Вашему вниманию предлагается перепечатка статьи оренбургского архитектора Станислава Евгеньевича Смирнова, написанная в 1982 году и опубликованная в 1995 году в альманахе «Гостиный двор». В ней автор рассказывает об архитектурных стилях города и выступает против сноса центральной части Оренбург, считая, что самое ценное, что у нас еще есть, это рядовая застройка конца XIX — начала XX веков, которую необходимо реставрировать и сохранить.
Анализ стилей и направлений архитектурного наследия исторического Оренбурга[1]
Улицы, площади, дома, парки – напоминают, напоминают, напоминают… Ненавязчиво и ненастойчиво творения прошлого, в которые вложен талант и любовь поколений, входят в человека, становясь мерилом прекрасного. Он учится уважению к предкам, чувству долга перед потомками. И тогда прошлое и будущее становятся неразрывными для него, ибо каждое поколение – это как бы связующее звено во времени.
Если человек не любит старые улицы, старые дома, пусть даже и плохонькие, значит, у него нет любви к своему городу.
Если человек равнодушен к памятникам истории своей страны – он, как правило, равнодушен и к своей стране.
Академик Д. С. Лихачев
Вопросы архитектурного наследия дореволюционного Оренбурга до сих пор изучены крайне недостаточно. А между тем. Оренбург, особенно его исторический центр, представляет значительный интерес.
«Оренбург – типичный город для меновой торговли, которых в нашей стране немного, а в других европейских странах и того меньше».
Подобно тому, как Петербург долгое время служил «окном в Европу», Оренбург являлся «ключом и вратами в Азию».
Н.Л. Крашенинникова пишет, что «после Петербурга вторым образцовым городом новой (Петровской) формации можно считать город-крепость Оренбург, заложенный в 1743 году как административный центр обширного колонизируемого края».
Оренбург – один из немногих городов, которые строились по утвержденному плану, отражающему новые тенденции русского градостроения, появившиеся в XVIII веке, а именно:
а) принцип регулярности планировки (то есть, систему взаимно пересекающихся под прямым углом улиц); б) симметричное расположение комплексов зданий; в) обязательное наличие главной центральной площади; г) стилевое единство застройки и др.
Заранее разработанный план «привязывался» затем к существующему рельефу…
Эти принципы в то время были необычны для строительства, поэтому применялись лишь при строительстве новых городов.
Оренбург избежал коренной реконструкции, которой подверглись русские города в конце XVIII века и сохранил свою планировку до настоящего времени. Разумеется, только в историческом центре. Поэтому сама планировочная структура городского центра может рассматриваться как «совокупный памятник истории и архитектуры XVIII, XIX и XX веков», сохранивший целостность пространственной системы. В этом смысле Оренбург резко отличается от других крупных городов Урала, которые сильно «осовременились».
В отличие от планировки, застройка исторического центра сохранилась в деформированном виде. Были снесены соборы, церкви, мечети и часовни. Та же участь постигла многочисленные башенки, купола, шпили и другие завершения гражданских зданий, которые были так характерны для старого Оренбурга. Эти объекты создавали необходимые сгущения и разрежения застройки по плотности и высоте.
Анализ сохранившейся застройки центра Оренбурга позволяет сделать следующие выводы:
характер застройки стал более монотонным по плотности и силуэту; создавшиеся в результате сноса церквей пространства либо заполнялись домами посредственного качества, либо вообще оставались пустыми;
исторически ценная застройка сохранилась своеобразными группами, в основном, в центральной, северной и западной частях городского центра;
сохранились участки улиц и даже целые улицы с застройкой, интересной в архитектурно-художественном отношении; к таковым можно отнести ансамбль улицы Советской, улицы Кирова, Ленинскую, участки улиц Кобозева. 9-го Января, Пролетарской, Чичерина, переулок Рыбный, участки переулков Хлебного и Брыкина;
застройка улиц была довольно «зубчатой» по силуэту (то есть, с неодинаковой высотой фасадов и градостроительными «дырами»), что нельзя назвать положительным фактором;
архитектура сохранившихся старинных зданий складывалась постепенно с учетом местных художественных традиций и потому отличается чрезвычайным разнообразием стилевых признаков;
для венчающих частей старинных зданий были характерны разнообразные башенки, шатры, купола, шпили, парапетные тумбы с вазонами, которые плохо сохранились (но некоторые можно восстановить, вернув городу часть прежнего облика).
В советское время в историческом центре Оренбурга велось незначительное строительство. При этом надо отметить, что архитектура зданий, построенных до 1955 года, достаточно сочетается с окружающей исторической застройкой. Для примера можно назвать Дом Советов, Областной Драматический театр, четырехэтажный жилой дом по Матросскому переулку. застройку улицы Богдана Хмельницкого, двухэтажное здание на углу Советской и Профсоюзной улиц. В отличие от них здания, построенные после 1955 года, в большинстве своем резко конкурируют с прежней застройкой и по высоте, и по масштабности, и по прочим архитектурным компонентам.
Все архитектурное наследие дореволюционного периода можно классифицировать на следующие группы зданий:
крайне редкие здания XVIII века, из которых большинство находится под охраной государства (бывший дом Рычкова, бывший дом Тимашева, бывший Пушечный двор, бывший Гостиный двор, военный госпиталь и др.);
немногочисленная группа зданий первой половины XIX века, в подавляющем большинстве находящихся под охраной государства (бывший генерал-губернаторский дом, бывшее Дворянское собрание, бывшая гауптвахта, Краеведческий музей, бывший Неплюевский кадетский корпус, бывший Караван-Сарай и др.);
многочисленная группа интересных в архитектурно-художественном отношении зданий второй половины XIX – начала XX веков, из которых лишь единицы охраняются государством как памятники истории или культуры.
Наиболее хорошо сохранились здания, построенные с 80-х годов XIX века до 1917 года (т.е., после опустошительных пожаров 1860 и 1879 годов). Как правило, это капитальные постройки, сохранившие (пока еще!) красивые лепные детали фасадов, оригинальные чугунные козырьки входов, «зонты», парапетные решетки, изразцовые печи и камины в интерьерах.
Все эти здания давно требуют срочного ремонта, реставрации деталей, мер укрепления, иначе скоро настанет время, когда их не удастся спасти никакими усилиями[2]. Но существующее положение таково, что немногочисленные произведения классицизма и ампира в Оренбурге взяты под охрану государства, а многие выдающиеся постройки более позднего времени оказались в забвении.
Такая явная недооценка архитектурного наследия второй половины XIX -начала XX веков была характерна для всей истории русской архитектуры вплоть до 70-х годов нашего столетия.
Е.А. Борисова в книге «Русская архитектура конца XIX – начала XX веков» пишет:
«Вся архитектура 1850-1910 годов оценивалась как архитектура упадка, не имеющая художественных достоинств. Фактически многочисленные сооружения этих лет не только не считались полноценными произведениями искусства, но воспринимались как досадная помеха, которую «старались не замечать». История русской архитектуры в большинстве исследований искусственно обрывалась на рубеже 1840-х годов. Между тем, совершенно очевидно, что нельзя обойти и выбросить из истории более чем полувековой этап развития архитектуры. Изучение его показывает, что особенный интерес представляет период 1900-1910 годов, так как он является качественно более высоким этапом, богатым интересными художественными явлениями».
В настоящее время и разнообразная эклектика 1850-1900-х годов, и модерн 1900-1910-х годов, и неоклассицизм начала XX века рассматриваются как полноценные этапы развития русской архитектуры. Таким образом, русская архитектура XVIII, XIX и начала XX веков предстает в неразрывной связи с предыдущими этапами развития.
Великий русский критик В.В. Стасов писал на рубеже XX столетия:
«По моему мнению, из всех искусств, прославивших XIX век, наибольших результатов достигли – архитектура и музыка. И это потому, что в области этих двух искусств всего более побеждено предрассудков, привычек и преданий».
Не застой и упадок (как впоследствии было принято оценивать период эклектики), а период поиска и открытий, иногда даже превышающих художественные возможности зодчества, обращение к русскому национальному наследию, отвечающее духовным запросам эпохи, вот что видели В.В. Стасов и его современники в архитектуре того времени.
Архитектура дореволюционного Оренбурга развивалась в общем русле русской архитектуры XVIII – начала XX веков. Однако географическое положение города на стыке Европы и Азии, климатические условия, исторические предпосылки, национальные особенности, а также местные художественные традиции наложили свой отпечаток на его архитектурный облик, сочетающий европейские и азиатские традиции.
В первой половине XIX века для строительства в провинции привлекались крупные столичные архитекторы. Этим можно объяснить высокие архитектурные качества ампирных построек Оренбурга. Простые и привлекательные здания, выстроенные при первом правлении генерал-губернатора В.А. Перовского (1833-1842), были возведены после утверждения проектов в столичном департаменте военных поселений, где, кстати, с 1837 года вел большую работу виднейший архитектор императорского двора А.П. Брюллов.
К числу домов, построенных в это время, относятся: Краеведческий музей (бывший дом купца Еникуцева), Дом учителя (бывшее Дворянское собрание), Институт усовершенствования учителей (бывшая канцелярия оренбургских генерал-губернаторов). По проекту самого А.П. Брюллова был возведен Караван-Сарай (1842), ныне памятник мирового значения.
Наиболее старинные из сохранившихся построек Оренбурга относятся к русскому классицизму и ампиру.
Классицизм – стиль в русской архитектуре XVIII – первой половины XIX веков. Существеннейшей чертой русского классицизма явилось обращение к образам и формам античного зодчества (ордерной системе с колоннами) как к идеальному эстетическому эталону.
Наиболее характерным элементом русского классицизма является портик, увенчанный фронтоном или аттиком и эффектно выделяющий центральную часть здания. (В небольших городских особняках заменой портику часто служил простой мезонин). При этом стены нижнего яруса обычно бывают обработаны рустикой, в верхних ярусах преобладают гладкие поверхности.
Русский классицизм подразделяется на два этапа: а) XVIII век и б) первая половина (первая треть) XIX века, так называемый «русский ампир».
Русский ампир – стиль в архитектуре, завершающий эволюцию русского классицизма. Использовал те же мотивы античного зодчества, что и классицизм XVIII века, но отличался стремлением к большей строгости, а иногда к суровой массивности форм. В архитектурном декоре ампира доминирует военная эмблематика (ликторские связки, лавровые венки, факела и т.п.), в окраске зданий – нейтральные цвета, свойственные, впрочем, и классицизму: серый, розовый, охристый.
От классицизма XVIII века в Оренбурге остались довольно скромные по внешнему виду постройки. К числу их относятся: бывший дом Рычкова, военный госпиталь, бывший Гостиный двор (фасады были изменены позднее). Они отражают тенденции провинциального русского классицизма.
Одно из зданий XVIII века – дом с мезонином по улице Советская, 32 (так называемый «дом Тимашева»). Этот дом – один из старейших в городе. Сооружение его относится к 1779 году. Здание строилось для богатого помещика Е.И. Тимашева, который командовал в то время Оренбургским казачьим войском.
Дом Тимашева (ул. Советская, 32)
Дом этот знаменит своей историей. В 1817 году он был куплен у Е.И. Тимашева под квартиру и канцелярию оренбургским генерал-губернатором П.К. Эссеном. Жил в нем и самый известный оренбургский генерал-губернатор В.А. Перовский (в 1833-1842 гг.) – образованнейший человек своего времени, немало сделавший для Оренбурга. У него бывали многие выдающиеся люди. В частности, 19-20 сентября здесь останавливался А.С. Пушкин.
Здание стоит на высоком цокольном этаже, отделанном рустикой. Центральная часть дома выделена мезонином с треугольным фронтоном. Внутренняя планировка типична для городских особняков того времени (да и более позднего), что нашло правдивое выражение на главном фасаде. Первый этаж был отведен для подсобных помещений и прислуги, на втором находились парадные залы, третий использовался для жилья.
Ранее существовали два симметричных входа по углам здания, над которыми крепились типичные для Оренбурга металлические «зонтики» на литых кронштейнах. В настоящее время входов с улицы не существует, а рустика цокольного этажа скрыта под облицовкой из ракушечника.
«Русский ампир» в архитектурном наследии Оренбурга более обширен и представлен выдающимися образцами.
Здание Краеведческого музея (ул. Советская, 28) было выстроено в 1836 году как особняк для богатого винного откупщика А.И. Еникуцева. Приобретенное затем В.А. Перовским под канцелярию оренбургских генерал-губернаторов, здание к 1852 году было радикально перестроено в стиле «русский ампир». Позднее сюда вселилась Контрольная палата.
В центре главного фасада, над рустованным (горизонтальная рустика) первым этажом, возвышается шестиколонный портик, увенчанный треугольным фронтоном. Колонны портика с ионическими капителями. Блестяще решены торцовые фасады здания (один торец выходил в то время на центральную площадь), где скучная двускатная крыша превращена в еще один портик с шестью полуколоннами и с фронтоном. Торцевой портик изящно связан с боковыми ризалитами главного фасада. Этот довольно редкий для русского классицизма прием оформления был обусловлен градостроительной ситуацией и свидетельствует о незаурядном мастерстве автора проекта. Кроме того, такой прием отражает типичное для классицизма стремление к абсолютной законченности архитектурной композиции здания.
Фасады украшены скупыми, тщательно прорисованными лепными деталями с характерными для ампира изображениями античных факелов, цветочных розеток, масок, изысканного растительного орнамента. Красивая литая решетка украшает ограждение галереи центрального портика. Проста, но изысканна парапетная решетка.
В целом архитектуре Краеведческого музея свойственны черты уютных городских особняков ампирной Москвы – известных памятников русского зодчества. В качестве аналогов можно назвать бывший дом Демидова (1790-е годы) и бывший дом Губина (1790-е годы) архитектора М.Ф. Казакова; бывший дом Лунина (1823 г.) и главный дом бывшей усадьбы Найденовых (1829-1831 гг.) архитектора Д.И. Жилярди.
Другой памятник русского ампира в Оренбурге – Дом учителя (ул. Советская, 17). Здание выстроено в 1841 году, сильно пострадало при пожаре 1879 года. Бывшее Дворянское (Благородное) собрание, после 1875 г. – Общественное собрание.
Массивный цоколь с полуциркульными арками служит основанием здания, на котором возвышаются два сильно выступающих ризалита, объединенных обширной террасой. Очень интересен дворовый фасад (бывший когда-то парковым) с полукруглым объемом гостиной (танцевального зала). В настоящее время этот фасад полностью скомпрометирован поставленной рядом районной котельной.
В целом здание выглядит просто и красиво. Особенным изяществом отличаются детали обрамления арочных проемов террасы на главном фасаде. В них использованы античные мотивы – стилизованные пучки аканта и пальметты.
Авторство этого здания в одних источниках приписывается А.П. Брюллову, в других – А.А. Тону, то есть виднейшим архитекторам петербургской школы. Однако необходимо отметить, что в композиции и в декоративном оформлении использованы архитектурные приемы, характерные для московской школы.
Например, мотив «тройного окна» (двух узких и широкого в центре с общей перемычкой-антаблементом, поддерживаемой двумя пилястрами), объединенного наверху аркой с полукруглым проемом, типичный прием Д.И. Жилярди. То же самое можно сказать и о характерном «разорванном» декоре тимпана арки. Правда, у Д.И. Жилярди «разорванный» декор делается всегда в «ритмическую травею» (т.е., с чередованием широкого и узкого интервалов), поэтому выглядит намного изящнее. А применение цветочных розеток в метопах фриза встречается в угловых корпусах бывший дома Пашкова (Москва, конец XVIII в.), выстроенного выдающимся мастером русского классицизма В.И. Баженовым.
Таким образом, в архитектуре Дома учителя имеет место компиляция приемов самых знаменитых зодчих двух русских архитектурных школ – московской и петербургской, но выполненных не столь безупречно. Однако для далекой провинции и это было хорошо.
Еще одним замечательным памятником в стиле русского классицизма является беседка-ротонда в сквере им. Ленина напротив Областного Драматического театра. Построена она в 1837 году, по случаю приезда в Оренбург Государя императора, и первоначально находилась в Зауральной роще (перенесена на свое нынешнее место в конце XIX в.)
Примечание Бердской Слободы: Беседка–ротонда — типичная парковая постройка времен классицизма. Ее перенесли в сквер из Зауральной рощи, где она стояла со времен Эссена. Говорят, что его и провожали из нее после прощального хлеба-соли, когда он уезжал, получив назначение на должность Петербургского военного губернатора в 1830 году.
Десять колонн с каннелюрами и капителями дорического ордера служат опорами для кольцевого антаблемента, перекрытого невысоким куполом. Все сооружение, стоящее на круглой крепидоме, отличается изящными классическими пропорциями. В центре беседки-ротонды был фонтанчик со скульптурой Амура (не сохранился).
Аналогов подобных парковых сооружений в архитектуре русского классицизма встречается довольно много. Можно указать, например, на «Храм Дружбы» (1782 г.) в Павловском дворцово-парковом ансамбле под Санкт- Петербургом, выстроенном по проекту Чарльза Камерона.
Одним из примечательных памятников русского классицизма могло бы стать здание, построенное в 1840 году для квартиры и канцелярии оренбургских генерал-губернаторов и занимаемое ныне Институтом усовершенствования учителей (ул. Советская, 2), если бы его удалось сохранить в том виде, в каком оно существовало до 1917 года.
Губернаторский дом (ул. Советская, 2)
Снесен восьмиугольный бельведер с куполом над центральной частью, который придавал зданию изящную завершенность; снесен монументальный главный вход в виде портика-террасы; снесен своеобразнейший полукруглый эркер на втором этаже со стороны ул. Советской (вместо него сейчас – странная пустота на фасаде); был устроен третий этаж и пробиты окна в верхней части здания, чем непоправимо нарушена строгость дорического антаблемента.
Но даже и в таком виде здание производит приятное впечатление. Горизонтальная рустика первого этажа, высокие окна с полуциркульными проемами (обозначающие главные помещения), остатки антаблемента дорического ордера с модульонами – все эти приемы классицизма выгодно отличают этот памятник исторического Оренбурга…
В первой половине XIX века появилось много официальных государственных зданий в гак называемом «казарменном» стиле, которые строились по установленным шаблонам, использующим архитектурные формы классицизма. Как правило, эти здания лишены особых художественных достоинств, однако в Оренбурге имеются весьма примечательные постройки подобного типа.
Одна из них – учебный корпус N 2 Медицинского института (Парковый проспект, 7).
Неплюевский кадетский корпус (Парковый пр-т, 7)
Это здание было построено в 1825 году для Неплюевского кадетского корпуса (назван в честь И.И. Неплюева, основателя и первого генерал-губернатора Оренбурга). Огромный по протяженности (свыше 100 метров) главный фасад, тем не менее, отнюдь не выглядит монотонным благодаря членению фасада тремя ризалитами с декоративными портиками и фронтонами, а также разнообразной обработкой стен и оконных проемов.
В композиции использованы характерные приемы классицизма: строгая симметрия, выделение главных и угловых элементов здания, зрительное «облегчение» стены от «низа» к «верху», единство и соподчиненность элементов.
В архитектурном декоре применены очень строгие, но сильно выступающие («сочные») классические детали: рустика первого этажа, пилястры «большого ордера на пьедестале» в ризалитах, порталы оконных проемов второго и третьего этажей, фронтончики и сандрики над окнами второю этажа.
Другой образец «казарменного» классицизма – школа №30 (ул. Советская, 24). Здание было построено для второго эскадрона Неплюевского кадетского корпуса, затем в нем разместилось реальное училище.
Реальное училище. Начало XX в. (ул. Советская, 24)
Центральная часть здания выделена мощным четырехколонным портиком-террасой, полуциркульными арочными проемами второго этажа и невысоким аттиком. Фризовый пояс украшен характерным орнаментом – меандром (стилизованная «бегущая волна»), символом вечной жизни.
Примечательно, что стена хозяйственного корпуса со стороны ул. Пролетарской сохраняет стилистические особенности главного здания (грубая рустика, мотив меандра, арочные проемы и пр.). Это дает пример градостроительного подхода к рядовому строению, выходящему на улицу.
Да и вообще русский классицизм оказал значительное влияние на упорядочение городской застройки. Дворянская усадьба XVIII века уступила место небольшому городскому особняку, вынесенному главным фасадом на красную линию улицы. Были выработаны принципы и правила застройки улиц. Этими правилами определялось положение домов на красной линии улиц, устанавливались габариты жилых и служебных помещений, оград и прочих элементов, в зависимости от значения улицы регламентировалась этажность зданий.
Примером соблюдения правил городской застройки первой половины XIX века в Оренбурге является маленький квартал, ограниченный улицами Краснознаменной, Кобозева, Бурзянцева и Бухарским переулком. Он отличается сплошной периметральной застройкой, простой и изящной проработкой жилых корпусов, вспомогательных и хозяйственных построек, въездной арки с оградой.
Старинный городской особняк по ул. Краснознаменной, 7 – пример рядового жилого строительства эпохи классицизма в нашем городе.
Типичный городской особняк середины XIX в. (ул. Краснознаменная, 7)
Скромный мезонин с треугольным фронтоном вместо пышного портика выделяет центральную часть здания. Декорировка сводится к небольшому количеству лепных деталей. Балкон не сохранился.
Кроме того, для достижения единства рядовой уличной застройки в Оренбурге применялась двухцветная окраска домов: сочетание белого цвета с серым, бледно-розовым или охристо-желтым.
II. Архитектура второй половины XIX в. – начала XX в.
Обширный период с конца 30-х годов XIX века до начала XX века известен в русской архитектуре под общим названием «эклектика». В этом громадном и неоднородном потоке можно проследить и выявить следующие вполне самостоятельные течения:
«классическая эклектика» (в основном, вторая треть XIX века) – эклектическая интерпретация форм классицизма;
«псевдоготика» (вторая половина XIX в.) – обращение к архитектурным формам средневековой готики;
«русско-византийский (ново-византийский) стиль» церковного зодчества и крупных официальных зданий (вторая половина XIX в.) -возрождение национальных архитектурных форм;
«псевдорусский стиль» (последняя треть XIX в.) – творческая переработка русского зодчества допетровского периода в гражданском строительстве;
«кирпичный стиль» (последняя треть XIX в.) – рациональный стиль построек массового, рядового строительства, утилитарных и промышленных зданий, основной чертой которого является отказ от лепных украшений и замена их кирпичным декором.
В архитектурном наследии Оренбурга можно проследить почти все эти стилистические направления.
Немногочисленность сохранившихся построек в «русско-византийском (ново-византийском) стиле» объясняется тем, что он был характерен в основном для церковного строительства, образцов которого в Оренбурге практически не осталось.
Слабо представлен также «псевдорусский стиль». Это обусловлено отдаленным географическим положением Оренбурга на границе с Азией и значительным количеством нерусского населения. Отсюда, с одной стороны, относительная слабость влияния русской национальной архитектуры, с другой стороны – сильное влияние форм мусульманского зодчества.
Зато в Оренбурге сохранилось множество зданий в «кирпичном стиле», употреблявшемся как для массового, рядового строительства, так и для крупных зданий.
Кроме того, в Оренбурге в последней трети XIX века для строительства небольших городских особняков был распространен так называемый «купеческий стиль», отличающийся чрезвычайной насыщенностью лепного декора в духе нарядной, «узорочной» русской архитектуры XVII века.
Необходимо также отметить, что эклектике в целом чуждо понятие чистоты стиля. Для нее характерно освобождение от канонизации зодчества в рамках стилей и свободное сочетание архитектурных форм различных стилей в рамках «вкуса», т.е., в рамках творческой индивидуальности архитектора.
Именно поэтому в сохранившихся старинных зданиях Оренбурга наблюдается взаимопроникновение стилевых признаков, переходные формы от одного стиля к другому. Однако явная непохожесть различных зданий между собой безусловно создает возможности их классификации по признаку значительного преобладания одних стилевых признаков над другими.
1. «Классическая эклектика» (вторая треть XIX в.)
Конец З0-х и 40-е годы XIX века были временем распада классицизма в русской архитектуре. Парадные колоннады, грандиозные форумы в северных русских городах, помпезность утилитарных сооружений (конюшни. бани, хозяйственные постройки), выполненных в стиле классицизма, подвергались критике современников. Требования «чистоты стиля» зачастую противоречили целесообразности сооружения. Старый архитектурный язык был непригоден, новый – отсутствовал.
Тогда-то и наметился переход к эклектическому использованию классического наследия. (Эклектикос в переводе с греческого означает «способный выбирать», «выбирающий»).
В целом рождение эклектики можно считать скорее положительным, чем негативным явлением. Избавление от академических канонов классических ордеров и использование преимущественных сторон того или иного стиля в одном здании предоставляло архитектору большую свободу творчества.
Можно выделить следующие черты, отличающие «классическую эклектику» середины XIX века от позднего классицизма:
свободное сочетание декоративных форм разных стилей в одном здании;
общая измельченность форм (вместо монументальных портиков «большого ордера» – плоские поярусные пилястры), но – как бы в компенсацию недостаточной пластичности – появление на фасадах атлантов, кариатид, герм;
изобилие декора по сравнению с ампирной скупостью его;
мелкая рустовка всего фасада вместо крупной рустики цокольной части.
В эклектике стало обычным явлением отделка фасадов и интерьеров в «ренессансном», «греческом», «римском», «готическом», «древнерусском», «романском» и даже «мавританском» или «китайском» духе. Это требовало от зодчих громадной эрудиции и мастерства.
Крупными мастерами этого периода русской архитектуры были А.П. Брюллов, Г.А. Боссе, А.И. Резанов, М.Д. Быковский.
Новые веяния столичной архитектурной моды доходили до Оренбурга с некоторым опозданием. Но доходили.
Дом купца Зарывнова. Начало XX в. (Хлебный пер., 2)
Типичные признаки эклектики можно обнаружить на здании, построенном не позднее 60-х годов прошлого столетия для купца Зарывнова и в котором сравнительно еще недавно долгое время располагался Дом пионеров (Хлебный переулок, 2). В центре фасада этого городского особняка – простой мезонин, заменяющий классический портик с фронтоном. Декоративные формы, заимствованные из классицизма, ренессанса («бриллиантовые» квадры цокольной части, пышные обрамления оконных проемов) и барокко («разорванные» лучковые фронтоны окон второго этажа центральной части, картуши над этими окнами, изогнутый аттик центральной части) свободно сочетаются на фасадах. Для здания характерно общее изобилие декора; каменная ограда и металлические ворота (не сохранились) выполнены с соблюдением стилевых признаков основного здания.
Другой пример – здание бывшего Жандармского управления, ныне больницы (ул. Гая, 13). До наших дней главный фасад здания дошел в измененном виде – уничтожен центральный вход по оси симметрии главного фасада, исчез балкон-«зонтик» на втором этаже над центральным входом (вместо него сейчас балкон с деревянным ограждением), нарушена часть декора, деформированы крайние оконные проемы главного фасада.
Жандармское управление (ул. Гая, 13)
Для этого здания характерна рустика по всему фасаду, слабое выделение центральных и угловых элементов, применение невысоких аттиков и парапетных решеток в венчающих частях. Окна второго этажа красиво оформлены в монументальных «ренессансных» формах. Оконный проем бокового ризалита обрамлен наличниками, полуциркульной аркой с импостами и замковым камнем. Над аркой находится массивный сандрик, поддерживаемый мощными полуколоннами, разделенными посредине рустованным камнем, прием совершенно своеобразный для классических архитектурных форм.
Столь же своеобразен прием «двойного окна» на торцевом фасаде Торгового института (Пушкинская ул., 51) – бывшего Николаевского женского института. Широкий оконный проем разделен посредине стойкой, подпирающей общую для двух окон перемычку. Архитектурно это выражено применением декоративной полуколонны со своеобразной капителью. В качестве аналога применения «двойного окно» можно указать здание Эрмитажа в Санкт-Петербурге (архитектор Л. Кленце, 1842-1851 гг.). Там стойка посредине двух окон декорирована небольшой гермой.
Здание, где ныне располагается один из корпусов Облавтоуправления (Хлебный пер., 4) – типичный городской особняк второй половины XIX века (выстроен не позднее 1870 г.). Постройка еще сохраняет черты «классической эклектики», однако заметны элементы так называемого «купеческого стиля»: асимметричное расположение главного входа (с круглым окном над ним) на почти симметричном фасаде, тонкие лепные детали растительного орнамента над окнами второго этажа, далекие от классических архитектурных форм декора.
До наших дней здание дошло в несколько измененном виде: заложены оконные проемы в торцах, исчезли парапетные решетки на крыше, и 1980 году снесены красивые арочные ворота рядом со зданием, которые не только не портили фасада, но, напротив, украшали и дополняли.
2. «Псевдоготика» (вторая половина XIX в.)
«Псевдоготика» (или «ложная готика») – стилистическое направление возникавшее время от времени в русской архитектуре XVIII-XIX веков, которое возрождало характерные черты средневековой готики. Мощное воздействие образов «высокой» готики можно наблюдать на разных этапах развития всей европейской архитектуры. Обращение архитекторов к готике – это всегда поиск высоких романтических идеалов.
Готике отдавали дань уважения такие выдающиеся зодчие русского классицизма, как В.И. Баженов и М.Ф. Казаков, видевшие в ней нечто родственное древней русской архитектуре. Но европейская готика не знала сочетания красного кирпича и белого камня, применяемого В.И. Баженовым (дворцовая усадьба «Царицыно», 1775-1785 гг.) и М.Ф. Казаковым (Петровский «путевой» дворец в Москве, 1775-1782 гг.). Русская архитектура, испытывая влияние западноевропейской архитектуры. всегда придавала ей черты национального своеобразия.
В период эклектики (вторая половина XIX в.) достаточно устойчивая традиция обращения русской архитектуры к возвышенному романтизму готики была поддержана такими мастерами, как А.А. Менелас (дворец «Коттедж» в Петергофе. 1826-1829 гг.), Н.Л. Бенуа (здание придворных конюшен в Петергофе, 1847-1854 гг.), Ф.О. Шехтель (бывший особняк Саввы Морозова в Москве, 1893- 1898 гг.).
Прекрасные образцы этого романтического стиля имеются и в Оренбурге. Один из них – бывшая гауптвахта на бульваре им. Свердлова (ныне Музей города Оренбурга). Здание было построено в 1856 году и предназначалось для музея и архива. Предполагают, что автором проекта является архитектор-самоучка из крепостных И. Скалочкин.
Здание, похожее на средневековый замок, выложено из глазурованного («поливного») кирпича, имеющего множество оттенков. Небольшое по абсолютным размерам, оно производит сильное впечатление благодаря сочетанию различных по высоте, разнообразных по объему и красивых по цвету архитектурных масс, тонкой их проработке. В нем живописно сочетаются готические детали (стрельчатые оконные проемы и арки, зубцы на башне, башенках и аттиках), мотивы классики (сливы окон в виде сандриков, кронштейны над импостами стрельчатых арок) и типично местные художественные приемы (верхнее обрамление окон первого этажа, облицовка цоколя здания и крылец пиленым известняком).
Сочный цветовой контраст красного кирпича и белокаменного декора характерен как для русской архитектуры допетровского времени, так и для древнего русского зодчества. Этот прием широко использовался в псевдоготике второй половины XIX века.
Другой пример постройки в стиле псевдоготики – дом на углу Паркового проспекта и улицы Рыбаковской.
Арсенал (Парковый пр-т, 10)
Исторические сведения о нем противоречивы. Известно лишь, что с конца 50-х годов XIX века в этом здании разместился воинский арсенал (до этого оно называлось «Англиканский дом», так как здесь находилась некая английская миссионерская организация, непостижимым образом оказавшаяся в Оренбурге[3]). Хотя на фасаде дома стоит дата: «1855», однако есть сведения, что он был построен значительно раньше, в самом начале XIX века, а в 1855 году лишь радикально перестроен для размещения в нем воинского арсенала («степного цейхгауза»).
Здание облицовано цветным «поливным» кирпичом четырех цветов: белого, красно-коричневого, зеленого и темно-коричневого. Цветом выделены центральная и боковые части здания, обрамления оконных проемов, простенки между окнами, подоконные вставки и т.д. Такая живописная, а не архитектурная обработка фасадов резко выделяет это здание среди всех дореволюционных построек Оренбурга.
Правда, и в допетровском русском зодчестве XVI-XVII веков широко практиковалось применение цветных изразцов, но, чтобы постройка сплошь покрывалась цветным орнаментом – такого русская архитектура не знала. Зато в среднеазиатской примеров подобной узорной кирпичной кладки, то есть сплошной облицовки фасадов глазурованным кирпичом различных цветов, создающих зачастую сложнейший орнамент, великое множество.
Однако орнаментальные мотивы на фасадах бывшего арсенала совершенно чужды среднеазиатским. Или, скажем, башкирским. Хотя Б. Калимуллин в своей брошюре «Караван-Сарай» (Стройиздат, М., 1966) утверждает: орнамент здания бывшего арсенала воспроизводит распространенные башкирские геометрические орнаменты. Не вдаваясь в полемику с автором, нужно сказать, что участие башкир в постройке требует более солидного документального подтверждения.
Как бы там ни было, уникальность этой постройки несомненна.
К стилю псевдоготики здание бывшего арсенала можно отнести в силу следующих факторов:
вторая треть XIX века – это время расцвета архитектурной моды на псевдоготику как в Англии, так и в России;
время постройки и общий характер наружной отделки делает похожим здание бывшего арсенала на здание бывшей гауптвахты, построенной в стиле псевдоготики;
нарочитая суровость массивных стен, идущая от крепостной архитектуры (смягченная цветовым орнаментом), – типичный прием композиций в стиле псевдоготики.
В стиле псевдоготики построены и два совершенно одинаковых дома по улице Советской (№№ 48, 50). Возведены они во второй половине XIX века. Дом N 48 был занят под Военное собрание.
Порталы стрельчатых арочных проемов второго этажа, многопластные аркатурные пояса фриза, обрамления аттиков боковых ризалитов типичны для псевдоготического стиля. (Перечисленные элементы декора выполнены из штукатурки и в настоящее время выкрашены, как и само здание, в неопределенный светлый цвет. А между тем, для псевдоготики характерно сочетание насыщенного красно-коричневого цвета с белым декором).
4. «Русско-византийский (ново-византийский) стиль» (вторая половина XIX века)
Этот стиль, как уже было сказано, применялся в церковном строительстве и в крупных официальных государственных зданиях. В 1838 были опубликованы проекты церквей, выполненных К.А. Тоном в «русско-византийском стиле». Одобренные Николаем I, они стали обязательными образцами.
Типичными чертами этого стиля были следующие (имеются в виду черты, отличающие его от классицизма):
исчезновение портиков и других классических форм с фасадов;
употребление характерных для византийского, а также русского зодчества допетровского времени архитектурных элементов (полуциркульные арки и арочные проемы, килевидные закомары, ступенчатые порталы входов, массивные колонны или пилястры и пр.);
нарочитая массивность и весомость архитектурных форм;
более измельченный характер обработки фасадов.
Идеологом и ведущим мастером «русско-византийского стиля» был К.А. Тон. Им построены, например. Храм Христа Спасителя в Москве (1837-1883 гг.) и Большой Кремлевский дворец (1839-1849 гг.).
В Оренбурге уцелело лишь несколько зданий этого стиля.
Одно из них, построенное в 1884 году для духовной семинарии, до недавнего времени занимало Оренбургское высшее военно-авиационное училище (ул. Челюскинцев, 19). До наших дней дошло практически в первозданном виде.
Духовная семинария (ул. Челюскинцев, 19)
Для здания характерны полуциркульные арки и арочные проемы (а также лучковые арки и арочные проемы), килевидные закомары в венчающей части (когда-то оканчивались изящной золотой главкой), массивны ми полуколоннами и прочими типичными для «русско-византийского стиля» элементами.
Другой пример – бывшее духовное училище, построенное в последней трети XIX века, ныне учебно-производственный комбинат (переулок Брыкина, 2), дошедшее до нас в искаженном виде: снесен прекрасный купол-колокольня, располагавшийся над центральной частью, в 70-х годах нашего столетия появилась нелепая надстройка третьего этажа над правым крылом здания, выполненная из силикатного кирпича.
Хотя два этих здания различны по размерам, этажности, материалу отделки стен, их объединяют общие композиционные приемы, присущие строгому, официальному «русско-византийскому стилю»: симметричность и соподчиненность крупных архитектурных членений фасадов, выделение главного входа, применение полуциркульных арочных проемов и декоративных арок. На обоих зданиях применены похожие аркатурные пояса. Особенно обращает внимание высокое мастерство отделки фасадов.
Прекрасным образцом «русско- византийского стиля» был Казанский кафедральный собор, построенный по проекту академика архитектуры А.А. Ященко в 1886-1895 годы. Собор был задуман и построен как грандиозный храм-памятник воинской славы. Для его строительства был организован всенародный сбор средств.
По размерам и архитектуре оренбургский Кафедральный собор был одним из лучших в России, имел 42 метра в ширину, 47 метров в длину. 54 метра в высоту. Имел основной купол, три полукупола, главную колокольню и четыре дополнительных колокольни вокруг основной главы. В соборе был главный алтарь и два придела в честь Николая Мирликийского-чудотворца и Сергия Радонежского. Запрестольные и местночтимые иконы были исполнены в мастерской профессора живописи В.Е. Маковского.
Оренбургский кафедральный собор простоял 37 лет и был снесен в 1932 году.
«Псевдорусский стиль» возрождает формы русской архитектуры допетровского периода. Применялся преимущественно в гражданском строительстве. Подобно «русско-византийскому стилю», является естественной реакцией на упадок классицизма.
Примечание Бердской Слободы: в настоящее время этот стиль, относящийся к эклектике, чаще называют: “русский”, “новорусский” или “неорусский”. Приходилось слышать название стиля на французский манер: “а-ля-рюс”.
Архитектура «псевдорусского стиля» отличается следующими внешними признаками:
богатым разнообразием архитектурных масс;
характерными завершениями крыш в виде разнообразных шатров, «бочек», куполов, крытых декоративным «лемехом» или «чешуей»;
преимущественно кирпичными фасадами со сложным измельченным декором;
выделением и украшением входов, особенно главного, и оконных проемов;
высоким уровнем строительного искусства.
В «псевдорусском стиле» работали такие известные зодчие, как В.О. Шервуд (Исторический музей в Москве, 1875-1883 гг.), Д.Н. Чичагов (здание бывшей Государственной Думы в Москве, где ныне Музей В.И. Ленина, 1890-1892 гг.), А.Н. Померанцев (здание ГУМа в Москве).
Как дальнейшее развитие «псевдорусского стиля» можно рассматривать творчество В.А. Гартмана (типография С. Мамонтова в Москве, 1872 г.) и И.Н. Ропета (Русский павильон на Всемирной выставке в Париже, 1878 г.). Для них характерна почти фантастическая романтизация древнерусского зодчества, применение на фасадах зданий орнаментов, заимствованных из народных вышивок (так называемая «ропетовщина»).
Как показывает анализ дореволюционной архитектуры Оренбурга, мотивы «псевдорусского стиля» встречались в некоторых церковных постройках, которые не сохранились.
Среди уцелевших построек гражданского назначения мотивы «псевдорусского стиля» наиболее полно представлены в здании бывшей женской частной гимназии Мамина, где позже надолго обосновался Ленинский райком КПСС’ (ул. Кобозева, 34).
Однако, справедливости ради, нужно отметить, что в архитектуре этого незаурядного здания тесно переплелись элементы нескольких стилей: «псевдорусского» (шатер в центре главного фасада, характер аттиков в венчающих частях здания, «поребрик» под окнами второго этажа) и «кирпичного», имитирующего в кирпиче формы классики (горизонтальная рустика первого этажа, декор перемычек над окнами первого этажа, фронтончики над окнами второго этажа в боковых ризалитах).
Интересно это здание еще и тем, что оно являет собой переходную форму от «псевдорусского» к «кирпичному стилю».
5. «Кирпичный стиль» (последняя четверть XIX в.)
«Кирпичный стиль» – своеобразное архитектурное направление, выразившееся в полной замене лепных украшений более рациональным кирпичным декором. Иными словами, украшение наружных поверхностей фасадов выполнялось из того же материала, что и стены.
Примечание Бердской Слободы: подробнее об этом направлении эклектики можно почитать здесь
Рациональность и экономичность «кирпичного стиля» позволили применять его в самых различных «модификациях» (готической и романской, древнерусской и ренессансной), в зданиях массового и утилитарного назначения: в рядовой жилой застройке, в промышленных зданиях, в железнодорожных станциях и депо, а также в зданиях учебных корпусов и лечебных учреждений. Поэтому понятие «кирпичного стиля» применимо лишь к постройкам такого типа, а не к крупным официальным зданиям. В сущности, «кирпичный стиль» представляет собой рационализацию эклектики для массового и утилитарного строительства.
Убежденным апологетом «кирпичного стиля» в русской архитектуре был И.С. Китнер, который считал применение кирпичного декора («без прилепов и раскраски») для стен из того же материала примером правдивой, органичной архитектуры.
«Кирпичный стиль» демонстрировал практически неограниченные возможности фигурных кирпичей для создания самых сложных декоративных форм, но требовал высокого уровня строительного искусства. А для нашего края – с его резко-континентальным климатом, с повышенной солнечной радиацией – он был просто спасением, так как позволял сохранять приличный вид строений довольно длительное время без дополнительных покрасок.
В Оренбурге уцелело довольно много построек, выполненных в «кирпичном стиле». Это бывшие городские особняки, гостиницы, промышленные и железнодорожные здания, пожарные депо и тому подобное.
Пример бывшего городского особняка, выстроенного в «кирпичном стиле» -жилой дом по улице Чичерина, 14. Построен в последней четверти XIX века для купца Серякова.
Здание поставлено на высокий цокольный этаж, отличается симметричным построением фасада, выходящего на улицу, а также хорошими пропорциями. Декоративное оформление угловых ризалитов, оконных проемов, фризового пояса и аттиков сделано в несколько утяжеленных формах, напоминающих романские.
Наряду с кирпичным декором употреблены – в незначительной степени – и лепные детали (пилястры и капители обрамления окон первого и второго этажей, капители больших полуколонн, «бриллиантовые» квадры цокольной части). Имеются также металлические декоративные элементы: парапетные решетки, мелкие орнаментальные детали под декоративными арками оконных проемов.
К сожалению, в наши дни здание находится в крайне запущенном состоянии.
“Старые” номера Коробкова (ул. Чичерина, 49)
Другой интересный образец «кирпичного стиля» – бывшая гостиница «Гранд-Отель» (ул. Постникова, 27). Здесь привлекают внимание декоративные «выгнутые» лопатки первого этажа, кирпичные полуколонны второго со своеобразными капителями и базами из бетонных отливок, поясок из фигурных кирпичей.
Выше карниза находятся парапетные тумбы с металлическими вазонами, между которыми посещена красивая кованая решетка. В стиле здания выполнена и ограда, а также арка въездных ворот (сами ворота на сохранились).
Здание по улице Кирова, 12 – еще один пример своеобразного кирпичного декора. Красивый аркатурный пояс между первым и вторым этажами (здание, по-видимому, было надстроено) с включением «солнышек», декоративное оформление оконных проемов, орнамент в виде зигзага – эти приемы вызывают ассоциации с приемами и формами русского национального зодчества (для сравнения можно упомянуть Теремной дворец в Московском Кремле построенный в первой половине XVII века).
Следующий пример «кирпичного стиля» – жилой дом по улице Чичерина, 49. До революции это здание было известно в Оренбурге как «старые номера Коробкова» («новые номера Коробкова» находятся напротив, ул. Чичерина, 34).
Наряду с декоративными формами, присущими русской архитектуре того периода, на фасадах этого здания можно видеть типично местные архитектурные приемы: высокие аттики со слуховыми окнами. металлические козырьки с литыми кронштейнами над входами, ажурные кованые решетки ограждения балкона.
Представляет интерес жилой дом по улице Кобозева, 31 (некогда гостиница «Биржевая» с рестораном 1-го класса). На фасадах этого здания применены декоративные формы, заимствованные из классицизма и выполненные в кирпиче, точнее, из нескольких типов фигурного кирпича. Исключение составляют лишь капители полуколонн (из бетонных блоков).
К несчастью, это большое и красивое здание претерпело немало деформаций и находится в чрезвычайно запущенном состоянии. Не сохранились балконы второго этажа с уникальными металлическими решетками ограждения, исчезли парапетные решетки, заложены кирпичом балконные двери, кирпичная кладка местами сильно повреждена.
Но с особенным блеском «кирпичный стиль» применялся в архитектуре крупных производственных строений. Сохранилось огромное пятиэтажное здание, возведенное в 1903 году для паровых мельниц фабриканта Юрова (сейчас один из корпусов мелькрупозавода по улице Ташкентской).
«Кирпичный стиль» здесь представлен его несомненно готической модификацией. На это указывают башня с курантами, угловые башенки, мощные аттики боковых ризалитов со стрельчатыми арками, ступенчатые кронштейны карниза, образующие аркатурный пояс. Особый интерес представляет восьмиугольная дымовая труба с кирпичным декором в верхней части. А в целом весь комплекс является примером высокого уровня строительного мастерства и качества исполнения архитектурных деталей.
То же самое можно сказать и о производственном корпусе мелькрупозавода по улице Орлова. Только здесь «кирпичный стиль» перемежается мотивами не только «готики», но и «ренессанса».
Или вот пожарное депо с каланчой, построенное еще в 1876 году. Хотя здание имеет сугубо утилитарное назначение, архитектура его отличается высоким качеством. Композиция депо напоминает ратуши старинных западных городов, а декоративный карниз восьмиугольной башни ассоциируется со «сталактитовым» декором оренбургского Караван-Сарая.
6. «Купеческий стиль» (конец XIX – начало XX вв.)
«Купеческий стиль» – специфический для построек исторического Оренбурга стиль, отличающийся исключительной внешней нарядностью и обилием лепных декоративных форм. Иногда это обилие переходит в аляповатость, но было бы ошибкой считать «купеческий стиль» только негативным явлением.
Примечание Бердской Слободы: данный стиль, также, как и “кирпичный”, следует рассматривать, как одно из направлений эклектики.
Пышное убранство зданий с изощренной декоративной обработкой фасадов было характерно, например, для русской «узорочной» архитектуры XVII века, которую можно и сейчас наблюдать в прекрасных московских и нижегородских «строгановских» постройках. Что касается Оренбурга, то присущая тому времени ностальгия по русским национальным формам была удовлетворена применением образов нарядной «узорочной» русской архитектуры. По-видимому, эти образы лучше соответствовали провинциальным вкусам.
С точки зрения богатства декоративных форм и высокого уровня строительного мастерства, «купеческий стиль» представляет безусловный интерес. В декоре этого стиля причудливо переплетены весьма вольные интерпретации форм классического типа, мотивов барокко, украшательские «кудрявые» орнаменты древнерусского типа и, наконец, совершенно своеобразные местные архитектурные детали и приемы.
«Купеческий стиль» характерен в основном для небольших и средних городских особняков, которых в Оренбурге сохранилось довольно много. Но все эти постройки отличаются крайней запущенностью – по причине распространенного мнения, что выстроенные в этом стиле здания не представляют художественно-исторической ценности.
Давайте на нескольких конкретных образцах попытаемся выявить и определить типичные, характерные черты «купеческого стиля».
Здание бывшего «представительства» эмира бухарского в Оренбурге (Бухарский переулок, 21) можно рассматривать как пример переходной формы от «строгих» фасадов к «узорочным». Хотя используются вполне классические примеры обработки стен и оконных проемов (горизонтальное членение стены на ярусы, выделение частей антаблемента в верхней Части стены, фронтончики над окнами), сам характер декора приобретает «кудрявые», нарядные формы, далекие от классических образцов.
В жилом доме по улице Пролетарской, 80 интерес представляют лепные самоварчики, украшающие карнизик над окном (в других домах встречаются акротерии подобного типа в виде ваз или корзин с цветами). Любопытна также своеобразная переработка в «кудрявом» духе коринфской капители с включением скульптурного элемента, смахивающего на сахарницу.
Бывшее Уездное собрание, ныне жилой дом (ул. Комсомольская, 23) – пример богатой скульптурной обработки антаблемента, оконных проемов и угловых пилястр с «львиными» капителями. Обращает внимание декоративная обработка обыкновенной водосточной трубы, которая благодаря четверти XIX века для оренбургского «миллионщика» П.Ф. Панкратова, в общем характере декоративного оформления фасада этому превращается в произведение строительного искусства.
Бывший Торговый дом (9-го Января, 40), построенный в последней четверти XIX века для оренбургского «миллионщика» П.Ф. Панкратова, в общем характере декоративного оформления фасада обнаруживает сходство с образцами русской «узорочной» архитектуры XVII века. Центральное окно второго этажа оформлено пилястрами с перевязочкой, объединенными трехлепестковой аркой. Оконные проемы первого этажа украшают фронтончики лучковой формы, окна второго –волнистой.
Центральную часть дома по ул. Чичерина, 63 выделяют арка с проездом, балкон с ажурной решеткой и высокий аттик, в котором угадываются формы барокко. Окна второго этажа украшены пышными «разорванными» фронтончиками лучковой формы с орнаментальными растительными мотивами. Встречаются также фронтоны-аттики волнистой формы, внутри которых иногда помешались картуши с вензелями (Фабричный переулок, 18).
Если говорить о цветовом оформлении домов «купеческого стиля», то поверхности стен окрашивались, как правило, в красно-коричневые, охристо-желтые, изумрудно-зеленые цвета различных оттенков, а лепной декор выделялся белилами или светло-серым колером.
III. «Модерн» (начало XX в.)
На рубеже XIX-XX веков в европейской архитектуре зародилось движение за создание стиля своей эпохи, отрицающего как «устаревшие» и классические и национальные художественные формы декора.
Изобретателем стиля «модерн» принято считать бельгийского художника-дизайнера Ван дер Вельде. Он полагал, что содержанием орнамента и вообще очертаний предметов, составляющих среду обитания человека, должны быть «скрытые импульсы», свойственные природным явлениям. Внешне это выразилось у Ван дер Вельде в композициях, где присутствовали прихотливые и внутренне «напряженные» очертания и формы, напоминающие «льющиеся линии», «удары хлыста», женские волосы.
Новый стиль быстро утвердился в европейском искусстве (стиль «сецессион») и в европейской архитектуре («югенд-стиль»). В России же этот стиль получил название «модерн».
Свежесть и простота, полное отречение от старых архитектурных форм, стремление к рациональности – вот главные принципы, которыми руководствовались вожди нового течения, доказывая, что их творения невозможно подвести ни под одно из определений, которыми награждали их «рутинеры от архитектуры» («упадничество» и т.п.).
Эпоху русского модерна характеризует новаторское осмысление традиционных элементов зданий и их внешнего и внутреннего оформления. Применение железобетонных перемычек позволило максимально разнообразить форму окон, превратив их из традиционно вертикальных, сравнительно узких проемов в широкие горизонтальные, полукруглые, подковообразные и т.д. А повсеместное использование металла стимулировало осуществление оригинальных конструкций лестниц, балконов, нависающих карнизов.
По существу, многие элементы современной архитектуры (такие, как крупные витражи, железобетонные конструкции, выявленные на фасадах и в интерьерах, козырьки с большим выносом, далеко выступающие свесы кровли) зародились еще в модерне. Все эти приемы, дополненные новаторским подходом в трактовке основных частей здания, способствовали эстетической выразительности многих произведений стиля модерн.
Характерными внешними признаками модерна являются следующие:
нарочитая асимметрия фасадов и объемов; изломанность форм на фасадах и в интерьерах, а именно:
разнообразные размеры и формы окон, дверей, лестниц, перил ограждения и пр.;
эркеры всевозможных очертаний;
плоские карнизы с большим выносом на изящных изогнутых кронштейнах;
сложные силуэтные формы в венчающих частях зданий;
живописная (а не архитектурная) обработка фасадов с изображением извивающихся растений, женских голов с длинными развевающимися волосами, а также привлечение скульптуры, монументальной живописи, цветных вставок;
облицовка фасадов лицевым кирпичом в сочетании со штукатурными лепными деталями;
виртуозное владение материалом и высокое качество отделки, умение придать декоративным элементам любую, самую сложную форму («текучие» металлические ограждения, изогнутые кровли и козырьки, сложнейший орнамент остекленных оконных и дверных переплетов).
Среди крупных мастеров русского модерна следует особо выделить таких, как Ф.И. Лидваль (доходные дома в Петербурге), В. Валькотт (гостиница «Метрополь» в Москве, 1902), Ф.О. Шехтель (особняк Рябушинского в Москве, 1900-1902, здание МХАТа, 1902), Л.Н. Кекушев (особняки в Москве), Р.И. Клейн (здание магазина «Мюр и Мэрилиз» в Москве, 1908- 1910).
В Оренбурге сохранилось довольно много построек в стиле модерн. Почти все они резко выделяются среди окружающей застройки своей оригинальной архитектурой. Высокое профессиональное мастерство и качество строительных работ позволило этим зданиям сохранить декоративное оформление фасадов без серьезных изменений и деформаций.
Наряду с типичными чертами, оренбургскому модерну присущи специфически местное особенности.
Здание Госбанка (ул. Ленинская, 28) – одно из примечательнейших произведений в стиле модерн. Построенное в 1908 году для Общества взаимного кредита, оно было двухэтажным, но в начале 50-х годов претерпело изменения. В частности, был надстроен третий этаж, в результате чего изменилась венчающая часть здания, исчез балкон со стороны Телеграфного переулка, некоторые детали фасада приобрели другой облик.
Все же надо признать, что реконструкция была произведена с большим мастерством и изобретательностью (например, ограждение снесенного балкона превратили в парапетную решетку над центральной частью здания), благодаря чему общий вид дома не стал хуже.
Композиция главного фасада симметрична относительно главного входа. Очень красивы сложные «текучие» формы больших оконных проемов, в наличниках которых использованы мотивы извивающихся линий. Главный вход вписан в круглый оконный проем. В наружной отделке штукатурные лепные детали и облицовка синими керамическими плитками сочетаются с кирпичной кладкой из отборного красного кирпича с расшивкой швов.
Здание, построенное в начале XX века, где ныне помещается детская больница №2 (ул. Пионерская, 5) – другой пример оренбургского модерна.
Угловой ризалит главного фасада увенчан шатром, в миниатюре повторяющим по форме шатер Ярославского вокзала в Москве. Другой угловой ризалит заканчивается аттиком сложной формы со слуховым окном. Все элементы фасада по-своему привлекательны – синие глазурованные плитки, изящные кронштейны балконов, кованые решетки, двери со скупым изящным орнаментом в стиле модерн, оригинальное металлическое завершение шатра и пр.
К сожалению, вид здания несколько деформирован – убран главный вход, оконные переплеты с гнутыми стеклами во фрамугах заменены на простые, современная покраска, не свойственная модерну, сильно портит его внешний облик.
Безусловный интерес представляет Главный почтамт (ул. Кирова, 16), на глухой торцевой стене которого совсем недавно еще можно было прочесть:
«Н.А. СМОЧИЛИНЪ. Железно-скобяная торговля…»
Угловой ризалит здания с главным входом заканчивается декоративной аркой и увенчан башенкой-куполом с круглыми люкарнами (подобные стилизованные арочные композиции часто встречаются в постройках модерна).
Здание по улице Краснознаменной, 14 – один из лучших оренбургских особняков в стиле модерн. Композиция здания ассиметрична, главный вход акцентирован эркером, завершающимся аттиком с полуциркульным слуховым окном. Фасады щедро декорированы. Обращают внимание женские головы с развевающимися волосами, мотивы «льющихся линий», крылатые маски, символизирующие Гермеса – покровителя торговли, мотивы цветочных гирлянд и своеобразные мелкие зигзаги.
Еще один хороший пример модерна в Оренбурге – здание по улице Пролетарской, 20. Многие его элементы привлекают внимание неожиданной трактовкой: узел главного входа, оконные проемы полукруглых очертаний, балкон оригинальной формы, тонкий рисунок штукатурных декоративных деталей, – и все красиво, тщательно проработано.
Очень интересное здание находится на углу улицы Кирова и Телеграфного переулка. В нем черты стиля модерн переплетены с элементами восточного декора (что вообще весьма характерно для дореволюционных построек Оренбурга).
Сочетание элементов модерна с неоклассицизмом (ул. Кирова, 32)
Необычен угол здания, решенный в виде башни с круглым слуховым окном, которую сравнительно недавно – увенчивал шатер с небольшим шпилем. Главный вход выделен оригинальным порталом, на верху которого имеется изображение жезла Меркурия, обвитого двумя змеями, символами мудрости. Под слуховым окном находится вензель «Г.О.А. – 1908».
В отделке здания использованы изящные лепные детали, как бы наложенные поверх кладки из отборного красного кирпича.
В здании, где долгое время располагалась гостиница «Урал» (ул. Кирова, 32), черты модерна сочетаются с элементами неоклассицизма: пилястры с капителями, балясины в ограждениях балконов второго этажа и т.д. Обращает внимание сложная форма мансардной крыши. Балки над огромными окнами первого этажа воспринимают нагрузку двух вышележащих простенков, – прием, демонстрирующий технические возможности модерна.
Интересны как бы «льющиеся» ступени углового крыльца – «льющиеся» все расширяющимися сверху вниз полукружьями.
«Номерам Коробкова» («новым») присущи сложнозашифрованные декоративные детали модерна. К сожалению, это приятное здание (ул. Чичерина, 32) находится в крайне запущенном состоянии. В конце 1981 года в результате ремонта снесены парапетные тумбы и решетки, элегантно завершающие плоскости стен.
Без оригинальной башенки, венчающей угловой эркер Дома офицеров, сегодня трудно представить себе улицу Советскую. До революции это огромное здание, принадлежавшее купцу Трошину, было центром развлечений. Здесь находился кинотеатр «Олимп», вместительный ресторан, кондитерская и кофейная «Торт», пять биллиардных и многое другое. Это – тоже модерн.
Сохранилось в Оренбурге и несколько одноэтажных городских особняков в стиле модерн. Один из них расположен на проезде Коммунаров, 45 и занят под городской противотуберкулезный диспансер.
Несмотря на размеры, здание имеет все характерные черты стиля: красивый декор, круглые оконные проемы, изогнутые карнизы, большие свесы крыши, изящные штукатурные детали: фасад облицован лицевым кирпичом и синими глазурованными плитками.
IV. «Неоклассицизм» (начало XX в.)
Как показало время, «модерн» остался лишь архитектурной модой начала нашего века. Надуманность и претенциозность декоративных форм этого до крайности индивидуалистического стиля начали вызывать протест, заставляя вспомнить о блестящих достижениях русского и мирового зодчества, отличавшихся особой гармонией и основанных на незыблемых и проверенных веками классических канонах античного зодчества.
Одним из интересных явлений в русской архитектуре предреволюционной поры было еще одно направление, которое для краткости принято определять термином «неоклассицизм». Этот стиль охватывает все множество зданий, начиная от имитаций русского классицизма, ампира, до неузнаваемо «модернизированных» построек, «классических» лишь по весьма отдаленным ассоциациям.
По творческому методу это была та же эклектика, что и в середине XIX века, однако на иной основе, испытывающей сильное влияние модерна и обогащенной новыми техническими возможностями.
Классические детали – плоские пилястры, капители, маски, венки, гирлянды – приобретали стилизованный характер. Творчески переработанные архитектором, они неузнаваемо видоизменились, – ведь творческий метод эклектики не признавал простых компиляций творческих образцов. А крайний индивидуализм и желания заказчика только поощряли постоянные поиски «свежих» архитектурных приемов.
Этими причинами можно объяснить тот факт, что многие виднейшие архитекторы начала века успешно работали и в модерне, и в неорусском стиле, и в неоклассицизме (Ф.О. Шехтель, И.А. Фомин, А.В. Щусев).
Некоторые произведения неоклассицизма начала XX века поражают законченностью форм, совершенством и изысканностью пропорций, тонким, «рафинированным» вкусом. Это, в первую очередь, относится к постройкам И.А. Фомина (дом Абамелек-Лазарева в Петербурге, 1913-1914), И.В. Жолтовского (особняк Тарасова в Москве, 1909-1910), В.А. Щуко (Русский павильон на выставке в Риме, 1911).
Неоклассицизм в значительной мере повлиял на развитие советской архитектуры 1930-1950-х годов.
В Оренбурге сохранились весьма приметные постройки в духе неоклассицизма. Например, здание на углу улицы 9-го Января и переулка Свободина. Правда, неоклассицизм здесь тесно переплетен с модерном и даже «кирпичным стилем».
Общая ассиметричная композиция, огромные окна первого этажа, изящная угловая башенка характерны для модерна. Треугольные фронтоны и декоративные портики с полуколоннами и пилястры на втором этаже, полуциркульные арочные проемы с замковыми камнями, глухой парапет – безусловно типичные приемы классицизма. Но надо учесть, что и стены, и пилястры, и сама арка с замковым камнем выложены из кирпича без какой бы то ни было дополнительной отделки, то есть налицо все приемы «кирпичного стиля». Однако то, что кладка выполнена в «пустошовку», дает основание предположить, что фасады, по-видимому, просто не успели оштукатурить и украсить классическим лепным декором.
Здание на углу улиц Пролетарской и Рыбаковской было построено в 1917 году и принадлежало (в числе многих других) еще одному Оренбургскому «миллионщику» – Хусаинову. Оно как бы «закрепляет» угол квартала своеобразным шатром с башенкой. Характер композиции башенки указывает на использование мотивов мусульманской архитектуры. В декоре здания присутствуют типично классические детали, стилизованные с нарочитой массивностью, свойственной для неоклассицизма начала XX века.
Типичный пример неоклассицизма – пятиэтажное здание на углу улицы Кирова и Матросского переулка. Дом в свое время принадлежал оренбургскому миллионеру П.Ф. Панкратову и напоминает лучшие образцы доходных домов дореволюционного Петербурга. Обращает внимание использование эркеров и балконов на фасадах, красивые архитектурные детали в стиле русского ампира.
Здание, где ныне располагается мэрия (ул. Советская, 60), было построено в 1914-1916 годах для Оренбургского общества взаимного от огня страхования. Автор – архитектор И.Ф. Курецкий, победивший в конкурсе на проект этого здания.
Главный фасад его представляет своеобразнейшее сочетание наиболее модных в предреволюционные годы стилей: неоклассицизма и неорусского.
Традиционная симметричность фасада с выделением центрального и угловых ризалитов, многоколонный портик с трехчетвертными колоннами коринфского ордера, атланты, несущие массивный антаблемент, картуши, балюстрады, цоколь с массивной горизонтальной рустикой и другое – таковы внешние признаки неоклассицизма этого здания.
Для неорусского стиля характерны следующие элементы
завершения угловых ризалитов пирамидальными шатрами;
бочкообразные полуколонны «тройного» окна четвертого этажа в угловых ризалитах;
крыша центрального ризалита, крытая стальным штампованным листом типа «рыбья чешуя»;
общая нарочитая массивность здания, особенно его цокольной части.
Необходимо отметить несомненную стилистическую связь здания Страхового общества с известными постройками того времени в Москве и Петербурге.
К сожалению, не сохранилось уникальное произведение анализируемого стиля – так называемая «Знаменная изба». Она была построена в 1913 году на Красной площади (Форштадт) и служила, выражаясь современным языком, музеем боевой славы Оренбургского казачьего войска.
V. Мусульманские мотивы архитектуры дореволюционного Оренбурга
Эволюция архитектуры дореволюционного Оренбурга происходила в общем русле развития русской архитектуры, испытывая, однако, сильное влияние местных художественных приемов. Это привело к тому, что облик сохранившейся застройки характеризуется сочетанием европейских и азиатских архитектурных традиций. Буквально в каждом стилистическом направлении (исключая разве что постройки классицизма и ампира), можно отыскать мусульманские мотивы. Иногда они являются определяющими в композиции здания, но чаще присутствуют в элементах декоративного оформления фасадов. Это касается орнаментальных деталей, различных башенок, «шатров», куполов, шпилей, парапетных тумб с вазонами, металлических решеток и пр.
Одним из наиболее значительных памятников архитектуры в Оренбурге является Караван-Сарай, построенный в 1842 году по проекту видного русского архитектора А.П. Брюллова, который использовал в этой постройке мотивы мусульманского зодчества. На истории создания и архитектуре этого выдающегося памятника Оренбурга нужно остановиться подробнее.
Караван-Сарай. Снимок 1908 г.
Время создания Караван-Сарая совпало с временем распада классицизма в русской архитектуре и перехода ее к эклектическому освоению исторических стилей.
Эклектика, в отличие от русского классицизма, требовала от зодчего умения работать в самых разных исторических стилях, «приличествующих» либо существу дела, либо желаниям заказчика. В русской архитектуре входили в моду романтически понятные мотивы мусульманской и восточной архитектуры – «мавританские» комнаты, «китайские» гостиные, «турецкие» бани и т.д.
Караван-Сарай (или общественный постоялый двор) предназначался для «приезжающих в Оренбург по своей надобности или по службе» башкир и мещеряков (в то время башкиры входили в состав населения обширной Оренбургской губернии). Проект Караван-Сарая выполнил, как уже было сказано, А.П. Брюллов по заказу оренбургского генерал-губернатора В.А. Перовского, с которым находился в тесной дружбе. Проект был выполнен в исключительно короткий срок: с 6 октября 1836 года по начало января 1837 года, и 19 января 1837 года высочайше утвержден Николаем I.
Личность и творчество А.П. Брюллова (1798-1877) представляет для нас несомненный интерес. Старший брат знаменитого живописца К.П. Брюллова и сам один из лучших акварелистов своего времени, он в 1820 году окончил Академию художеств и получил звание художника 14 класса. А.П. Брюллов воспитывался на традициях русской классической школы, но принадлежал к тем неуемным натурам, которые всегда и во всем пытались найти новые пути. Отличительной его чертой была непревзойденная эрудиция в вопросах искусства и архитектуры, более всего приобретенная им в заграничных поездках 1822-1830 годов. Здесь он не только сделал огромное количество зарисовок с натуры, но и обмерил множество выдающихся памятников мирового зодчества. В 1829 году в Париже был издан его увраж с результатами обмеров античных построек Помпеи.
Караван-Сарай, его проект, был лишь незначительным эпизодом в напряженной творческой деятельности А.П. Брюллова. В это время он одновременно разрабатывал проект Штаба Гвардейского корпуса на Дворцовой площади, осуществлял надзор за строительством обсерватории в Пулково и лютеранской церкви в псевдороманском стиле на Невском проспекте. Кроме того, он участвует в конкурсе на лучший проект памятника Дмитрию Донскому для Куликова поля и побеждает. Возможно, А.П. Брюллов рассчитывал сам, несмотря на загруженность, осуществлять надзор за возведением Караван-Сарая, но пожар Зимнего дворца (в декабре 1837 года) и огромная работа по его восстановлению, затянувшаяся до 1841 года (А.П. Брюллов был одним из руководителей), не позволили ему приехать в Оренбург. Известно лишь, что 29 мая 1837 года проектные материалы были направлены в Оренбург, что непосредственными работами по строительству Караван-Сарая ведал инженер-поручик Сеньков, а «надзор за правильностью, прочностью и чистотою в отделке» осуществлял архитектор Уральского войска Гопиус.
Об истории создания и архитектуре Караван-Сарая написано немало, но рискну предложить свой анализ композиции всего ансамбля и его составных частей.
Караван-Сарай состоит из С-образного двухэтажного корпуса, симметрично размещенного по периметру незамкнутого внутреннего двора (53 на 48 метров), центрически-купольного здания мечети, расположенной в центре двора и отдельно стоящего минарета. С боков к двухэтажному корпусу примыкают второстепенные одноэтажные корпуса, образующие хозяйственные дворы.
Какими же образами вдохновлялся А.П. Брюллов, создавая Караван-Сарай? Поскольку документальные источники ничего не разъясняют в данном вопросе, можно высказать следующие предположения.
Анализ показывает, что в архитектуре Караван-Сарая тесно переплелись различные композиционные приемы и формы турецкого, мавританского и арабского зодчества с башкирскими национальными мотивами.
По предназначению, по композиции и по внешнему облику оренбургский Караван-Сарай имеет много общего с известными образцами турецких караван-сараев или ханов. Они строились в виде двухэтажного корпуса с большим прямоугольным двором посредине. Снаружи ханы имели вид укрепленных сооружений с толстыми стенами и башнями. Главный вход акцентировался монументальным порталом. Дворовые фасады, оформленные двухэтажными галереями, были более «приветливого» вида. Особенностью турецких ханов была не очень большая однокупольная мечеть (часто восьмигранная), поставленная в геометрическом центре двора. Но минаретов в ханах не было, поскольку мечеть предназначалась только для постояльцев.
Анализ композиционных осей ансамбля Караван-Сарая 1 – двухэтажный корпус в виде буквы «С»; 2 – мечеть;3 – минарет; 4 – хозяйственные дворы
Легко убедиться, что перечисленные типологические черты нашли отражение и в ансамбле Караван-Сарая А.П. Брюллова, а именно:
внутренний двор (даже размерами близкий к турецким образцам);
двухэтажный основной корпус, расположенный по периметру внутреннего двора;
общий монументальный облик двухэтажного корпуса с парными угловыми башнями и утолщающимися книзу стенами;
более интимный облик фасадов внутреннего двора;
восьмигранная мечеть, поставленная в центре двора.
Наряду с признаками сходства, в композиции Караван-Сарая обнаруживаются и существенные различия с турецкими ханами.
Внутренний двор Караван-Сарая разомкнут, и вместо портала с одним входом посредине появляется стройный минарет в двумя входами по обеим сторонам его (о разомкнутом дворе и о минарете будет сказано несколько позже).
В турецком хане применена галерейная планировка помещений основного двухэтажного корпуса. В Караван-Сарае имеет место, говоря современным языком, «секционная» планировка. В связи с тем, что в здании размещались разнохарактерные по назначению учреждения, был предусмотрен изолированный вход в каждое из них. Таких входов было тринадцать (в нынешнее время значительно меньше). Это лишний раз доказывает, что сходство с постоялым двором – и по названию, и по внешнему облику – придавалось Караван-Сараю больше для видимости. В (выпуск XVIII, 1907 г.) читаем:
«Помещения для башкир и не думали открывать, и никто из них там не останавливался. Обращение бы здания в постоялый двор стоило бы дорого по отоплению и содержанию в чистоте и ремонту. Правый фасад обратили в канцелярию, а левый был отдан помещениям для губернатора.»[4]
В декоративном обрамлении оконных проемов первого и второго этажей основного корпуса использованы трехлепестковые и стрельчато-подковообразные арки, чрезвычайно характерные для мавританской и арабской архитектуры. Вогнутые кровли башенок угловых ризалитов короткими («наполненными») шпилями напоминают покрытия башкирских кочевых шалашей.
Центральной по назначению и композиции частью комплекса Караван-Сарая является мечеть, имеющая форму правильного восьмиугольника, перекрытого куполом – сферической формы в нижней части и конусообразной в верхней. Распор купола погашается внешними контрфорсами, между которыми находятся высокие стрельчатые арки. Арочные проемы предназначены для освещения интерьера мечети. В проемах помещена ажурная металлическая решетка с цветными стеклами.
Композиция мечети эклектически соединяет мотивы как турецкого, так и арабского зодчества. Восьмиугольный план встречается в малых мечетях (месджидах) и в мавзолеях турецкой архитектуры, конусообразной формы купола и стрельчатые арки – в сооружениях арабской (для турецкой архитектуры более характерны сферические купола и полуциркульные арки), а цветные витражи для освещения интерьеров, «каннелированные» откосы стрельчатых арок (внутри мечети) широко использовались в мавританском зодчестве.
Наиболее выразительным элементом Караван-Сарая в Оренбурге является минарет, выполняющий роль архитектурной доминанты ансамбля.
Обособленное от мечети положение минарета, его форма, «игловидное» завершение и характер декора, безусловно, аналогичны минаретам турецкого (османского) зодчества. То же можно сказать и об облицовке его белыми изразцами (иногда, правда, турецкие минареты облицовывались мрамором). Даже прием превращения среднего яруса минарета в каннелированную античную колонну имеет аналоги в турецком зодчестве, примером чему может служить минарет мечети Михримах в Стамбуле (начало XIX в.), превращенный в стройную коринфскую колонну, хотя обычно турецкие минареты имеют многогранную форму. Следует, однако, отметить, что минарет оренбургского Караван-Сарая – в отличие от турецких – более грузен в пропорциях.
Тип галереи «для призыва к молитве» на минарете Караван-Сарая также аналогичен турецким образцам. Для сравнения, другие сохранившиеся в Оренбурге минареты имеют закрытую галерею с наружными арками, а сами они, кроме того, от здания мечети не обособлены.
На отметке 19,5 м средний ярус минарета заканчивается «сталактитовым» карнизом, поддерживающим обходную галерею. Мотивы «сталактитового» орнамента характерны для всей мусульманской архитектуры. Но, как показывает анализ среднеазиатского, азербайджанского и арабского зодчества, в формообразовании «сталактитов» всегда присутствует мотив стрельчатой арки. Что же касается оренбургского Караван-Сарая, то можно сказать, что «сталактитовый» орнамент его минарета – уникален, ибо образуется из ромбических и Х-образных фигур, столь характерных для башкирского народного творчества: ткачества, вышивки.
Тот же «сталактитовый» орнамент присутствует и в декоре башен угловых ризалитов.
Можно выделить следующие причины, побудившие А.П. Брюллова довольно широко использовать мотивы турецкого зодчества при проектировании Караван-Сарая, первоначально предназначавшегося, как мы уже знаем, для «башкир и мещеряков» (конечно, немалую роль сыграли тут и желания «генерального заказчика» – графа В. А. Перовского, оренбургского генерал-губернатора):
отсутствие аналогов и традиций башкирской национальной монументальной архитектуры;
общность языковой группы и общность религии;
сильное влияние Османской империи, бывшей в то время главной страной ислама (под турецкое владычество надолго попали Мекка и Медина, главные святыни и центры мусульманского мира).
Можно предположить, что именно реминисценции турецкого (османского) зодчества, зримо проявляющиеся в архитектуре Караван-Сарая, и обусловили незаслуженно прохладное отношение официальных кругов к этому выдающемуся произведению русской архитектуры.
Однако многочисленные мусульманские мотивы – лишь декорация. Анализ показывает, что ансамбль Караван-Сарая спроектирован по принципам и методам русского классицизма. И вот композиционные особенности, делающие это типично восточное сооружение близким по духу русской классике:
Метод комплексного градостроительного подхода в размещении ансамбля Караван-Сарая в сложившейся структуре города. Весь комплекс размещен так, что его минарет ориентирован точно по оси улицы 9-го Января (бывшей Введенской). Благодаря этому приему Караван-Сарай композиционно и визуально связался с важнейшими частями городского центра: Гостиным двором, главный вход в который находился на ул. Введенской (9-го Января), Главной рыночной площадью, находившейся между улицами Введенской, Гостинодворской (Кирова), Троицкой (Кобозева) и Орской (Пушкинской) и даже с набережной реки Урал, откуда он, несмотря на удаление почти в два с половиною километра, хорошо виден.
Принцип выделения главных и второстепенных композиционных осей и расположения объемов относительно них.
На главной композиционной оси ансамбля, совпадающей с осью центральной симметрии, размещены главные объемы: мечеть и минарет. Направление главной композиционной оси совпадает с направлением на Мекку – священным городом для магометан. В этом – смысл и стержень всей архитектурной композиции.
Главная композиционная ось явно подчеркнута высотной доминантой – минаретом. Пространство внутреннего двора нарочито разомкнуто вблизи главной композиционной оси, еще больше выявляя ее особое значение. Благодаря этому приему, основные объекты комплекса Караван-Сарая – мечеть, минарет, С-образный двухэтажный корпус – получают четкую идейно-образную ориентацию.
Единство и соподчиненность крупных и разнообразных по форме архитектурных масс. Этот прием совершенно ясно прослеживается в архитектуре Караван-Сарая.
Простота, даже скупость декора, свойственная внешнему облику Караван-Сарая.
Казалось бы, в архитектуре его должны были найти отражение мотивы великолепных памятников зодчества Средней Азии, куда Оренбург являлся «ключом и вратами». Но, по-видимому, мастеру русского классицизма чужды были по духу архитектурные формы, насыщенные сложнейшим и изощреннейшим декором, в котором как бы растворялись большие архитектурные массы. И, как следует из анализа архитектуры Караван-Сарая, мотивов среднеазиатского зодчества в нем практически нет.
В то же время романтические формы строгой мавританской архитектуры раннего периода и ясная гармония стереометрических четких форм османского зодчества были хорошо известны А.П. Брюллову и – вместе с башкирскими национальными мотивами – использовались им в архитектуре оренбургского Караван-Сарая.
Общность элементов и деталей, подчеркивающих единство всех составных частей ансамбля.
Караван-Сараю в полной мере присущи высокие ансамблевые качества, а именно:
повторяющиеся мотивы свойственных для мусульманского зодчества арок – стрельчатых, стрельчато-подковообразных, трехлепестковых – на всех трех основных зданиях комплекса;
похожие контрфорсные стенки мечети и минарета;
«сталактитовый» орнамент на минарете и на ризалитах С-образного корпуса;
островерхие силуэты всех трех основных корпусов.
Кроме Караван-Сарая, в Оренбурге сохранились весьма интересные постройки, в облике которых ясно сказывается мусульманское влияние. Именно они являют собой примеры сочетания европейских и азиатских традиций, столь характерного для Оренбурга.
К числу таких зданий относится то, где сейчас находится восьмилетняя школа (Советская, 7). В XVIII веке на этом месте стоял одноэтажный дом, занимаемый Пограничной комиссией. В 60-х годах XIX века этот дом был расширен, надстроен и переделан для помещения в нем киргизской учительской школы, что объясняет использование мусульманских архитектурных форм в наружном декоре.
В таком виде здание дошло и до наших дней.
Общая его композиция имеет вполне классические признаки: симметрично расположенные центральный и боковые ризалиты, обозначенные невысокими аттиками, пилястры на два этажа, фриз, карниз и архитрав в верхних частях стен. Однако в декоративной обработке этих типично классических элементов применены мотивы мусульманской архитектуры:
прямоугольные оконные проемы первого этажа украшены стрельчато-подковообразны ми арками;
гладкие и «полосатые» стволы пилястр (фусты) соединены над полуциркульными окнами второго этажа подковообразными арками, как бы образуя декоративную аркаду на фасадах;
капители пилястр имеют своеобразный рисунок;
арки над капителями в ризалитах украшены известным мотивом, встречающимся в обработке стен мавзолея Саманидов в Бухаре (IX-X вв.);
«полосатые» пилястры напоминают о двухцветной обработке «пестрых» стен в турецкой и мавританской архитектуре.
Мотив подковообразных арок повторяется и на невысокой каменной ограде…
Такое же эклектическое сочетание классических архитектурных форм и декоративных мусульманских мотивов можно наблюдать в здании, построенном в XIX веке и где до революции размещалось представительство эмира бухарского, вследствие чего переулок и получил свое название – Бухарский.
Наиболее интересно декорирован верхний ярус здания. Оконные проемы третьего этажа завершаются полуциркульными и стрельчатыми арками, образуя своеобразные «кокошники». В тимпанах полуциркульных арок – мотив античных пальметт, стилизованных на восточный манер. Капители пилястр декорированы пальмовыми ветвями. Между «кокошниками» размещены розетки из стилизованных листьев аканта красивого и тонкого рисунка. Аттики над карнизом имеют классическую трактовку. Металлические решетки балконов выполнены в восточном духе.
Очень интересно выглядит историческая застройка в районе улицы Пионерской (бывшей Кривцовская). Эта часть города была застроена после упразднения Оренбургской крепости (т.е. после 1862 года) и называлась прежде «Голубиной слободкой».
Здесь выделяется здание, известное горожанам как «старый ЗАГС» (Пионерская, 7) и дошедшее до нас в сильно деформированном виде, причем необратимое исчезновение уникального декора с каждым годом все усиливается.
История постройки этого здания очень противоречива. Архитектурная его композиция характерна для богатых городских особняков русской эклектики второй половины XIX века и в этом смысле напоминает дом купца Зарывнова (Хлебный пер., 2). Несомненно «классические» по архитектурному облику фасады обильно украшены совершенно своеобразным декором в «восточном» духе, в котором сочетаются как традиционные элементы мусульманской архитектуры (остроконечные внизу завершения пилястр, аркатурные пояски из стрельчатых арочек, полуциркульные арки над окнами центральной части), так и элементы, подсказанные буйной фантазией автора (капители пилястр в виде букетов роз, Z-образные и Х-образные элементы декора, словно зашифрованные мотивы и пр.). Красиво выполнены въездная арка и ограда – эти типичные элементы старой застройки Оренбурга.
Очень большое значение для силуэта исторического центра Оренбурга имеет сохранившаяся мечеть с минаретом по улице Кирова, 3 (бывшей Гостинодворская). Это – одна из немногих изящных вертикалей, которыми так изобиловал старый Оренбург.
В прошлом мечеть являлась составной частью медресе, устроенного купцом Хусаиновым. Такой тип мечети, сочетающий минарет и молитвенный зал в одном здании, был характерен для татарской национальной архитектуры. Восьмиугольный в плане минарет имеет в среднем ярусе внутреннюю галерею с арочными проемами и завершается восьмиугольным «игловидным» шатром. А в целом все сооружение отличается красиво проработанными архитектурными деталями.
В Чулочном переулке сохранилась еще одна мечеть подобного типа. Ее своеобразие заключается в том, что в нижнем и среднем ярусах минарета применена «дикая кладка» из плитного известняка, в результате чего многогранный ствол воспринимается как совершенно круглый.
VI. Местные художественные приемы, использовавшиеся в архитектуре старого Оренбурга
Сохранившееся архитектурное наследие Оренбурга характеризуется широким использованием специфических местных художественных приемов, придающих городской застройке своеобразие и неповторимость внешнего облика.
Как уже было отмечено, особенное внимание уделялось силуэтным характеристикам застройки в целом и отдельных зданий в частности. В панораме города с дальних точек восприятия господствовали разнообразные силуэты многочисленных соборов, церквей, мечетей и других высоких сооружений. Ими были обозначены главные планировочные «узлы» застройки, а также наиболее возвышенные участки рельефа.
Большое значение придавалось и разработке венчающих частей зданий. Эти элементы как бы тянулись вверх, образно подчеркивая переход от «бесконечно тяжелой земли» к «бесконечно легкому небу» (по выражению И.В. Жолтовского).
К сожалению, множество верхних элементов зданий было снесено (в том числе и в самом недалеком прошлом), что лишило облик города индивидуальности и разнообразия. В настоящее время вопрос о сохранении венчающих частей старинных зданий стоит особенно остро.
В последней четверти XIX века и в начале XX века широкое применение в строительных конструкциях и в декоративном оформлении зданий получили металлические изделия. Местные слесарно-кузнечные мастерские Л.М. Мархашёва, Д. Дворкина и др. изготавливали различные и весьма разнообразные «зонты» для парадных дверей, парапетные решетки, балконы, ограды, винтовые и прямые лестницы, магазинные и домовые наружные металлические шторы и многое другое. Сохранившиеся образцы свидетельствуют о высоком уровне мастерства местных ремесленников, а главное, дают возможность изучить приемы художественной ковки и литья, почти забытые в наше время.
Второстепенные детали зданий – такие, как решетчатые металлические ограды, ворота, а также водосточные трубы и металлические кровли башенок, шатров, куполов – выполнялись с большим искусством. Специфическим для Оренбурга приемом (в условиях повышенной солнечной радиации) стало применение солнцезащитных металлических штор на окнах южных и юго-западных фасадов.
Дерево в декоративном оформлении фасадов применялось редко (в основном, только для оконных переплетов и дверных полотен), что опять-таки объясняется географическими и климатическими особенностями местности.
Увлечение острохарактерными венчающими частями зданий в архитектуре старого Оренбурга можно проследить на следующих примерах.
Вот сохранившееся здание бывшей часовни, где ныне располагаются помещения больницы Оренбургского района (ул. Ленинская, 22). Простая в плане постройка увенчана двумя оригинальными шатрами со стрельчатыми арочками-люкарнами и с прямоугольными башенками наверху. Большой шатер – пирамидальной формы, малый – вогнутый, заканчивается шпилем. Луковичный куполок большого шатра и венчающие кресты, конечно, не сохранились.
Все верхние элементы здания выполнены из деревянных конструкций и покрыты сверху металлическими листами, благодаря чему довольно хорошо сохранились.
В архитектуре этого здания причудливо сочетаются псевдоготические и местные «восточные» мотивы. В целом же эта небольшая изящная постройка производит весьма благоприятное впечатление.
Или вот типичный для старого Оренбурга двухэтажный городской особняк, где до недавнего времени располагался Дом пионеров Промышленного района на Парковом проспекте. В оформлении этого дома присутствуют многие специфически местные художественные приемы, кстати, хорошо сочетающиеся с «кирпичным стилем», в каком он выстроен.
Обращает внимание проработка венчающих частей: купола над угловым эркером, крытым «чешуей»; высоких аттиков с круглыми слуховыми окнами; парапетных решеток и парапетных тумб с изящными металлическими вазонами. Входы в здание со стороны проспекта обозначены красивыми «зонтами» на тонких металлических колоннах. Красиво выполнена и металлическая решетка палисада.
Металлический декор в сохранившемся архитектурном наследии Оренбурга встречается в зданиях всех стилевых направлений – от ампира до неоклассицизма начала XX века. Изделия из металла широко применялись для самых различных частей фасадов: для «зонтов» и козырьков, парапетных решеток и ограждений балконов, оград и ворот, солнцезащитных устройств и оконных решеток, водосточных труб и покрытий кровли.
Сохранились очень старые экземпляры металлического декора. Красива и своеобразна решетка террасы Дома учителя (чугунное литье, 1841 г.); прекрасна решетка на галерее портика Краеведческого музея (чугунное литье, 1852 г.); проста, но изящна кованая решетка (в виде «комнатного цветка») на окнах Арсенала (1855 г.). Есть аналогичные примеры в постройках и более позднего времени.
Однако металлический декор по-настоящему широко стал применяться лишь в последней четверти XIX века. Именно тогда в нем проявились и закрепились черты местного колорита. Особенно наглядно и зримо прослеживаются они в таких типичнейших для старого Оренбурга элементах, как разнообразные козырьки и «зонты» над входами зданий.
Многие оренбуржцы наверняка знают, где располагается областная библиотека имени Крупской. Так вот, подойдите к ней, ко входу в читальный зал (Советская, 22), и вы увидите один из великолепных образцов такого «зонта», выполненного в виде четырехколонного портика-террасы. В его изумительном по красоте декоре из чугунного литья вы обнаружите «восточные» мотивы, которые ничуть не противоречат архитектуре здания, относящегося к «классической» эклектике, поскольку и в его облике присутствуют те же черты. Кроме того, благодаря своей легкости и ажурности, «зонт» не только не загромождает тротуар, но, напротив, украшает его.
Встречаются «зонты», выполняющие только защитную функцию. Такой «зонт» еще можно видеть над входом в здание по улице Ленинская, 23. Здесь обращает внимание замечательно красивое литье со сложными декоративными мотивами.
Но, по сравнению с «зонтами», большее распространение в Оренбурге получили козырьки над входами. Их основные элементы – кронштейны и фронтончики – выполнены из литого или из кованого чугуна. «Крыша» козырька состоит из металлического каркаса и металлической листовой кровли, прикрепляемой к каркасу с помощью заклепок или болтовых соединений. Надо сказать, что такие козырьки прекрасно сочетаются со зданиями в «кирпичном стиле».
Ажурные металлические ворота и ограда (ул. Казаковская, 27)
Таким образом, как явствует из этих примеров, основным материалом металлического декора в старом Оренбурге являлся чугун, обработанный различными способами. Но и художественная ковка, и художественное литье – это весьма сложные технологические процессы, требующие от исполнителей знаний и подлинного мастерства. В наше время простая штамповка вытеснила виртуозную ручную работу кузнецов и литейщиков. А это привело к почти полному исчезновению высокохудожественного металлического декора в оформлении фасадов и в садово-парковой архитектуре. Поэтому особенно обидно, когда уничтожаются последние образцы высокохудожественного металлического декора («зонты», козырьки, ограды и пр.), уничтожаются как «не имеющие особой ценности».
Изучение композиционных возможностей металлического декора – его долговечность, воздушность, легкость, ажурность, а также характерные мотивы орнаментов – имеют большое значение и для современной практики.
Мансардная крыша (ул. 8 Марта, 34)
Для венчающих частей зданий в начале XX века в Оренбурге характерно было применение так называемых «мансардных крыш». Они выглядели более эстетично, нежели привычные двускатные, и позволяли разместить в них некоторые подсобные и даже жилые помещения. Заимствованные из западной и русской архитектуры, мансардные крыши начали претерпевать здесь определенные изменения, как бы привыкая к местному климату (жаркому лету, морозной затяжной зиме, повышенной солнечной радиации) и приспосабливаясь к сложившимся традициям и нормам, но времени на развитие история им не дала.
Дерево по вполне понятным причинам редко применялось в Оренбурге для декоративной отделки фасадов. Тем не менее, и в декоре дверных проемов и полотен, и в декоре оконных проемов можно наблюдать интересные и разнообразные художественные приемы. Например, использование стилевых признаков самого здания, изящную столярную обработку, множество орнаментальных мотивов, оригинальные цветовые и тоновые решения.
Еще одной характерной особенностью архитектуры исторического Оренбурга были разнообразные ограды и въездные арки. В некоторых случаях, в условиях сплошной городской застройки, арки устраивались в первых этажах домов и декорировались соответственно фасаду. Но, как известно, застройка улиц редко была сплошной даже в самом центре города. Поэтому рядом с фасадами домов появлялись ограды и въездные арки с воротами, которым придавались стилистические особенности основного здания.
Формы въездных арок отличаются большим разнообразием, среди них невозможно отыскать двух одинаковых.
Наряду с кирпичом и деревом, для оград и ворот применялся металл. Архитектура исторического Оренбурга богата примерами этих элементов, выполненных из кованого профильного чугуна с заполнением цокольных частей листовым металлом. Изучение этого наследия может принести неоценимую пользу в практике современного строительства. Металлическое ограды существенно отличаются от глухих заборов или решетчатых каменных и железобетонных ограждений своей зрительной легкостью, «воздушностью» и прозрачностью. Физически выделяя то или иное пространство, они не изолируют его в композиционном плане, что особенно важно для современного градостроения, которому свойственно стремление к единству больших пространств.
Въездная арка (Комсомольская, 18)
Эпилог
Индустриализация строительства привела к значительному упрощению архитектурных форм, к исчезновению сложного декора, насыщенного эмоциональным и национальным содержанием, и – в конечном итоге – к обезличиванию и «обесчеловечиванию» городского пейзажа.
Изучение богатого и разнообразного архитектурного наследия Оренбурга могло бы оказать практическую помощь архитекторам и художникам при создании композиций, отмеченных признаками местного колорита.
Думается, что очевидная необходимость реконструкции центра Оренбурга отнюдь не означает необходимость ликвидации большей части сохранившегося архитектурного наследия. Старинная часть города несомненно имеет такую историческую, культурную и архитектурную ценность, которую нельзя получить в современных и будущих формах зодчества.
Историческое «ядро» города занимает территорию порядка 150-180 гектаров, это очень небольшое «пятно» в его планировочной структуре. Поэтому жилищный голод невозможно утолить за счет уничтожения и последующей застройки этого «ядра» типовыми многоэтажками. А вот при соответствующих методах реконструкции исторического ландшафта, применяемого в цивилизованных странах, эта часть Оренбурга может и должна стать главной достопримечательностью города, окупив со временем все затраты.
Словарь архитектурных терминов
АКАНТ (аканф) – тропические травы или кустарники сем. акантовых. В искусстве форма листьев А. используется для лепного орнамента и капители коринфского ордера.
АНТАБЛЕМЕНТ – одни из элементов классич. архитектурного ордера: верхняя часть сооружения, лежащая на колоннах (или на стенах) и состоящая из трех горизонтальных членений – apxитрава, фриза и карниза.
АРКАТУРА – ряд декоративных ложных арок на фасаде здания или на стене внутр. помещений.
АРХИТРАВ (иначе эпистиль) – главная балка, нижняя часть антаблемента.
АТТИК – стенка, возведенная над венчающим архитектурное сооружение карнизом. Часто украшается надписями и рельефами.
БАЗА – основание, подножие колонны или пилястры.
БАЛЮСТРАДА – ограждение балконов, лестниц и т.п., состоящее из ряда фигурных столбиков (балясин), соединенных сверху плитой, балками, перилами.
БЕЛЬВЕДЕР – вышка, надстройка (чаще всего) круглой формы над зданием или небольшая отдельная постройка на возвышенном месте.
БОЧКА – покрытие зданий или их частей, напоминающее в разрезе очертания луковиц церковных глав.
ВИТРАЖ – цветные стекла в окнах, дверях, ширмах и т.п.; картина или орнаментальная композиция, выполненная из стекла.
ВОЛЮТА – скульптурное украшение, состоящее из завитка в виде спирали с «глазком» в центре; характерная часть капители ионической колонны. Форму волюты имеют также некоторые архитектурные детали и конструкции (например, консоли).
ГЕРМА – каменный столб, завершенный скульптурным изображением головы и плеч человека.
ДЕКОР – художественная отделка зданий (росписи, декоративная скульптура, мозаика, витражи, резьба по различным материалам, литье из металла и др.)
ДОРИЧЕСКИЙ ОРДЕР – один из трех основных архитектурных ордеров. Колонна Д.о. не имеет базы, ствол прорезан каннелюрами, венчающая колонну капитель состоит из круглой подушки – эхина, и толстой квадратной плиты – абака. Антаблемент членится на архитрав, фриз и карниз; фриз делится на триглифы и метопы.
ЗАКОМАРА – полукруглое или килевидное завершение наружных стен зданий, закрывающее цилиндрический свод и повторяющее его очертания. Наряду с 3., имеющими конструктивный характер, в русской архитектуре применялись декоративные 3. (т.н. кокошники).
ИЗРАЗЦЫ (кафели) – керамические плитки для облицовки. С тыльной стороны имеют полую коробку для крепления. С лицевой стороны бывают гладкими или рельефными и обычно покрыты глазурью (т.н. майоликовые изразцы); неглазурованные изразцы называют терракотовыми.
ИМПОСТ – профилированная архитектурная деталь над столбом, лопаткой или капителью колонны (часто в форме антаблемента) или профилированный камень стены, служащие опорой для пяты арки; вертикальный элемент (узкий простенок), членящий дверной пли оконный проем либо разделяющий два близко расположенных оконных проема.
ИНТЕРЬЕР – архитектурно и художественно оформленное внутреннее помещение здания.
ИОНИЧЕСКИЙ ОРДЕР – один из грех основных архитектурных ордеров. Имеет стройную колонну с базой, стволом, каннелюрами и капителью, состоящей из двух крупных завитков (волют). Антаблемент иногда без фриза; архитрав – трехчастный; при наличии фриза последний часто покрывался барельефом.
КАННЕЛЮРЫ – вертикальные желобки на стволе колонны или пилястры.
КАПИТЕЛЬ – верхняя часть колонны, пилястры.
КАРАВАН-САРАЙ – постоялый двор для караванов в странах Переднего Востока, в Средней Азии и Закавказье.
КАРИАТИДА – женская статуя, поддерживающая, подобно колонне, какое-либо перекрытие.
КАРНИЗ – выступающий горизонтальный пояс в стене, завершающий этаж или венчающий здание; верхняя выступающая часть антаблемента.
КАРТУШ – графическое или скульптурное украшение в виде декоративно обрамленного щита или развернутого не до конца свитка часто с эмблемой, гербом, надписью и т.п.
КВАДР – тесаный камень в форме прямоугольного параллелепипеда.
КИРПИЧ ЛИЦЕВОЙ – изготавливается из светло- и красножгущихся глин. Лицевая сторона покрывается глазурями, ангобами и др.
КОЛОННА – вертикальная опора, архитектурно оформленная. Обычно состоит из круглого в сечении ствола (фуста) и увенчивающей его капители; часто К. имеет также профилированное основание.
КОНТРФОРС – вертикальная выступающая часть стены, способствующая ее устойчивости тем, что своим весом противодействует распору сводов, перекрывающих сооружение.
КОРИНФСКИЙ ОРДЕР – один из 3-х основных архитектурных ордеров. Имеет высокую колонну с базой, стволом, прорезанным желобками, и пышной венчающей частью – капителью, состоящей из расширяющихся кверху рядов листьев аканта и небольших волют. Антаблемент ионического типа.
КРОНШТЕЙН – общее наименование различных подпор, приделанных к стене или др. вертикальной опоре и от нее выступающих. Часто на К. утверждается карниз здания, балкон.
ЛОПАТКА (или лизена)- вертикальный выступ на стене здания, не имеющий базы и капители.
ЛЮКАРНА – оконный проем в чердачной крыше или купольном покрытии.
МАВЗОЛЕЙ – монументальное надгробное сооружение.
МЕЗОНИН – надстройка над средней частью жилого (обычно небольшого) дома; часто имеет балкон.
МЕТОПЫ – четырехугольные каменные плиты, обычно украшенные скульптурой. В чередовании с триглифами составляли фриз в дорическом ордере.
МОДУЛБОН (или модильон) – архитектурная деталь типа кронштейна, которая поддерживает выносную плиту венчающего карниза.
ОРДЕРА АРХИТЕКТУРНЫЕ – определенные сочетания, структура, а также художеств. обработка несущих (колонна с канителью, иногда с базой) и несомых (архитрав. фриз и карниз, составляющие антаблемент) частей в стоечно-балочной конструкции. Классические О.а. были выработаны в Древней Греции: дорический, ионический, коринфский; в Древнем Риме: тосканский и сложный.
ПАРАПЕТ – ограждение, гл. обр. низкая стенка на набережных, крышах и т.д.; служит также для архитектурного оформления сооружения.
ПИЛЯСТРА (пилястр) – плоский вертикальный выступ (различного выноса) на поверхности стены, обработанный как колонна того или иного ордера; имеет базу, капитель, иногда и каннелюры.
ПОРЕБРИК – разновидность орнаментальной кирпичной кладки, при которой один ряд кирпичей укладывается под углом к наружной поверхности стены.
ПОРТАЛ – декоративно оформленный вход в здание; обрамление наличниками, архивольтами (часто многорядными перспективно уменьшающимися), колоннами и т.д.
ПОРТИК – выступающая перед фасадом здания открытая галерея, образуемая колоннами или столбами, несущими перекрытие; чаще всего помещается перед входом в здание и несет фронтон или аттик.
РИЗАЛИТ – выступающая часть здания, идущая во всю его высоту. P-ты обычно симметричны по отношению к центр. оси здания: составляют единое целое с основной массой постройки.
РОЗЕТКА – орнаментальный мотив в виде круглого цветка с одинаковыми лепестками.
РОТОНДА – круглая в плане постройка (здание, павильон, зал), обычно обуженная вдоль стен колоннами и увенчанная куполом.
РУСТИКА – рельефная кладка или облицовка стен здания грубо отесанными (русты) либо выпуклыми камнями. Р. придает зданию впечатление мощи и массивности.
САНДРИК – декоративная архитектурная деталь в виде карниза пли фронтончика (иногда опирающихся на кронштейны). расположенных над оконным или дверным проемом на фасадах зданий.
ТИМПАН – треугольное поле фронтона или ниша полуциркульного (или стрельчатого) очертания над окном или дверью. В Т. часто размещают скульптуры, живописные изображения и пр.
ТРАВЕЯ – прямоугольная в плане, ограниченная четырьмя (шестью) столбами и опирающимися на них ребрами арок структурная ячейка внутр. пространства некоторых романских и преимущественно готических храмов.
УВРАЖ – роскошное художественное издание большого формата, обычно состоящее из гравюр.
ФРАМУГА – верхняя закрепленная или открывающаяся часть оконного переплета.
ФРИЗ – в зданиях, построенных по классической ордерной системе, средняя часть антаблемента (между карнизом и архитравом); декоративная полоса, украшающая стену.
ФРОНТОН – часть здания, увенчивающая стену или колоннаду: обычно представляет собой треугольную плоскость, ограниченную двумя скатами крыши и отделенную снизу горизонтальным карнизом.
ФУСТ – ствол, стержень колонны.
ЦОКОЛЬ – постамент, подножие скульптуры. колонны и т.н.: нижняя, обычно утолщенная и несколько выступающая часть наружной стены здания, примыкающая к фундаменту. Ц. является элементом архитектурного оформления здания и нередко облицовывается гранитом и др. естеств. или искусств. материалами.
ШАТЕР – покрытие в виде четырехгранной или многогранной пирамиды.
ЭРКЕР – полукруглый, треугольный или многогранный остекленный выступ («фонарь») в стене здания иногда во всю его высоту (кроме 1-го этажа).
Пояснения
[1]Эта работа была написана в 1982 году, когда по Генеральному плану реконструкции Оренбурга вся его центральная часть подлежала сносу. Протестуя против такого решения, автор «Анализа…» стремился показать, что после уничтожения многих капитальных строений в известные годы самое ценное, что у нас еще есть, это именно рядовая застройка конца XIX – начала XX вв. И, хотя до наших дней она дошла в весьма плачевном виде, самое разумное – не снос, а капитальный ремонт и реставрация, способные хотя бы частично вернуть Оренбургу его прежний облик и достоинство.
[2]Однако, как ни парадоксально, наибольший вред внешнему облику старинных построек наносит именно капитальный ремонт. Вернее, применяющиеся до сих пор методы капитального ремонта без учета сохранения внешнего облика зданий. Уничтожается уникальный лепной декор. Закладываются кирпичом оконные и дверные проемы. Великолепные оконные переплеты с фрамугами из мелких выпуклых стекол заменяются обыкновенными переплетами. Широко практикуются облицовки, штукатурки и покраски, несвойственны стилям, в которых построены здания. Это касается даже уникальных памятников, таких как Краеведческий музей, дом Тимашева, Дом учителя, беседка-ротонда в скверике им. Ленина, многих других. В результате такого капитального ремонта здания предстают в сильно искаженном виде.
[3] Окруженный некогда сосновым садом, загородный дом – сооружение давних времен. Во время царствования Александра I дом этот служил помещением «Оренбургского отделения Британского Библейского общества», почему и доселе сохранил название «Англиканского сада и Англиканского дома», как будто бы самое отделение находилось в заведывании английских миссионеров. С упразднением названного отделения в Англиканский дом по распоряжению бывшего Оренбургского военного губернатора Перовского в 1835 году помещено было «Оренбургское училище земледелия и лесоводства», которое вскоре было закрыто, как неоправдывающее своего нfзначения. В конце 50-х годов минувшего столетия в Англиканский дом переносится войсковой арсенал. (П.Д. Райский. «». Оренбург, 1915).
[4] Караван-Сарай сооружен трудами башкир. Цель постройки была следующая: …предполагалось устроить в К.-С. квартиру командующего башкиро-мещерякским войском, остальные части дома предназначались для мастерских, где предполагалось устроить школы для обучения башкирских мальчиков разным мастерствам и ремеслам, но следующий после основателя К.-С. графа Перовского, начальник края генерал Обручев все здание обратил в казармы для башкирского конного полка. В 1865 году, когда образовалась самостоятельная Оренбургская губерния, башкирское войско было уничтожено. С той поры в К.-С. сосредоточивается административная часть для управления как городом, так и губернией. Здесь находится квартира Оренбургского губернатора, – он же наказный атаман Оренбургского казачьего войска,- губернское правление, межевое отделение и губернская типография (П.Д. Райский. «Путеводитель по гор. Оренбургу». Оренбург, 1915).
Источники:
Смирнов С.Е. “Анализ стилей и направлений архитектурного наследия исторического Оренбурга”, Альманах «Гостиный двор», 1995, №1, изд-во «Золотая аллея», Калуга, с. 205 – 233
Смирнов С.Е. “Анализ стилей и направлений архитектурного наследия исторического Оренбурга”, Альманах «Гостиный двор», 1995, №2, изд-во «Золотая аллея», Калуга, с. 217 – 238
Когда вы первый раз заходите с помощью соцсетей, мы получаем публичную информацию из вашей учетной записи, предоставляемой провайдером услуги соцсети в рамках ваших настроек конфиденциальности. Мы также автоматически получаем ваш e-mail адрес для создания вашей учетной записи на нашем веб сайте. Когда она будет создана, вы будете авторизованы под этой учетной записью.
Не согласенСогласен
Войти через
Я разрешаю создать мне учетную запись
Когда вы первый раз заходите с помощью соцсетей, мы получаем публичную информацию из вашей учетной записи, предоставляемой провайдером услуги соцсети в рамках ваших настроек конфиденциальности. Мы также автоматически получаем ваш e-mail адрес для создания вашей учетной записи на нашем веб сайте. Когда она будет создана, вы будете авторизованы под этой учетной записью.
В первой половине XIX века для строительства в провинции привлекались крупные столичные архитекторы. Этим можно объяснить высокие архитектурные качества ампирных построек Оренбурга. Простые и привлекательные здания, выстроенные при первом правлении генерал-губернатора В.А. Перовского (1833-1842), были возведены после утверждения проектов в столичном департаменте военных поселений, где, кстати, с 1837 года вел большую работу виднейший архитектор императорского двора А.П. Брюллов.
В период эклектики (вторая половина XIX в.) достаточно устойчивая традиция обращения русской архитектуры к возвышенному романтизму готики была поддержана такими мастерами, как А.А. Менелас (дворец «Коттедж» в Петергофе. 1826-1829 гг.), Н.Л. Бенуа (здание придворных конюшен в Петергофе, 1847-1854 гг.), Ф.О. Шехтель (бывший особняк Саввы Морозова в Москве, 1893- 1898 гг.).
Архитектура «псевдорусского стиля» отличается следующими внешними признаками:
Но с особенным блеском «кирпичный стиль» применялся в архитектуре крупных производственных строений. Сохранилось огромное пятиэтажное здание, возведенное в 1903 году для паровых мельниц фабриканта Юрова (сейчас один из корпусов мелькрупозавода по улице Ташкентской).
Бывшее Уездное собрание, ныне жилой дом (ул. Комсомольская, 23) – пример богатой скульптурной обработки антаблемента, оконных проемов и угловых пилястр с «львиными» капителями. Обращает внимание декоративная обработка обыкновенной водосточной трубы, которая благодаря четверти XIX века для оренбургского «миллионщика» П.Ф. Панкратова, в общем характере декоративного оформления фасада этому превращается в произведение строительного искусства.
Свежесть и простота, полное отречение от старых архитектурных форм, стремление к рациональности – вот главные принципы, которыми руководствовались вожди нового течения, доказывая, что их творения невозможно подвести ни под одно из определений, которыми награждали их «рутинеры от архитектуры» («упадничество» и т.п.).
Среди крупных мастеров русского модерна следует особо выделить таких, как Ф.И. Лидваль (доходные дома в Петербурге), В. Валькотт (гостиница «Метрополь» в Москве, 1902), Ф.О. Шехтель (особняк Рябушинского в Москве, 1900-1902, здание МХАТа, 1902), Л.Н. Кекушев (особняки в Москве), Р.И. Клейн (здание магазина «Мюр и Мэрилиз» в Москве, 1908- 1910).
Все же надо признать, что реконструкция была произведена с большим мастерством и изобретательностью (например, ограждение снесенного балкона превратили в парапетную решетку над центральной частью здания), благодаря чему общий вид дома не стал хуже.
В здании, где долгое время располагалась гостиница «Урал» (ул. Кирова, 32), черты модерна сочетаются с элементами неоклассицизма: пилястры с капителями, балясины в ограждениях балконов второго этажа и т.д. Обращает внимание сложная форма мансардной крыши. Балки над огромными окнами первого этажа воспринимают нагрузку двух вышележащих простенков, – прием, демонстрирующий технические возможности модерна.
Классические детали – плоские пилястры, капители, маски, венки, гирлянды – приобретали стилизованный характер. Творчески переработанные архитектором, они неузнаваемо видоизменились, – ведь творческий метод эклектики не признавал простых компиляций творческих образцов. А крайний индивидуализм и желания заказчика только поощряли постоянные поиски «свежих» архитектурных приемов.
Здание на углу улиц Пролетарской и Рыбаковской было построено в 1917 году и принадлежало (в числе многих других) еще одному Оренбургскому «миллионщику» – Хусаинову. Оно как бы «закрепляет» угол квартала своеобразным шатром с башенкой. Характер композиции башенки указывает на использование мотивов мусульманской архитектуры. В декоре здания присутствуют типично классические детали, стилизованные с нарочитой массивностью, свойственной для неоклассицизма начала XX века.
Тип галереи «для призыва к молитве» на минарете Караван-Сарая также аналогичен турецким образцам. Для сравнения, другие сохранившиеся в Оренбурге минареты имеют закрытую галерею с наружными арками, а сами они, кроме того, от здания мечети не обособлены.
Кроме Караван-Сарая, в Оренбурге сохранились весьма интересные постройки, в облике которых ясно сказывается мусульманское влияние. Именно они являют собой примеры сочетания европейских и азиатских традиций, столь характерного для Оренбурга.
Мотив подковообразных арок повторяется и на невысокой каменной ограде…
История постройки этого здания очень противоречива. Архитектурная его композиция характерна для богатых городских особняков русской эклектики второй половины XIX века и в этом смысле напоминает дом купца Зарывнова (Хлебный пер., 2). Несомненно «классические» по архитектурному облику фасады обильно украшены совершенно своеобразным декором в «восточном» духе, в котором сочетаются как традиционные элементы мусульманской архитектуры (остроконечные внизу завершения пилястр, аркатурные пояски из стрельчатых арочек, полуциркульные арки над окнами центральной части), так и элементы, подсказанные буйной фантазией автора (капители пилястр в виде букетов роз, Z-образные и Х-образные элементы декора, словно зашифрованные мотивы и пр.). Красиво выполнены въездная арка и ограда – эти типичные элементы старой застройки Оренбурга.
Сохранившееся архитектурное наследие Оренбурга характеризуется широким использованием специфических местных художественных приемов, придающих городской застройке своеобразие и неповторимость внешнего облика.
Второстепенные детали зданий – такие, как решетчатые металлические ограды, ворота, а также водосточные трубы и металлические кровли башенок, шатров, куполов – выполнялись с большим искусством. Специфическим для Оренбурга приемом (в условиях повышенной солнечной радиации) стало применение солнцезащитных металлических штор на окнах южных и юго-западных фасадов.
Сохранились очень старые экземпляры металлического декора. Красива и своеобразна решетка террасы Дома учителя (чугунное литье, 1841 г.); прекрасна решетка на галерее портика Краеведческого музея (чугунное литье, 1852 г.); проста, но изящна кованая решетка (в виде «комнатного цветка») на окнах Арсенала (1855 г.). Есть аналогичные примеры в постройках и более позднего времени.
Дерево по вполне понятным причинам редко применялось в Оренбурге для декоративной отделки фасадов. Тем не менее, и в декоре дверных проемов и полотен, и в декоре оконных проемов можно наблюдать интересные и разнообразные художественные приемы. Например, использование стилевых признаков самого здания, изящную столярную обработку, множество орнаментальных мотивов, оригинальные цветовые и тоновые решения.
