интервалом всего в 2–3 года в деревне Михайловке возводятся две деревянные церкви, расположенные на разных сторонах Карамзинского ключа на расстоянии 150 м друг против друга в довольно низменных местах. Чем обусловлено их количество и такая планировка? О Николаевской церкви племянник Н.М. Карамзина – Николай в 1852 г. написал, что «деревянная тёплая церковь, выстроенная дедом моим в 1772 году во имя святителя и Чудотворца Николая пришла в совершенную ветхость»²⁰ и просил дозволения на её месте построить каменную церковь.

Церковь Преображения Господня (большая)²¹, освящённая в 1776 г., находилась на правой стороне ручья, на левой – деревянная церковь Николая Чудотворца (малая). Оба храма построил на свои средства М.Е. Карамзин. Уже к 1814 г. они обветшали. Преображенская церковь – от древности, а Никольская «от построения на болотистом месте»²². В 1815 г. Фёдор Михайлович Карамзин обратился с просьбой к Преосвященнейшему Августину Епископу Оренбургскому и Уфимскому разрешить на собственные средства подвести под Преображенскую деревянную церковь фундамент, восстановить снесённую ураганом колокольную, перекрыть крышу²³. В результате с 1852 по 1910 гг. продолжалось строительство каменной церкви. Достраивали её всем миром. Жители села утверждают, что с южной стороны Никольской церкви и внутри располагаются могилы господского кладбища. По метрическим книгам Преображенской церкви установлены фамилии отпетых и погребённых дворян и священнослужителей.

В с. Преображенка на родовом семейном кладбище в ограде церкви (возможно обеих церквей) похоронены:

Екатерина Михайловна Кушникова (Карамзина) (ум. 21. 12.1783), дочь М.Е. Карамзина;
Фёдор Михайлович Карамзин (ум. 04.08.1838), сын М.Е. Карамзина;
Пелагея Егоровна Луцкая (Карамзина) (ум. 1805), родная сестра М.Е. Карамзина;
Анна Андреевна Луцкая (ум. 15.08.1787.), дочь П.Е. Луцкой;
1-я жена Ф.М. Карамзина (ум. ок.1794-1795);
Анфиса Петровна Карамзина (Макарова) (ум. 21.02.1806 г.), 2-я жена Ф.М. Карамзина;
Пётр Макаров (ум. 27.02. 1817), отец А.П. Карамзиной;
Николай Фёдорович Карамзин (06.12.1802 – 30.08.1867), внук М.Е. Карамзина;
Анисим Петров (ум. 28. 12.1810), священник Преображенской церкви 1776 – 1810.

Горки (Кушниково)

В 12 км к юго-востоку от с. Преображенка на возвышенном живописном берегу р. Кондузлы располагалось имение Кушниковых – зятя и дочери М.Е. Карамзина. Вероятно, отсюда возникло второе название села – Горки. Екатерину выдали замуж в 18 лет за соседского помещика Александра Сергеевича Кушникова. В 1766 г. родился Н.М. Карамзин, а через год Е.П. и М.Е. Карамзины стали бабушкой и дедушкой после рождения Екатериной Кушниковой сына Сергея, а годовалый Николай – дядей. Можно предположить, что Сергей Сергеевич Кушников (1767 – 1839) родился в родовом имении родителей, где появились на свет его младшие 8 братьев и сестёр. Он прожил яркую и интересную жизнь: старший адъютант А.В. Суворова, сенатор, член Государственного совета, петербургский гражданский губернатор (1802 –1804).

Супруги Кушниковы прожили вместе около 17 лет. Ранее считалось, что Екатерина Михайловна умерла после рождения Сергея, а остальные дети появились от второго брака С.А. Кушникова с Навроцкой. Но самые ранние сохранившиеся метрические книги с. Преображенка зафиксировали ещё одну семейную драму Карамзиных. 13 сентября 1783 г. Екатерина Михайловна родила близнецов Надежду и Любовь²⁴ – восьмого и девятого ребёнка, 21 декабря 1783 г. скончалась²⁵. Забота о многочисленных братьях и сёстрах легла на плечи старшего сына Сергея, а также дяди – Василия Михайловича Карамзина, который принимал самое непосредственное участие в воспитании как собственных младших братьев и сестры, так и племянников.

Смерть женщин в роде М.Е. Карамзина при рождении детей была частым явлением. Документально зафиксировано 11 таких случаев. В 10 – дети оставались жить, дважды рождались двойни.

Фёдор Михайлович

В 1768 г. у Е.П. и М.Е. Карамзиных родился сын Фёдор. Его рождение стоило жизни матери. Убитый горем отец решил спешно покинуть усадьбу и перевезти осиротевших сыновей в симбирское имение. Николай, которому не было и трёх лет, запомнил это время. В его детской памяти не удержалась кончина матери, но переезд, возможно первый в его жизни, остался в памяти. В 1798 г. в письме брату он написал: «Любезный братец Василий Михайлович! Читая Ваше письмо, я мысленно представлял себе заволжские вьюги и метели. Хотя и тёмно, однакожь помню тамошние места; помню, как мы с Вами возвращались оттуда в начале зимы. Старые воспоминания бывают приятны»²⁶.

Фёдор (1768 – 1838) – из всех сыновей Михаила Егоровича Карамзина дослужился до капитана. «В службу вступил в артиллерийский инженерный кадетский корпус в 1783 г. кадетом, фурьером – 21 апреля 1784 г., сержантом – 27 сентября 1785 г., выпущен с армии поручиком – 27 сентября 1787 г., отставным капитаном 3 Софиевского пехотного полка – 1790 г., по выбору дворянства в оном же Департаменте с 4 сентября 1793 г. В походах и сражениях участия не принимал. Под штрафами и подозрениями не бывал. 3 декабря 1790 г. за болезнями штаб-лекарским аттестатом, засвидетельствованным от воинской службы отставлен на его пропитание по достоинству с награждением капитанского чина (Указ Сената от 10 декабря 1790 г.). В 1795 г. служил в Верхнем земском суде I Департамента заседателем»²⁷. После выхода в отставку поселился в родовом оренбургском имении отца, где и умер 04.08.1838²⁸.

Именно он вновь вдохнул жизнь в родовое гнездо, обзаведясь многочисленным семейством – сыном Николаем и шестью дочерьми: Елизаветой, Александрой, Екатериной, Юлией, Серафимой, Анастасией.

Особое свидетельство от дворян

Благодаря стараниям Ф.М. Карамзина создан документ, проливающий свет на оренбургское происхождение братьев Николая и Фёдора. Он обнаружен в архиве Самарского дворянского собрания в деле о внесении в Оренбургскую родословную книгу рода Карамзиных.

В 1913 г. издана книга А.А. Сиверса, известного исследователя российских родословных – «Генеалогические разведки»²⁹ о нескольких оренбургско-самарских дворянских родах. Автором при сборе материалов в указанном деле выявлено «особое свидетельство от дворян», датированное 18 ноября 1808 г. о том, что поручик Николай Михайлович Карамзин является братом Фёдору Михайловичу Карамзину, а их отцом – Михаил Егорович Карамзин. В книге он привёл краткое содержание документа, не обратив внимания на его суть. Спустя столетие свидетельство обнаружено в Государственном архиве Самарской области в фонде Самарского дворянского депутатского собрания. Он создан на гербовой бумаге, написан на одной стороне листа писарским почерком одними чернилами коричневого цвета. Подписи сделаны разными чернилами. Свидетельство подписали: коллежский асессор Александр Кушников, коллежский асессор князь Фёдор Мустафин, коллежский асессор Иван Булгаков, надворный советник Иван Глазов, коллежский советник Григорий Павлович Богинский. Оно являлось «приложением к копии с выписки Вотчинного Департамента от 20.12.1798 за № 1628, выданной по прошению поручика Николая Михайловича Карамзина от 28.10.1798 о копиях по дачам с жалованных грамот на имения, пожалованные и справленные за родом Карамзиных в Симбирском и Нижегородском уездах»³⁰. Особые свидетельства составлялись лишь в том случае, если иных доказательств родства не сохранилось. Содержание документа позволяет сделать однозначный вывод о том, что метрических свидетельств о рождении братьев Карамзиных на эту дату не имелось. Коротко рассмотрим состав свидетелей, фигурирующих в данном документе.

1. Коллежский асессор Александр Сергеевич Кушников, род.ок. 1772 г. – владелец д. Берёзовки Бузулукского уезда³¹, находящейся в 15 км к юго-западу от с. Михайловка, а также д. Горки (Кушниково) Бузулукского уезда, сын родной сестры Н.М. Карамзина Екатерины Михайловны Кушниковой³².

2. Князь Фёдор Васильевич Мустафин – в 1821 г. служил обер-форстмейстером в г. Уфе, – муж Дарьи Фёдоровны Шишковой – владелицы д. Шишковки, Зимненок и части с. Языково (Богородское) Бузулукского уезда³³, указанные населённые пункты расположены в нескольких километрах от с. Михайловка, крестница Ф.М. Карамзина. Её отец Фёдор Александрович Шишков и М.Е. Карамзин служили вместе.

3. Коллежский асессор Иван Николаевич Булгаков, с 10 июня 1766 г. записан в службу в Преображенский полк, судья Оренбургского совестного суда с 1788 г., помещик с. Богородского (Булгакова) Бузулукского уезда³⁴ – имения в 10 км к северо-северо-западу от с. Михайловка, внук родной сестры М.Е. Карамзина – Анны. Его отец Н.М. Булгаков был направлен в 1765 г. в Ставропольскую крепостную контору Оренбургской губернии для прохождения статской службы.

4. Надворный советник Иван Глазов – в службу вступил из дворян в 1773 г. лейб-гвардии солдатом в Измайловский полк, с 1804 г. советник Оренбургской уголовной палаты³⁵, помещик с. Берёзовка (Кудрявцево) – в нескольких километрах от с. Михайловка, председатель Оренбургского уголовного суда. Его отец Андрей Герасимович Глазов был владельцем Богоявленского медеплавильного завода в Бугульминском уезде.

5. Коллежский советник Григорий Павлович Богинский 1760 г.р., внесён в дворянскую родословную книгу по Оренбургской губернии, Оренбургский губернский прокурор с 1792 г³⁶.

Анализируя состав свидетелей, выясняется, что почти все они старше братьев по возрасту, проживали по соседству на территории Бузулукского уезда Оренбургской губернии, знали о степени родства Ф.М. и Н.М. Карамзиных. Все свидетели являются оренбургскими, а не симбирскими помещиками и чиновниками. Связи подписантов, а также их родителей с Симбирской губернией не прослеживаются. Учитывая тот факт, что братья родились, когда родителям исполнилось по 40 лет, а братьям в 1808 г. – на дату подписания свидетельства – 40 и 42 года, других свидетелей, знавших Николая, Фёдора, семью Карамзиных в Оренбургской губернии уже не осталось.

Красная слободка

20 апреля 1787 г. надворный советник Н.М. Булгаков продал часть своей земли в Бузулукской округе коллежскому асессору Василию Михайловичу Карамзину, своему двоюродному брату. Земли эти достались Н. Булгакову от отца М.И. Булгакова, а им были, в свою очередь, приобретены у подпоручика Пилюгина³⁷. На этой земле Василий Михайлович основал Красную Слободку, с этого времени он жил на две губернии. Вскоре у сельца появилось второе неофициальное название – Малая Карамзиха, а Преображенка соответственно стала Большой Карамзихой.

Василий (ок. 1751 – 24.04. 1827) произведён в поручики в 1770 г³⁸. После выхода в отставку занимал гражданские должности, был заседателем Симбирского верхнего земского суда в 1780-1781 гг.³⁹, симбирским прокурором.

Ему удалось сохранить семейный рецепт засолки бочковых огурцов, которые очень нравились Н.М. Карамзину. В одном из писем он написал: «…пришлите мне записку, как у вас солят огурцы; я до них охотник, а у вас сказывают прекрасные»⁴⁰.

Как проживёшь, так и прослывёшь

Правнучка Ф.М. Карамзина – Александра Эдуардовна Фридрихс оставила воспоминания о семье Карамзиных, чудом дошедшие до наших дней. Документы хранятся в Петербурге в Пушкинском доме (ИРЛИ РАН). В обычной школьной тетрадке, будучи школьницей, она в 1885 г. написала сочинение о своей бабушке Елизавете Фёдоровне Племянниковой (Карамзиной), которое называлось «Как проживёшь, так и прослывёшь». В нём она характеризовала помещицу соседнего с с. Преображенка с. Племянниково как сердобольную женщину, лечившую людей, о которой после смерти осталась добрая память. Видимо, сочинение попало в руки Александры вновь в 1920 – 30-е гг. И спешно, на полях и свободных листах тетради, она стала записывать воспоминания о прожитой жизни и семье Карамзиных, обо всём, что сохранила её память⁴¹.

Она писала о том, что Николай Фёдорович Карамзин, новый хозяин Преображенки, сменивший отца, очень любил цветы, которых в усадьбе и в комнатах было очень много. В большом тенистом саду главная аллея, ведущая вниз к реке, по обеим сторонам была засажена махровыми георгинами, «подобранными по теням». В саду аллеи располагались «вниз и поперёк», спускаясь к большому пруду, через который текла речка. Пруд был довольно глубоким, и можно было кататься на лодках. За речкой был посажен ягодный сад, за ним простирались луга. В двух оранжереях росли персики, сливы, миндаль и виноград. Николай Фёдорович был большой любитель женского пола. Своей семьи у него не было, но ещё «в молодости он сошёлся с горничной своей матери Калерией, недурненькой блондинкой, от которой у него было пятеро детей: два сына – Николай и Григорий, и дочери Александра, Аскитрия и Серафима, получивших имя Николаевых».

Весь довольно большой кабинет Николая Фёдоровича был уставлен мебелью, вышитой его поклонницами и племянницами: козетки, кресла, диванчик, сонетки. Кабинетом служила комната с каменным полом, в которой было два окна, выходящих во двор и палисадник. Вдоль стен стояли шкафы из орехового дерева со стёклами, в которых размещалась его библиотека с сочинениями Жуковского, Пушкина, Грибоедова, французские журналы и романы. Довершал убранство большой письменный стол, стоявший между окон. Из кабинета вела дверь в маленькую, в одно окно, спальню. В доме висели портреты всех братьев Карамзиных, написанные масляными красками: историографа Николая Михайловича, Александра, Фёдора, Василия. Портрет Василия наводил ужас на прислугу. Ключница Авдотья Степановна вспоминала, что он был изображён на портрете суровым, несимпатичным на лицо, с густыми чёрными бровями. Женат он не был, не признавал брака, жил с женщиной, от которой имел четверых детей. А когда умирал, вместо того, чтобы позвать священника, велел заколоть козла и обернуть себя в свежую шкуру, будто для того, чтобы оживить себя⁴².

Потомки Василия от крепостной девицы Марфы были обеспечены отцом землёй, недвижимостью. Дочери Ольга и Анастасия выданы удачно замуж за дворян. Ольга стала Ниротморцевой, а Анастасия Нудатовой. Сыновья Михаил и Николай получили фамилию Рамзины, службой достигли сначала личного дворянства, затем потомственного. Николай женился на дворянке Александре Петровне Поздюниной и осел в имении Рамзинка недалеко от Преображенки. Ольга и Михаил унаследовали имение отца в Симбирском уезде.

Полибино (Покровское)

Спустя два года после смерти супруги, в начале 1771 г. Михаил Егорович женился во второй раз на симбирской дворянке Авдотье (Евдокии) Гавриловне Дмитриевой. Супруги прожили вместе не более 2,5 лет. В конце 1771 г. у них родилась дочь Марфа, в июле 1773 г. сын Александр⁴³. После его рождения А.Г. Карамзина умерла, оставив двух малышей на попечении отца.

С. Полибино. 1907 г. Сидят (слева направо): Александр Николаевич Карамзин, Екатерина Васильевна Карамзина (Хотяинцева), Александр Александрович Корнилов, Александра Васильевна Корнилова (Хотяинцева). Стоят (слева направо): Татьяна Александровна Карамзина, Ольга Александровна Корнилова, О.А. Карамзина, Николай Александрович Карамзин, Александр Александрович Карамзин, Василий Александрович Карамзин. На заднем плане – Сергей Александрович Карамзин.

По воспоминаниям С.Т. Аксакова «Карамзина (Александра – прим. Е.М.) все называли богатырём; и в самом деле редко можно было встретить человека такого крепкого, могучего телосложения. Он был высок ростом, необыкновенно широк в плечах, довольно толст и в то же время очень строен; грудь выдавалась у него вперёд колесом, как говорится; нрав он имел горячий и весёлый; нередко показывал он свою богатырскую силу, играя двухпудовыми гирями, как лёгкими шариками». «Какой бы чудесный рыцарь вышел из Карамзина, если б надеть на него латы и шлем, и дать ему в руки щит и копьё»⁴⁴. Александр (1773 г.– 13.12.1848 г.)⁴⁵ вышел в отставку гвардии прапорщиком в 1795 г. и посвятил себя семье и жизни в своём оренбургском поместье Полибино.

Полибино (Покровское) на современной карте Оренбургской области – это село, расположенное в 30 км к северо-востоку от г. Бугуруслана, ранее входившее в состав Бугурусланского уезда Самарской губернии.

Ныне это село примечательно лишь тем, что его разделяет на равные части вековой сосновый бор, являющийся редким оазисом в лесостепном Заволжье и имеющий свою удивительную историю.

Столетие назад 12-летние саженцы сосны были привезены по указанию полибинского помещика из Бузулукского бора. Их везли на санях по первому снегу. Обоз тянулся по дороге из Бузулука в Полибино. На подводах на «мёрзлых стульях» из земли стояли сосенки, и издали такой поезд производил впечатление.

Посадка бора продолжалась не один год. Владелец платил крестьянам деньги за тяжёлую, но малопонятную им работу. «Странным барином» был Александр Николаевич Карамзин – внучатый племянник Н.М. Карамзина, ставший наследником и последним владельцем родового имения.

Полибино имеет более чем двухвековую историю. Его возникновение относится, вероятно, к середине XVIII в., «жители села сказывали в 1806 г., что деревня заселена лет 60 или более. В канун восстания Е.И. Пугачёва в деревне было 10 дворов с населением 27 человек мужского пола»⁴⁶. В 1771 г. в Полибино была построена церковь Покрова Божьей матери на средства Иоанна Полибина (первого владельца, по фамилии которого названо имение). В 1851 г. церковь перестраивалась, но уже другим владельцем – Ростиславом Еселевым»⁴⁷. О Полибине упоминает в «Семейной хронике» С.Т. Аксаков: «С другой стороны в верстах 20 по реке Насягай или Мочегай (от д. Бахметевки — прим. автора), как и до сих пор называют её туземцы, так же завелось помещичье селение Полибино, впоследствии принадлежащее С.А. Плещееву, а теперь принадлежащее Карамзиным»⁴⁸.

С 1794 г. А.М. Карамзин стал скупать земли в Бугурусланском уезде у своих родственников Суровцевых и Булгаковых. А.М. и Н.Б. Карамзины стали владельцами Полибина в 1811 г.

В 1818 г. А.М. Карамзин построил дом в Полибине и «жил в имении часто и подолгу»⁴⁹.

В Государственном историческом музее хранятся 6 писем Н.М. Карамзина брату в Бугуруслан. Вот одно из них с небольшими сокращениями: «С-Петербург, 14 генваря 1818 года. Любезнейший братец! Александр Михайлович! Сердечно благодарю Вас за дружеское письмо. Я сам не очень здоров. Печатание истории кончилось, думаю недели через две видеть её. Тогда и Вам доставлю экземпляр. Катерина Андреевна вместе со мной свидетельствует душевное почтение любезнейшей сестрице Наталье Борисовне и вас уверяет в своей искреннейшей любви. Всем семейством обнимаем мысленно всё ваше. Будьте здоровы и благополучны, милый брат. Мы уверены в вашей дружбе, а вы не сомневайтесь в нашей. Навеки преданный вам брат Н. Карамзин». Адрес: Его высокоблагородию милостивому государю Александру Михайловичу Карамзину в Бугуруслане⁵⁰. Это и другие письма свидетельствуют о добрых родственных отношениях между братьями. Своими творческими планами Н.М. Карамзин делился с братом, проживающим в далёкой провинции и, спустя два месяца со дня написания письма, он сдержал слово и отправил брату экземпляр только что выпущенной «Истории государства Российского».

После смерти А.М. Карамзина наследницей Полибина становится его старшая дочь Мария, по мужу Еселева⁵¹. Затем в наследство вступает племянник М.А. Еселевой — Александр Николаевич Карамзин. В одной из своих книг он писал: «В 1887 году я поселился в имении при селе Полибине, доставшемся мне по наследству». Далее он продолжает: «…я удивился, увидав такую большую, старую, обитаемую прежде усадьбу, как Полибино, расположенную на совершенно открытой ковыльной степи»⁵². Если бы не Александр Николаевич, так и осталось бы Полибино ничем не примечательным степным селением. Но оставаться не у дел было не в натуре этого интересного, пытливого и умного человека.

Александр Николаевич

Родился Александр Николаевич Карамзин 18.08.1850 г. в г.Сызрани. В большой и дружной семье Николая Александровича и Веры Васильевны Карамзиных он был из шестерых детей старшим сыном – первенцем⁵³. О его детстве известно лишь то, что он провёл его «в двух довольно лесистых губерниях Симбирской и Нижегородской». В 1874 г. окончил курс наук в Горном институте «и был выпущен из оного со званием горного инженера и с правом получения чина коллежского секретаря при поступлении на государственную службу». После окончания института до 1881 г. служил в должности смотрителя на Воткинском заводе. В 1881 г. подал прошение об отставке по домашним обстоятельствам. В 1887 г. вместе с семьёй А.Н. Карамзин переселяется в Полибино. В 1894 г. на собрании единогласно избран Бугурусланским уездным предводителем дворянства, в 1907 г. утверждается в чине статского советника. В должности уездного предводителя дворянства пробыл до 1905 г., избирался на три срока. 9 марта 1907 г. на экстремальном Самарском губернском земском собрании избирается членом Преобразованного Государственного Совета⁵⁴.

Учёный-естествоиспытатель

На протяжении тридцати лет (с 1887 по 1917 гг.) А. Н. Карамзин занимался в своей усадьбе лесоразведением, изучением местного климата и фауны. Результатом многолетних наблюдений стали несколько монографий⁵⁵. До сих пор его работы не утратили актуальности и используются специалистами: географами, орнитологами, метеорологами и др.

Проведя своё детство в лесистых губерниях Симбирской и Нижегородской, А. Н. Карамзин удивился, не увидев в Полибине леса, к которому он привык, живя в усадьбах, «окружённых тенистыми парками и садами»⁵⁶. Ему страстно захотелось увидеть посадки деревьев в своём имении. Он с энтузиазмом принялся за изучение всех пород деревьев и в результате пришёл к такому выводу, что в Полибине есть условия, необходимые для лесоразведения. К лесоразведению его побуждала незащищённость усадьбы от степных буранов, наносивших к строениям, не исключая и барского дома, громадные сугробы.

В результате трудов А. Н. Карамзина на бугурусланской земле выросли лесопосадки сосны, берёзы, вяза, клёна, жёлтой акации, а сам Александр Николаевич пришёл к выводу, что: «Увеличивающееся народонаселение и уничтожение приволья ещё более увеличивает тягость бедствия от засух. Я не раскаиваюсь, что посадил в своём имении 50 десятин лесу. Посадки принесли мне большую материальную пользу, защищают от снежных заносов хутора и дали мне ещё одно, что не измеряется денежными выгодами, это чувство удовольствия, когда любуешься на красоты природы с сознанием того, что сделано тобой»⁵⁷.

А. Н. Карамзин считал, что знание климата той местности, в которой живёшь, важно каждому, а сельскому хозяину просто необходимо. Изучив литературу, он пришёл к выводу, что до 1882 г. никаких сведений о климате Бугурусланского уезда не имелось. «Делать было нечего, пришлось поставить в Полибине свою метеорологическую станцию, которая начала действовать в 1882 г. Сперва были установлены психрометр и минимум-термометр, в июне того же года главная Физическая Обсерватория снабдила меня всеми инструментами, необходимыми для станции 2 разряда, 1 класса, которые были немедленно установлены на Полибинской станции», – писал А.Н. Карамзин⁵⁸. К 1912 г. на пространстве Бугурусланского уезда, равном 17 068 верстам, находилось 24 метеорологические станции, то есть 1 станция на 711 вёрст, наблюдения которых показали, что климат в Бугурусланском уезде значительно суровее, чем в соседней Самаре.

Тогда же в 80-е годы XIX в. А. Н. Карамзин начал свои орнитологические наблюдения. Он описал около 250 видов птиц, обитающих в «ближайших окрестностях моих имений при с. Полибине и Тихом хуторе Бугурусланского уезда»⁵⁹. Коллекция чучел птиц, собранная Карамзиным, состояла из 500 «шкурок». Её он отослал в 1917 г. в дар Зоологическому музею Санкт-Петербурга.

Степная вотчина

Земли господ Карамзиных с усадьбой Полибино и хуторами занимали 3 921 десятин⁶⁰.

В усадьбе рядом с селом находились церковь, господский деревянный одноэтажный дом, окружённый парком с аллеями, сосновым бором, а также необходимые хозяйственные постройки и суконная фабрика.

Хозяева дома жили простой, провинциальной жизнью. Александр Николаевич занимался общественными делами, поместьем, наукой. Екатерина Васильевна Карамзина (Хотяинцова) – воспитанием шестерых детей: Николая (1879 г.р.), Сергея (1883 г.р.), Татьяны (1887 г.р.), Василия (?), Софьи (1889 г.р.), Александра (1893 г.р.)⁶¹. После трагической гибели дочери Софьи в 1905 г. Екатерина Васильевна занялась частной лечебной практикой и на свои средства открыла больницу в соседнем селе Коровине.

Анализ финансовых дел Карамзиных позволяет сделать вывод, что наибольшую прибыль Карамзины получали от занятий земледелием, на втором месте стояло скотоводство, разводили крупный рогатый скот и овец, поставляли высококачественную овечью шерсть на экспорт в Германию. Таким образом, умение управлять имением в сочетании с наукой приносило весомые плоды.

Но в тихую, размеренную, вполне счастливую жизнь провинциального учёного вторгся 1917 год, который разом всё перевернул: перечеркнул прошлое, перекроил настоящее, разрушил планы на будущее. Дальнейшая судьба полибинских обитателей оказалась трагичной. Её удалось восстановить по документам, отчасти по воспоминаниям полибинских старожилов и потомков тех, кому принадлежало имение Полибино.

Александр Николаевич Карамзин с семьёй был вынужден спешно покинуть усадьбу с женой, сыном Сергеем и дочерью Татьяной и уехать из России в Китай, в Харбин. Через 10 лет, так и не сумев оправиться от пережитого потрясения в семнадцатом году, умер 11 сентября 1927 г. Екатерина Васильевна (25.01.1855 – 29.09.1927) пережила мужа на 18 дней⁶². В Харбине остались Сергей и Татьяна. После смерти Сергея в 1946 г. Татьяна возвращается в Советский Союз в Москву к двоюродной сестре Ольге Корниловой (Ланген). Умерла бездетной в 1974 г.

Старший сын Николай умер вскоре после революции от пневмонии, которую получил после купания зимой в полынье, спасая человека. Его внучки Ирина и Татьяна Александровны Карамзины живут в Петербурге.

Василий Александрович Карамзин жил в Эстонии, женился на эстонской поэтессе Марии Гримм. После присоединения Эстонии к Советскому Союзу был репрессирован и расстрелян в 1941 г.⁶³

Александр (1893 – 1971) – младший сын А.Н. Карамзина в 1913 г. был определён корнетом в 5-й гусарский Александрийский полк. После 1917 г. через Харбин, Тубабао (Филиппины)оказался в Сан-Франциско, где встретил свою двоюродную сестру Параскеву Владимировну Аристову, женился на ней. Он стал художником-баталистом, основателем музея русской культуры в Сан-Франциско. Его потомки живут в США.

Имение Полибино было разграблено и сожжено, разрушены церковь и родовой склеп, оказались в запустении сады и парки. Первая в Бугурусланском уезде метеостанция была закрыта, приборы вывезены в Оренбург. Но на бугурусланской земле остались зелёным памятником Карамзиным, посаженные «странным барином» посадки сосны, лиственницы, берёзы, которые до сих пор радуют глаз и приносят людям пользу.

Покровская церковь

Совсем недавно самарскими краеведами выявлен и опубликован документ, созданный в 1920 г. научным сотрудником Самарского губернского архива А. Троицким. Сразу после окончания гражданской войны он объехал ряд бывших дворянских усадеб и составил описание. Село Полибино. Церковь деревянная, оштукатуренная снутри, снаружи обитая тёсом и окрашена в белый цвет, основана помещиком в 1771 году и перестроена Еселевым в 1859. В ограде похоронены:

Ростислав Иванович Еселев (1824 – 1888);
Диакон Маврицкий (ум. 1892);
Анна Григорьевна Петрова (ум. 1875);
Две плиты гробовые без каменных надписей;
Александр Александрович Карамзин (1814 – 1893);
Александр Иванович Еселев (1821 – 1888);
Рахиль Васильевна Еселева;
Мария Еселева, рождённая Карамзина;
Николай Борисович Карамзин (1889 – 1991);
Софья Александровна Карамзина 1889-1905;
Николай Николаевич Карамзин (1855 – 1889);
Василий Александрович Карамзин (1876 – 1895)
Колюша Карамзин. В церкви имелась икона у левого клироса с надписью «в память Коли Карамзина» 1907 г. от А.П. Чемодуровой»⁶⁴.

Вместо заключения

Подходит к концу краткое повествование об оренбургских Карамзиных. В последние годы сделан ряд основополагающих открытий, позволяющих совершенно по-новому понять и осмыслить не только выявленные сведения о месте рождения Н.М. Карамзина, но и поднять большой объём ретроспективной информации, позволившей утверждать, что историческая наука и оренбургское краеведение обогатились новыми фактами.

1. Если говорить о месте рождения Н.М. Карамзина – создана серьёзная аргументирующая база о рождении первого и единственного историографа Российской Империи в д. Михайловке Ставропольского ведомства Оренбургской губернии, которая не подтверждает слова Н.М. Карамзина о рождении его в Симбирской губернии или Симбирске.

2. Выявлены ранее неизвестные документы, подтверждающие существование имения и усадьбы Карамзиных в Оренбуржье в 1752–1753 гг., то есть за 13–14 лет до рождения Н.М. Карамзина.

3. Установлена роль отца Н. М. Карамзина – Михаила Егоровича в качестве одного из основателей Оренбургской крепости в 1743 г., пионера-помещика, отдавшего 39 лет из 55 прожитых Оренбургскому краю.

4. Собран богатый фактический материал об основных усадьбах Карамзиных в Оренбуржье – Михайловки и Полибина (планы и чертежи), описания, купчии крепости, фотографии, воспоминания и многое другое, что усиливает научно-практическую значимость проведённого исследования и позволит в будущем опираться на него при мемориальном восстановлении данных усадеб.

5. Карамзины явились основателями или устроителями двух десятков населённых пунктов в Оренбургской губернии. Часть из них уже не существует, но сохранились наиболее значимые, способные стать новыми туристическими центрами.

6. Практический результат исследования проявляется в интересе населения Оренбургской области, соседних регионов, в публикациях СМИ, то есть в подъёме патриотических чувств оренбуржцев, которые гордятся фактом землячества с выдающейся исторической личностью. К 250-летию на средства оренбуржцев установлен памятник Н.М. Карамзину в с. Преображенка, создана электронная выставка документов, опубликован ряд научных статей, начата работа над сборником документов об оренбургских Карамзиных. В результате в Оренбуржье появились новые бренды «Родина Н.М. Карамзина» и «колыбель российской истории», продвижение которых даст толчок к развитию ряда населённых пунктов, связанных с родом Карамзиных в Оренбуржье, а также самого региона.

Перспективным является дальнейшее изучение данной темы в будущем. Для того чтобы Оренбуржье стало площадкой для проведения 260-летнего, а затем и 300-летнего юбилея Н.М. Карамзина, есть все необходимые условия.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Карамзин Н.М. Рыцарь нашего времени. Избр. соч. в 2 т. М.; Л.. Изд-во «Худож. лит.», 1964. Т.1. С. 756–757.
2 ФКУ «Российский государственный архив древних актов» (далее –РГАДА) Ф.286. Оп.1. Д. 514. Лл. 208-208 об.
3 РГАДА Ф. 615. Оп.1. Д. 7841. Л. 1 об.
4 Государственное бюджетное учреждение «Государственный архив Оренбургской области» (далее ГБУ ГАОО) Ф. 172. Оп.1. Д. 514. Лл. 94 об-95.
5 ГБУ ГАОО Ф. 173. Оп. 2. Д. 2. Лл. 32 об-57 об.
6 Дорофеев В.В. Карамзины и Оренбургский край // Оренбургский край: Архивные документы. Материалы. Исследования: сб. работ науч.-исслед. краевед. лаборатории ОГПУ. Вып. 4 Оренбург, ОГПУ, 2008. С. 282–290.
7 РГАДА Ф. 615. Оп.1. Д. 783. Л. 1.
8 ГБУ ГАОО Ф. 172. Оп.1. Д. 1404. Л.1.
9 ГБУ ГАОО Ф. 3. Оп.1. Д. 38. Л. 216 об.
10 Витевский В.Н. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Казань. Типолитогр. В.М. Ключникова, 1897. Т. 2. С. 471–478.
11 ГБУ ГАОО Ф. 3. Оп.1. Д. 49. Л. 72.
12 Там же. Л. 80.
13 Витевский В.Н. Указ.соч. С. 481.
14 Топография Оренбургская П.И. Рычкова. В 2 т. / Под ред. чл.- кор. РАН А. А. Чибилёва. Оренбург. Печат. дом «Димур», 2010. Т. I. С. 465.
15 РГАДА Ф. 286. Оп.1. Д. 514. Лл. 208-208 об.
16 Там же.
17 Там же.
18 РГАДА Ф. 286. Оп.1. Д. 360. Лл. 390-391, 541–551, 806–808, 1355–1359, 1360–1365.
19 Материалы по истории Башкирской АССР. М., Изд-во Акад. наук СССР. 1956. Т. IV. Ч. 2. С. 99.
20 Государственное бюджетное учреждение Самарской области «Государственный архив Самарской области» (далее – ГБУСО ЦГАСО) Ф. 388. Оп.28. Д. 132. Л. 1.
21 ГБУГАОО Ф. 173. Оп.7. Д, 669. Л. 2.
22 ГБУ ГАОО Ф. 173. Оп.7. Д. 792. Л.1.
23 ГБУ ГАОО Ф. 173. Оп.7. Д. 948. Л.1.
24 ГБУ ГАОО. Ф. 173. Оп. 11. Д. 92. Л. 26.
25 Там же. Л. 27.
26 Н.М. Карамзин. Письма к братьям. 1786–1826 / сост. подготовка текста и прим. В.А. Сукайло. Ульяновск. Изд-во «Корпорация технологий продвижения». 2013. С. 45.
27 РГАДА Ф. 286 Оп. 1. Кн. 883. Л. 174, 179.
28 ГБУ ГАОО Ф. 173. Оп.15. Д. 195. Л.9.
29 Сиверс А.А. Генеалогические разведки. СПб.:Тип. Глав.упр. уделов. 1913. 182 с.
30 Сиверс А.А. Указ.соч. С. 138.
31 Там же. С. 107.
32 ГБУ ГАОО Ф. 98. Оп. 2. Д. 23. Лл. 493; Ф. 68. Оп.1. Д. 179. Л. 29.
33 Сиверс А.А. Указ.соч. С. 107, 108, 178.
34 Там же. С. 128.; ГБУ ГАОО Ф. 6. Оп.3. Д. 2631. Лл. 1-2.
35 ГБУ ГАОО Ф. 6. Оп. 3. Д. 2904. Л. 4-5 об.
36 ГБУ ГАОО Ф. 6. Оп. 3. Д. 2631. Л. 2.
37 Материалы по истории Башкирской АССР М., Изд-во Акад. наук СССР. 1960. Т.V. С. 208-209.
38 Сиверс А.А. Указ.соч. С. 144.
39 РГАДА Ф. 286. Оп.1. Д. 649. Л. 250 об.
40 Н.М. Карамзин. Письма к братьям. Указ.соч. С. 168.
41 «Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН» Учреждение российской академии наук (далее – ИРЛИ РАН) Ф. 321. ОП.1. Д.1. л.1-3 об.
42 ИРЛИ РАН Ф. 321. Оп.1. Д. 5. Лл.1-3 об.
43 Сызранский филиал ГБУСО ЦГАСО Ф. 100. Оп.1. Д. 19. Лл.190-190 об.
44 Аксаков С.Т. Семейная хроника. Собр. соч в 4 т. Госуд. изд-во худож. лит. М. 1955. Т.1. С. 548-549.
45 ГБУ ГАОО Ф. 6. Оп. 1. Д. 139. Л. 2.
46 Тингаев В.Ф. Времён связующая нить. Бугуруслан, Бугурусланская тип. 1994. С. 12.
47 Приложение к сборнику постановлений и распоряжений по Самарской епархии о монастырях и церквях Самарской епархии // Бугурусланский уезд. Самара, Тип. Самар. Епархии. 1899.
48 Аксаков С.Т. Избранные произведения. М., Лениздат. 1984.С.35-36.
49 Карамзин А.Н. Лесоразведение в с.Полибине Бугурусланского уезда Самарской губернии. СПб., Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1913. С. 1.
50 Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII – XX вв. М., Студия «Тритэ» Никиты Михалкова «Российский архив». 1992.Т. II – III. С. 35.
51 Сиверс А.А. Указ.соч. С. 149.
52 Карамзин А.Н. Лесоразведение…Указ.соч.С.1.
53 Сиверс А.А. Указ.соч. С. 151.
54 ГБУСО ЦГАСО Ф.430. Оп. 1. Д.2050. Лл. 11-24 об.
55 Карамзин А.Н. Птицы Бугурусланского и сопредельных с ним частей Бугульминского, Бузулукского уездов Самарской губернии и Белебеевского уезда Уфимской губернии // Материалы к познанию флоры и фауны Российской империи. М., 1901. С. 203–394; он же. Климат Бугурусланского уезда Самарской губернии. Самара, Самарское губернское земство,1912.; он же. Лесоразведение… Указ.соч.
56 Карамзин А.Н. Лесоразведение… Указ.соч. С.1.
57 Там же. С.27.
58 Карамзин А.Н. Климат … Указ.соч. Введение.
59 Карамзин А.Н. Птицы…Указ.соч. С. 192.
60 ГБУСО ЦГАСО Ф.430. Оп. 1. Д. 1721. Лл. 1-7об.
61 Сиверс А.А. Указ.соч. С. 152-153.
62 Даты жизни установлены по тексту надгробного памятника с могилы А.Н. и Е.В. Карамзиных на русском кладбище в Харбине.
63 Антология русской поэзии в Эстонии 20–30 гг. Мария Владимировна Карамзина // Журнал «Радуга». Эстония. 1989. № 12. С.44–49.
64 Троицкий А. Доклад по обследованию старинных храмов в Бугурусланском уезде 16 июня 1920 г. // Классика Самарского краеведения под ред. Э. Дубмана, П. Кабытова. Антология. Вып. 5. Самара. Изд-во «Самарский Университет». 2008. С. 293-294.

Об авторе: Елена Владимировна Мишанина родилась в п. Чкаловском Асекеевского района Оренбургской области. Окончила исторический факультет Куйбышевского государственного педагогического института. Работала служителем музея, лаборантом в археологической лаборатории, научным сотрудникомархеологом Бугурусланского краеведческого музея, директором филиала государственного архива Оренбургской области в г. Бугуруслане. В настоящее время научный сотрудник лаборатории исторического степеведения Института степи УрО РАН. Кандидат исторических наук. Автор свыше 60 научных трудов, в том числе монографии «Оренбургское поместное дворянство: история, быт, культура». Живёт в Оренбурге.