Немало идей, зародившихся в умах наших предков накануне первой мировой войны, воплощено в жизнь только после того как Оренбург стал областным городом.
Намерен устроить вагоны-цистерны
Трудно поверить, но в конце XIX столетия нефтепродуктами торговали мелкие оренбургские лавочники, храня их в деревянных бочках. На страницах местных периодических изданий печатались объявления:
“В лавке Ануфриевой имеется для розничной и оптовой продажи бакинский керосин высшего сорта товарищества братьев Нобель”.
Скрывшись за инициалом “Г”, сотрудник газеты “Оренбургский листок” делился своими рассуждениями:
“Из осветительных материалов главную роль в нашей жизни играет теперь керосин и спрос на него так распространен, что в самой из ничтожнейших лавочек города встречается в продаже керосин в значительном количестве, керосин покупает деревня и степь киргизская. Между тем при его воспламеняемости несчастья бывают так часты, что пора бы обратить внимание, если не на способы хранения керосина, то на самовольно устраиваемые склады в городе. На днях нам пришлось видеть на Введенской улице (ныне ул. 9 Января) как во двор купчихи Ануфриевой ввозили сотни пудов керосина в деревянных бочках”.
Изменить положение дел решился коммерсант Никифор Прокофьевич Савинков, подав 15 октября 1884 года в городскую управу заявление:
“Так как освещение и отопление в человеческой жизни составляет весьма важное значение в экономическом отношении и благодаря науке, развитию торговой промышленности способы освещения во всех видах сведены в настоящее время к значительному удешевлению, то я, Савинков, желая эти способы распространить в Оренбурге и Оренбургском крае на более рациональных и широких началах намерен устроить собственные вагоны-цистерны, а для хранения керосина устроить каменные и железные цистерны”.
При этом оренбургский первой гильдии купец подчеркивал:
“Цистерны для хранения керосина построены в обеих столицах и многих губернских городах, так как склады-цистерны, кроме удешевления необходимого для всех и каждого продукта, предоставляют незаменимую пользу для города тем, что они совершенно безопасны от огня”.
Н.П. Савинков просил выделить ему участок земли “за первой будкой железной дороги” в 1450 кв. сажен с правом аренды на 24 года. Выслушав ходатайство, городские думцы “определили”:
“… обязать Савинкова, чтобы на отведенном участке он, кроме сооружений, необходимых для склада нефти, никаких других складов и торгово-промышленных заведений не делал”.
Так в губернском центре появился первый склад нефтепродуктов.
Господин Нобель вам приятель
Среди архивных материалов посчастливилось обнаружить свидетельство о том, что Никифор Прокофьевич был знаком с Людвигом Нобелем – представителем знаменитой шведской семьи, немало сделавшей для процветания России. Осенью 1887 года местный житель утверждал:
“Цены на керосин стояли здесь издавна низкие, особенно с тех пор, когда Н.П. Савинков устроил в Оренбурге для керосина цистерну и стал продавать это горное масло по 50 к. за пуд. Мы часто слышали от бедных жителей много благословений и благодарностей по адресу господина Савинкова.
Вдруг в ноябре керосин на рынке сразу поднялся в цене: мелкие торгаши стали продавать его по 3 и даже по 4 копейки за фунт, ссылаясь на то, что и Савинков поднял цены. Господин Савинков! Смилуйтесь над бедняками и спустите цену на керосин до прошлогодних размеров. Конкуренции вам нет и господин Нобель вам приятель. А за вашу умеренность опять польются вам благословения и благодарности, особенно если вы объявите ваши “наливные цены” для того, чтобы маленькие лавочки не смели обирать нас”.
На протяжении многих лет Н.П. Савинков – гласный (т.е. депутат) оренбургской городской думы, в 1887 году даже выдвигался на должность городского головы, но отказался баллотироваться. Сотрудник газеты “Оренбургская жизнь”, характеризуя Никифора Прокофьевича, в начале ХХ века писал:
“Н.П. Савинков был прогрессивным человеком и выгодно выделялся среди купечества. Он был участником земского и городского съезда 1905 года, пользовался уважением в городе и думе, оказал немало услуг Оренбургу, который не раз уполномачивал его отстаивать свои интересы в Петербурге. К числу особых заслуг нужно отнести одну, значение которой станет понятно всем именно теперь, когда Оренбург превращается в железнодорожный узел. Благодаря его энергичным стараниям и вовремя принятым мерам Ташкентская железная дорога стала строиться от Оренбурга. Без него она могла отойти от Уральска на Александров-Гай”.
Оставлен капитал в 100000 рублей
“Оренбургская газета” в 1910 году огорчила читателей:
“7 февраля в 2 ч. 10 м. дня в г. Ташкенте после продолжительной болезни скончался коммерции-советник Никифор Прокофьевич Савинков. Тело умершего прибудет в г. Оренбург 12 февраля, от станции вокзала железной дороги проследует в церковь Покрова”.
Местный журналист в начале 1914 года информировал:
“В городе много говорят о намерении О.Н. Савинковой (вдовы покойного Н.П. Савинкова, бывшего видным и авторитетным гласным нашей думы) построить на месте, где предположена будущая новая городская больница, корпус для хронических больных и обеспечить часть коек вечным вкладом. Кроме того, передают о намерении госпожи Савинковой пожертвовать городу прекрасный особняк на Инженерной улице (ныне ул. Володарского) со всеми постройками и намечают даже возможность помещения в этом доме городской публичной библиотеки.
По поводу намерения О.Н. Савинковой нельзя не сказать, что они вполне достойны ее покойного мужа. Создание ему культурных памятников в Оренбурге, которому он отдал много труда и любви, вполне достойно завершит его прижизненную работу на пользу города”.
Вскоре газета “Оренбургская жизнь” под заголовком “Пожертвования” сообщала:
“В городскую думу вносится заявление вдовы О.Н. Савинковой об отводе места для постройки убежища для хроников, на постройку и обеспечение которого, согласно словесной воле умершего мужа Савинковой, оставлен капитал в 100000 рублей”.
На заседании комиссии “по постройке хронического отделения на средства О.Н. Савинковой” решено:
“Место отвести на земле, занимаемой ипподромом; деньги, жертвуемые распределить таким образом: 65 тысяч на постройку здания, 10 тысяч на обзаведение инвентарем и 25 тысяч в вечный вклад на проценты, с которых будут содержать 10 коек хронического отделения. Кроме того, комиссия постановила снять план с площади, на которой находится ипподром и просить думу вынести принципиальное постановление о том, что вся эта площадь отводится под имеющую быть построенной новую больницу, а потому впредь на этой площади никаких зданий не сооружать”.
Ослабит частицу народного горя
Житель губернского центра восхищался:
“Святое дело совершила О.Н. Савинкова, пожертвовав городу средства на больницу для неизлечимых больных. Массе народа жить очень тяжело: изнурительная, часто не по личным склонностям работа, плохое питание, отвратительное жилище… Вот удел жизни многих! Но наступает старость или хронические неизлечимые болезни, работать уже нет сил, приходится питаться хлебом, добытым другими руками, хотя бы и близких людей. Несчастный человек ищет возможности уйти от своих близких из своего худого, грязного угла. А выход один – хроническое отделение городской больницы. Что такое наше хроническое отделение? В помещении, приспособленном кое-как под больницу для 15-18 человек, постоянно лежат 30-32 человека. Здоровому человеку в нем быть опасно, больные-хроники там не живут, а страдают. Частицу большого народного горя не только ослабит жертва О.Н. Савинковой, но и даст возможность несчастным людям перед смертью последние дни пожить в хорошем помещении”.
В жарких спорах 28 мая 1914 года местные думцы решали вопрос об отводе земли под постройку больничных зданий. Сущность доклада управы сводилась к тому, чтобы всю территорию, занимаемую ипподромом, “навсегда отвести под больничный участок для расположения на нем как больницы О.Н. Савинковой (для хроников), так и предполагаемой к постройке городской больницы”.
Участок под больницу О.Н. Савинковой рекомендовалось отвести в северной части ипподрома (1000 кв. сажен), а взамен обществу коннозаводства отвести под ипподром такой же участок с южной стороны. После непродолжительных прений “гласные принципиально соглашаются на то, что эта площадь никем и ничем, кроме больницы, занята быть не может”.
Победа советского здравоохранения
Но лишь в январе 1938 года на перекрестке современных нам улиц Орской и Терешковой появилось лечебное учреждение. Под заголовком “Новая победа советского здравоохранения” областная газета “Оренбургская коммуна” сообщала:
“В Оренбурге открылась хирургическая больница. Огромное бледно-розовое здание. Как не похожа она на серые казарменные корпуса, представление о которых связывается обычно с воспоминанием о больнице.
В новой больнице 140 комнат. Одни палаты большие, просторные – для выздоравливающих; другие на 1-2 койки – для слабых, нуждающихся в абсолютном покое. Койки! Это отмирающее казарменно-лазаретное название звучит здесь странно и неуместно. Не койками, а богатыми, с никелем, с мягкими сетками кроватями обставлены палаты. У каждой кровати тумбочка, полумягкое кресло. Для выздоравливающих в обоих этажах оборудованы столовые с аккуратными столиками, креслом-качалкой.
Сверкают никелем, сделанные по последнему слову техники операционные столы, ощетинясь многочисленными рычагами для поднимания и опускания стола, для поворота, для удобного расположения тела. Каждый, привезенный из Москвы стол стоит четыре тысячи рублей. Таких столов не имела ни одна операционная Оренбурга.
Операционная – это четыре безукоризненно чистые комнаты. Шкафы со всевозможными инструментами. Биксы для стерилизации материалов, электрический автоклав для стерилизации инструментов, стоящий десять тысяч рублей. Тут же сложный аппарат для переливания крови…
В большой с венецианскими окнами комнате расположился физиотерапевтический кабинет, оборудованный множеством аппаратов, вплоть до “горного солнца”. Оборудуется исследовательская лаборатория. В ее распоряжении препараты для исследования крови, аппарат для определения гемоглобина в крови, зонды для исследования желчи и многое другое. В больнице – две перевязочные комнаты. Оборудована своя аптека, своя электрическая подстанция.
Для обслуживания больницы уже подобран коллектив работников. Всего будут работать 5 врачей, 20 работников среднего медицинского персонала, 30 санитарок и швейцаров”.
Сейчас на месте, где до революционных событий 1917 года находился ипподром – целый больничный городок, ранее известный как медсанчасть “Оренбурггазпром”, а теперь – областная клиническая больница №2.
Источник: Татьяна Судоргина, “Предложена новая городская больница”, “Вечерний Оренбург”, № 10 от 05 марта 2003 г.
Похожие темы:
