Осенью 1898 года корреспондент еженедельной общественной и литературной газеты “Оренбургский листок” восклицал:
“Великое событие свершилось у нас! Открыт суд присяжных заседателей при местном окружном суде…”
Здание Окружного суда в Оренбурге
На протяжении многих лет нашими современниками обсуждается проблема возрождения суда присяжных в России. Впервые суд присяжных появился в Древней Греции. В той или иной форме суды присяжных в течение XIX века были введены во всех крупных европейских странах и на территории России в ходе судебной реформы 1864 года.
Так что же такое суд присяжных? Из справки юристов следует:
“В нем народные заседатели (присяжные) отделены от судьи-профессионала. Кроме того, в суде присяжных вынесение приговора идет в две стадии – определение вины и определение наказания, причем последнее, находящееся в ведении судьи-профессионала, зависимо от первого. Таким образом, сам статус присяжных плюс порядок их выбора (как правило, случайный выбор из всех дееспособных граждан) плюс достаточная анонимность их личного мнения ведут к формированию суда относительно объективного, независимого”.
Насколько верно это заявление – судить трудно. Но стоит вспомнить, что суд присяжных в свое время оправдал Веру Засулич, стрелявшую в градоначальника Трепова.
Еще в начале 1897 года хроникер “Оренбургских губернских ведомостей” сообщал читателям:
“Состоялось под председательством оренбургского губернатора В.И. Ершова в составе председателей окружных судов: оренбургского В.С. Писарева, троицкого А.В. Филоненко-Бородича, прокуроров окружных судов: оренбургского – П.А. Башкирова, троицкого М.Я. Лаврова, губернского предводителя дворянства Л.И. Шотт заседание особого совещания по вопросу о введении в Оренбургской губернии суда присяжных. Всех лиц, могущих быть присяжными заседателями, внесено в списки 4582 человека, из них по Оренбургскому уезду 1734, по Орскому 302, по Верхнеуральскому 622, по Троицкому 954 и по Челябинскому 970. По обсуждении настоящего вопроса губернское совещание заключило,что учреждение в Оренбургской губернии суда присяжных заседателей, судя по списку лиц, долженствующих составить контингент этого судебного органа, представляется вполне возможным и по степени умственного и нравственного развития местного населения является весьма желательным”.
Сотрудник общественно-литературно-политической “Оренбургской газеты” 30 сентября 1898 года писал:
“Сегодня в окружном суде открывается первая сессия с участием присяжных заседателей. Этот знаменательный день, без сомнения, останется памятным не только для лиц судейского персонала, но и для всего Оренбурга. Наплыв публики ожидается громадный и вход в залу судебного заседания будет производиться по билетам”.
Очевидец события свидетельствовал:
“Утром в 9,5 часов в зале судебных заседаний уголовного отделения был отслужен молебен преосвященным Владимиром, епископом Оренбургским и Уральским, в сослужении с 2 священниками и 2 иеромонахами при пении архиерейского хора. За молебном присутствовали управляющий губернией вице-губернатор И.Н. Соколовский, чины судебного ведомства с председателем суда действительным статским советником В.С. Писаревым во главе, прокурор окружного суда П.А. Башкиров, состоящие при Оренбургском окружном суде присяжные поверенные и помощники присяжных поверенных, назначенные к участию в заседаниях суда присяжные заседатели, начальствующие лица и представители всех ведомств, публика, допущенная по билетам.
После молебна в той же зале судебных заседаний уголовного отделения состоялось открытие первой сессии заседаний с участием присяжных заседателей”.
Далее сообщается:
“По занятии судом, в составе председателя В.С. Писарева и членов Е.А. Чебаевского и С.П. Алиенова своих мест и по приглашении занять свои места присяжных заседателей, господин председатель суда обратился к присутствующим с краткою, но блестящею по изложению и законченности речью, в которой отметил сначала, что четыре года и три месяца тому назад в Оренбургской губернии была введена судебная реформа по уставам Императора Александра II, но без участия присяжных заседателей и что ныне, волею Государя Императора восполняется и в Оренбургской губернии судебная реформа – открытием суда присяжных.
Охарактеризовав новый реформенный суд незабвенными словами Царя-Освободителя, как суд скорый, правый и равный для всех, господин председатель пояснил, что заветы Царя-Законодателя исполняются согласно Его Великим предначертаниям.
“Понятие о скорости,- говорил председатель, – понятие относительное и само по себе совсем не определяющее протяжения времени. Но если сравнить продолжительность ведения дел в дореформенном суде, когда оно тянулось даже иногда и десятки лет, с введением дел теперь в продолжение 4-7 месяцев и редко при сложности дел, одного года, то станет понятным, что мы имеем, действительно, суд скорый”.
Так-же и другой завет Великого Законодателя о суде равном для всех исполняется судом, как заметил председатель, на глазах у всех. Для нового суда нет ни знатности, ни богатства, и много судебных процессов доказали, что кануло безвозвратно в вечность то время, когда суд можно было сравнивать с паутиной, в которой застревали только слабые и бедные и которую свободно прерывали богатые и сильные, уходя на свободу”.
Затем,“обращаясь к присяжным заседателям, господин председатель разъяснил им их права, обязанности и ответственность и объявил открытой 1-ю сессию суда присяжных. После некоторого перерыва приступлено было к приводу всего состава присяжных заседателей к присяге… По открытии первой сессии заседаний был объявлен перерыв, после которого председателем суда были вынуты билеты с обозначением имен присяжных заседателей для выбора 14 присяжных, подлежащих участию в предстоящем разборе дел (12 комплектных и 2 запасных)”.
Сотрудник газеты “Оренбургский листок” к этой подробной информации добавил “относительно состава присяжных”:
“в числе их оказались один еврей, два татарина, а остальные были крестьяне, купцы и чиновники (несколько лиц с высшим образованием). Первым старшиной первого заседания присяжных избран был тюремный инспектор Адеркас”.
Представитель популярного периодического издания кроме того счел необходимым проинформировать читателей:
“Обстановка зала судебных заседаний чистенькая и приличная, но помещение крайне тесно и неудобно. Мест для публики имеется, впрочем, до 60. Помещение теперешнего суда было когда-то помещением арестантских (военного ведомства) рот, а потому и тип казарменный. После пожара 1879 года обгоревшее здание приспособлено было под военно-окружной суд, в 1881 году переведенный в Казань. Затем здание передано Министерству юстиции и сколько его не приспособляли под помещение старой судебной палаты и нового окружного суда, из тесной и узкой казармы ничего лучшего выкроить было невозможно. 0 постройке новых судебных зданий, говорят, давно возбуждено ходатайство и теперь с открытием суда присяжных ходатайство, наверное, будет уважено”.
Похваставшись тем, что “он имел счастье быть” при открытии Петербургского окружного суда, оренбургский журналист, рассказывая о подобном событии в г. Оренбурге, подчеркнул:
“Присяжные заседатели с глубоким вниманием следили за делами и вынесенные ими вердикты справедливо можно назвать судом общественной совести”.
Президиум Самарского окружного суда в в 1890 году
Чуть позже “Оренбургская газета” опубликовала отчет о слушании первых дел судом присяжных заседателей:
“Первым по порядку слушалось дело о крестьянине С.О. Щетинине. Обстоятельства этого дела следующие:
10 февраля 1898 года пять крестьян Андреевского хутора возвращались порожняком домой на 5-ти санях через Аралбаевский хутор. Мимо избы С. Щетинина проехать было трудно, так как там на улице стояло несколько саней с наложенными бревнами, которые Щетинин и его сын собирались везти на реку Ик и уже закладывали лошадей в сани.
Лошадь М. Енгалычева случайно задела сани Щетинина и сломала в них оглоблю. Щетинины остановили андреевских крестьян, отпрягли лошадь из саней Яшнова и отвязали в них оглоблю; Яшнов и Енгалычев предлагали Щетинину взять гривенник за сломанную оглоблю, но Щетинин ответил, что ему нужна оглобля, а не деньги.
Тогда М. Енгалычев заметил, что это “денежный грабеж”. Оба Щетинина в ответ на это взяли в руки деревянные рычаги и со словами: “А, так по вашему мы воры, мошенники” ударили М. Енгалычева по одному разу каждый: С. Щетинин по голове, а сын его по плечу; Енгалычев упал на землю и через 3-4 часа умер.
Судебно-медицинским осмотром трупа покойного установлено, что он умер от раздробления черепного свода, сотрясения и кровоизлияния в мозг. Обвиняемый С. Щетинин не признал себя виновным в предъявленном к нему обвинительной властью преступлении и объяснил, что он остановил андреевских крестьян и просил отдать ему оглоблю, те кричали “разбой”, а М. Енгалычев начал просить у товарищей топор, чтобы ударить его, Щетинина. Кроме того, все андреевские крестьяне хлыстали его кнутами и требовали отпустить их.
Вердиктом присяжных заседателей Щетинин был признан виновным и признан заслуживающим снисхождения; по приговору суда, основанному на решении присяжных заседателей, Щетинин был присужден по лишении всех особых прав и преимуществ к отдаче в исправительные арестантские отделения на 2 года…”
С тех пор в местных периодических изданиях постоянно публиковались списки состава присяжных заседателей на каждую сессию. Под рубрикой “Из зала суда” печатались полные отчеты о ходе судебного заседания.
Революционные события 1917 года отразились и на деятельности суда присяжных. В фондах Оренбургского облгосархива сохранилась копия Закона Временного правительства о присяжных заседателях от 21 сентября 1917 года. Согласно его статьям заседатели избирались
“из российских граждан мужского пола, знающих русский язык и умеющих читать и писать по русски, имеющих не менее 25 лет и не более 70 лет от роду”.
Присяжными заседателями не могли быть
“состоящие под следствием или судом, объявленные несостоятельными должниками, живущие на средства общественной или частной благотворительности”. Внесению в списки присяжных заседателей не подлежали “священнослужители и монашествующие, члены судебных мест, лица прокурорского надзора, казначеи и кассиры учреждений Государственного банка, чины милиции, воинские начальники”.
Сто лет назад корреспондент газеты “Оренбургский листок” закончил свою восторженную статью о суде присяжных такими словами:
“Дай же, Господь Бог, нашему вполне теперь реформированному новому суду силы прославлять великое историческое имя Царя-Освободителя и Законодателя выполнением священного завета его: “Правда и милость да царствуют в судах!!!”
На исходе двадцатого века и второго тысячелетия нам только и остается – присоединиться к этому пожеланию с надеждой, что оно все же сбудется.
Автор: Татьяна Судоргина
Источник: Вечерний Оренбург, № 14 от 31 марта 1999 г.
Похожие темы:
