Нынешний Оренбург по размерам значительно превосходит город-крепость в его первоначальном виде. Северная граница Оренбурга проходила по современной улице Михаила Фадеева (бывшей Кладбищенской), названной в память юного рабочего-революционера. Восточная окраина пролегала вдоль пустыря с земляным валом, сейчас это улица 8-го Марта. Южная и западная оконечности Оренбурга остались практически неизменными, ограниченные Уралом и рельефом местности.
На снимке: в правом дальнем углу территории областной филармонии, было кладбище старообрядцев
Словом, рос город на северо-северо-восток, поглощая степные земли и занимая уже обжитые места. Не секрет, что многие здания современного Оренбурга выстроены на месте бывших кладбищ. Одно такое, небольшое и малоизвестное, располагалось в дальней части городского христианского кладбища и предназначалось для захоронений старообрядцев поморской веры, к которым принадлежали оренбургские купцы А.Г. Турецков, С.М. Серяков, Н.Е. Леонтьев и другие. Да и некоторые мещане тоже.
* * *
Забегая вперед, сообщу: решение о выделении земельного участка под кладбище Городская управа вынесла в 1910 году, лишь через 10 лет после подачи заявления жителями Оренбурга. Казалось бы, земли в городе более чем достаточно — и для выпаса скота, и не занятой под застройку… И все же столкновение интересов города, Военного ведомства и волокита растянули незначительный вопрос о небольшом участке земли на значительное время.
Вот история нашего старообрядческого кладбища. В конце октября 1899 года старообрядцы Оренбурга по примеру других городов Российской империи просили Городскую управу выделить им новый участок «для погребения своих покойников». На прежнем участке, расположенном в дальнем углу городского кладбища и огороженном палисадником, как написано в заявлении,
«уже не имеется свободного места для рытья могил, а потому мы, нижеподписавшиеся старообрядцы Оренбурга, просим… отвести место под старообрядческое кладбище, для которого имеется местность свободная, пустопорожняя и городу пользы не приносящая, прилегающая к юго-восточному углу городского кладбища, от которого вдоль восточной стены кладбища до земляного вала двора лаборатории 32 сажени, и на восток вдоль означенного вала 32 сажени, и таким образом получается свободная и годная для кладбища площадь в 1 022 сажени».
В современном понимании требуемый участок (64 на 64 метра) составлял чуть больше половины размера футбольного поля. Место было неухоженное, тут сваливали мусор. И просители-старообрядцы предложили заплатить Городской управе за участок «по 50 копеек за каждую квадратную сажень», а всего 500 рублей. Представители старообрядцев оренбургские купцы Аристарх Гаврилович Турецков, Степан Макарович Серяков, Николай Егорович Леонтьев просили сообщить им о решении Городской думы, приписав:
«Смеем надеяться, что Городская управа не откажет при докладе дать благоприятное для нас заключение».
Заявление подписали купеческий сын Яков Серяков, Александр Иванович Авдеев, его сын Иван Авдеев, илецкий мещанин Николай Семенович Жуков, оренбургские мещане Филип Осипов, Михаил Шенькин и другие.
В том же месяце Городская управа запросила справку из Оренбургской инженерной дистанции, что находилась на Николаевской улице (ныне Советской, на пересечении с Володарского), об имеющихся постройках на просимом земельном участке позади христианского кладбища. Сейчас этого кладбища нет, территория полностью перепланирована в 1950-х и застроена. В 1956 году на этом месте открыта Выставка народного хозяйства, а сейчас в ее здании находится областная филармония.
План архитектора Бенаева. 1904 г. Фото: Из личного архива/ Александр Исковский
Топографические ориентиры: №1 – территория ул. Туркестанской, №2 – пр. маршала Г.К. Жукова, №3 – территория пр. Победы на пересечении с ул. Рыбаковской, №4 ул. Терешковой, №5 – территория Центрального рынка г. Оренбурга.
С восточной стороны христианского кладбища находились помещения артиллерийской лаборатории, используемые
«при мобилизации для производства… работ по снаряжению снарядов, и потому сносить их нельзя; к расширению кладбища около лаборатории препятствий не встречается».
В действительности никаких работ в помещении лаборатории не производилось, здание давно обветшало и не использовалось Военным ведомством. Городская управа поначалу предложила разобрать деревянную постройку и расширить территорию кладбища, но в ноябре 1899 года вынесла решение не сносить лабораторию и ответила отказом просителям-старообрядцам, а также запретом казакам Оренбургской станицы (Форштадта) хоронить «членов своих семей на городском кладбище на тех же основаниях, т.е. по причине тесноты». Решение Городской управы подписал городской голова В.Н. Ладыгин и 30 гласных членов Городской думы.
Кроме этой причины, была и другая. В 1891 году был получен утвержденный министром внутренних дел план расширения кладбищ в Оренбурге — магометанских, христианских и еврейских — с указанием новых мест. Однако магометанам и евреям в апреле 1893 года были отведены новые участки для захоронений, а старые кладбища закрыли. Христианское же осталось на прежнем месте — без расширения.
На три года вопрос о старообрядческом кладбище был отложен и возобновлен лишь 28 марта 1903 года по новому заявлению тех же просителей. Желаемый земельный участок немного увеличился в размерах, 40 на 32 сажени (80 на 64 метра), а расположение то же самое —
«…за восточной кладбищенской стеной, в том именно месте, где образуется угол между каменной стеной кладбища и земляным валом бывшей (sic! — А.И.) лаборатории, так что по обнесении стеной просимой нами местности южная линия кладбища будет совершенно прямою, только удлинится к востоку… И хотя вообще под кладбища местности отводятся безвозмездно, но мы желаем уплатить… в пользу города 660 рублей».
Прошение с вышеуказанными просителями подписали оренбургские мещане Николай и Иван Кочетовы, Трифон Карманов, Гавриил Кожаев, Сидор Тикунов, а всего 10 человек.
Городская дума нашла:
«просимый участок городской земли за недостаточностью выгонной земли не может быть отведен в исключительное пользование старообрядцев… в то же время, признавая просьбу их вполне заслуживающею уважения».
В итоге решение вынесено было вполне соломоново:
«участок городской земли предоставить в распоряжение старообрядцев вообще, т.е. без различия толков (вероисповедания. — А.И.) или согласий и с тем, чтобы погребения усопших на этом участке производились на общих основаниях, существующих на православном кладбище».
Решение Городской думы подписали 26 гласных и заступивший (замещающий. — А.И.) городской голова М.П. Ерыгин. Причем обещанную плату за предоставление земельного участка с просителей не взяли.
Прошло пять лет. В мае 1908 года купец Серяков от имени старообрядческой общины вновь обратился в Городскую думу с заявлением о предоставлении отдельного участка под захоронения «из разрешенного количества земли 22 на 33 кв. сажени, но исключительно для старообрядцев поморского согласия». Другими словами, половину участка земли старообрядцы все же хотели отделить от православной части, выразив в деликатной форме и просьбу, и несогласие с решением Городской думы о пользовании кладбищем на общих основаниях.
Предписание Городской управы об отведении участка кладбища поморским старообрядцам. Государственный архив Оренбургской области
Г. Городскому Землемеру.
Городскою Управою определено: предоставить в распоряжение старообрядцев поморскаго согласия из отведеннаго под старообрядческое кладбище участка земли – половину такового, т.е. в количестве 660 кв. саж.
Сообщая об этом, Городская Управа просит Вас, Милостивый Государь, отвести означенное пространство земли старообрядцам поморскаго согласия и о последующем Управе донести.
Член Упрвы
Столоночальник
На заседании 29 мая 1908 года Дума ответила согласием на просьбу Серякова с формулировкой: «старообрядцев поморского согласия в Оренбурге большинство». И определила отвести 660 саженей, то есть именно половину земли, отведенной под отдельное кладбище. Серяков со товарищи добились желаемого!
Смотрителем христианского кладбища Ивановым с ведома и согласия старообрядцев территория была обнесена забором — отделена от христианской части.
На прежнем месте, за кладбищем, оставались пришедшие в ветхость помещения артиллерийской лаборатории. Городская управа спросила Инженерную дистанцию,
«не будет ли признано возможным означенное выше здание снести и городское место под ним освободить и передать в распоряжение города?».
Полковник Шкляревский, начальник Инженерной дистанции, соблюдая субординацию, ответил лаконично:
«На разборку или продажу здания бывшей лаборатории будет испрошено разрешение Высшего Начальства, и только тогда решится вопрос об условиях передачи городу земельного участка под означенными зданиями».
Хотя управа имела в виду не условия передачи городу собственной земли, переданной во временное пользование и занятой лабораторией, а необходимость сноса ветхого здания. Согласно статье 8 Городского положения (1892 года) все городские означенные и неозначенные земли (улицы, тротуары и прочее) находятся «в общем пользовании всех». Следовательно ни о какой передаче участка из Военного ведомства городу речи идти не может.
Не тут-то было! Инженерная дистанция представила в Городскую управу справки, согласно которым в 1874 году участок земли 35 на 65 саженей за христианским кладбищем передан в ведомство дистанции, и выстроено здание лаборатории. С добавлением:
«Совершенно непонятно, каким образом застроенный и обнесенный валами участок, состоящий более 35 лет во владении Военного ведомства, может считаться собственностью города».
Вот так! Насчет сноса здания лаборатории управу успокоили, заверив:
«Скоро будет получено разрешение».
Полковник Шкляревский все же выразил некоторое сомнение по этому поводу:
«Решение вопроса о передаче городу участка… зависит от Военного Совета, который, безусловно, не признает возможным безвозмездную уступку этого участка».
И предположил рассчитывать «на обмен участков в районе казарм Инженерного ведомства».
Дальше Инженерная дистанция вступает в затяжную переписку, суть которой сводится к получению льготы, а именно возможности обмена земли за кладбищем с условием перехода «вновь отведенного участка… в собственность Военного ведомства».
Три года шла переписка, и за это время здание артиллерийской лаборатории разрушилось само собой. Городская управа отметила этот факт формулировкой «земля, на которой было (выделено мной. — А.И.) здание лаборатории». Управа настаивала на сносе лаборатории и передаче земли под расширение кладбища, но Инженерная дистанция не торопилась…
В 1909 году Военное ведомство предложило управе взамен прежнего участка в 1 400 квадратных саженей (70 на 80 метров. — А.И.) выделить другой, возле казарм Белебеевского батальона (район Архивного переулка) или Отдельной казачьей сотни — и вновь с условием: в случае отказа использовать «участок у кладбища… для постройки новых сараев», которые и были сооружены для хранения старого инвентаря.
В январе 1910 года управа временно отвела Военному ведомству 900 квадратных саженей неподалеку от Форштадской площади, у Белебеевского батальона, до освобождения прежнего участка и передачи в собственность города. Без разрешения Военного совета Оренбургская инженерная дистанция отказалась участвовать в расширении кладбища. И лишь в 1912 году настойчивые, повторные обращения Думы привели к результату.
Территория кладбища увеличилась, старообрядцы получили ополовиненную доли земли:
«Участок около Белебеевских казарм управой Военному ведомству еще не передан, так как Инженерная дистанция о передаче его до сего времени к управе не обращалась».
В наше время участок кладбища оренбургских старообрядцев и бывшей Артиллерийской лаборатории находится в правом дальнем углу территории, занимаемой Оренбургской областной филармонией на улице Маршала Жукова.
Автор: Александр Исковский
Источник: “Оренбургская неделя” № 46, 12 ноября 2014 г., с. 26
