Архив тэгов
История оренбургского родильного приюта
10 мая 1888 года в Оренбургской губернии было утверждено 10 сельских лечебниц, 20 приемных покоев и 40 фельдшерских пунктов. Лечебницей, при которой состояли фельдшер и повивальная бабка, заведовал сельский врач. Но такого количества лечебных заведений было явно недостаточно.
Вместо медикаментов — баня
Положение дел по оказанию родовспоможения в дореволюционном Оренбурге находилось на очень низком уровне.
Улица, никогда не менявшая своего названия
Как в XIX веке получил свои имена, так и всё. Третий век присутствуют на карте города. Это если по календарю, по факту поменьше: от полутораста лет.
1964 год. Вид на Форштадт. Дом, находящийся в центре кадра в то время имел адрес Туркестанская 5. Автор: Оглезнев Борис Яковлевич.
Переулков таких семь: Банный, Вяземский, Госпитальный… И четыре с характерными названиями: Глухой, Пустой, Средний, Тупой. Кстати, хорошо, что их не переименовали. Раньше не стеснялись называть вещи своими именами. Но это – переулки.
Читаем старые газеты: Скрытый вид грабежа, 1926
В середине 20-х годов XX века в Оренбурге разразился жилищный кризис, о котором много писала местная пресса. Один из подобных сюжетов, напечатанный в газете «Смычка» от 1 октября 1926 года, приводится ниже.
Очередь за справками. Газета «Иллюстрированная Россия» 1924 №4 (Париж)
«Жилищный кризис, трудно переживаемый летом, особую остроту приобретает сейчас, ввиду надвигающейся зимы.
Квартиру в отделе местного хозяйства также легко достать, как верблюду пройти в игольное ушко.
Пожалейте господ потребителей!
Оренбург 90-х годов XIX века, расположенный на окраине Российской империи, был «столицей» огромного степного края, крупным связующим звеном в торговле России со Средней Азией и, одновременно, провинциальным городом в глуши на границе киргизской степи. Жизнь провинциального Оренбурга протекала размеренно, спокойно, без потрясений, все и все были на виду. И потому и общественные нарушения и городские беспорядки быстро попадали в поле зрения городских властей и местной прессы.
Толкучий рынок, Оренбург
Господа местные корреспонденты постоянно держали на контроле и доводили до сведения обывателей вопросы, связанные с санитарным состоянием городских улиц, торговых площадей и рынков, а также трактиров, которые «в превеликом количестве расплодились у торговых мест».
Михайлов: Оренбургские письма для желающих ознакомиться с Оренбургом, 1866 год
Продолжение об оренбургском тракте. <…> Последний перегон до Оренбурга. Почтовая упряжь и бичеванье. Сакмара. Маячная гора. Въезд в Оренбург.
За Бузулуком та же местность, только гор немного больше. Станции помещаются в станицах, где, по преобладающему числу пятиоконных насадов, можно заключать, что была когда-то попытка на устройство станиц по плану. Относительно же состояния и содержания станций до Бузулука и за ним нет никакой разницы. Станционные смотрители встречаются из отставных казачьих офицеров. Обширнейшие из станиц — Тоцкое, Ново-Сергиево и Татищево, — последняя более чем другой уездный город. <…>
Казачий деготь для капучино
В недалекие времена, когда в Оренбурге красовались вывески «Пивное зало» и «Трахтирное завидение», самоубийство было как-бы развлечением. Конечно, не у всех и не для всех. В основном, у образованных. Но не всегда. Шутить по такому поводу, да еще посредством печатного слова, считалось дурным тоном. И все же желание в отдельных человеках побеждало запреты.
Однажды досужий житель Оренбурга, вероятно повеса и мот, возжелавший корреспондентской славы, к 1-ое апреля сообщил в «Самарскую газету» о самоубийстве чиновника оренбургской Контрольной палаты г-на А.М. Житенева. Напечатали с подробностями… Пуля попала в… и там засела, грех свершился на Пасху в 9 часов утра, в записке традиционно известное «в смерти никого не винить» и т.п.
