Первая мировая в документах Оренбургского казачьего войска

Первая всеобщая. Она же – мировая…

Ах, каким удивительным было начало ХХ века в Европе и России. Вера в бесконечный научно-технический и социальный прогресс уверенно заменяла в умах этические категории и религиозное сознание. Аэропланы, автомобили, скоростные поезда, тракторы, неорганические удобрения, взлет всех видов искусств. А тут еще Жюль Верн, с обещаниями освоения не только океана, но и космического пространства…

Казалось бы, цивилизованная часть человечества должна наслаждаться расширением комфорта во всех частях своего быта. Россия набрала немыслимые для своего времени экономические и демографические темпы развития. Конечно, противоречия внутри страны и на международной арене существовали, но большинству казалось, что крупная война невозможна. Хотя бы потому, что в запасниках ряда государств уже было оружие массового поражения, тогда еще химического.

Россия не нуждалась в новых территориях и ресурсах, но были Балканы и были проливы – Босфор и Дарданеллы, которые наша страна считала зоной национальных интересов.

Мировой взрыв начался с события пусть и трагического, но не фатального. Выстрел в Сараево, аукнулся миллионами выстрелов во всем мире. Не сработал ни один предохранитель: ни договоры, ни союзы, ни династические браки венценосных особ. Реальность быстро развеяла все иллюзии и надежды.

Провидцем оказался не Жюль Верн, а Герберт Уэллс. Именно он, правда, уже после начала первой мировой писал:

«Преподаватели истории должны были бы взять на себя часть ответственности за развязывание первой мировой войны. И действительно, война в значительной мере явилась результатом чрезмерного националистического и патриотического пыла всех противоборствующих сторон – результатом «отравления историей».

«Отравленными историей» оказались не только англичане и немцы. Вот что происходило в Оренбургской губернии, если верить еще советским учебникам истории:

«В Оренбурге, Челябинске, Орске и других городах прошли патриотические манифестации. Городские думы и недавно созданные земства спешно объявили о полном одобрении военной политики самодержавия. В ее поддержку выступили служители религии. Православное духовенство края решило на своем съезде оказать деятельную помощь местным властям в проведении мобилизации. Оренбургский муфтий, являвшийся главой мусульман внутренней России, призвал население идти на жертвы ради победы в войне».

Правда, в этих же учебниках объяснялось все это «шовинистическим угаром», которым была одурманена часть рабочих и крестьян губернии, а патриотизм властей — желанием использовать войну в личных целях.

К сожалению, русская поговорка «Кому война, кому мать родна» не имеет привязки к конкретной исторической дате. Ведь даже в период Великой Отечественной войны у нас находились люди, использовавшие войну и военное положение, в собственных корыстных интересах.

Как бы то ни было, в августе-сентябре 1914 г. в Оренбуржье была проведена мобилизация. В действующую армию отправили 8 пехотных полков, 2 артиллерийских дивизиона и 19 отдельных команд мобилизованных. Помимо них Оренбургское казачье войско выставило для армии 18 конных полков, 47 сотен и 9 артиллерийских батарей. В первые полгода войны на фронт было мобилизовано около 100 тыс. оренбуржцев.

Необходимо понимать, что наша губерния была значительно больше нынешней области. Ее население на 1 января 1914 года составляло 2 млн. 170 тысяч человек, из них мужчин (включая детей и младенцев) 1 млн. 74 тысячи. Призыв в армию рабочих-мужчин вызвал приток в промышленность крестьян, а также женщин, подростков, военнопленных.

Кстати, использование в промышленных масштабах труда военнопленных печальное «изобретение» именно Первой мировой войны. Война разрушительно сказалась на сельском хозяйстве губернии.

Мобилизация в армию наиболее трудоспособной части сельского населения, а также нескольких десятков тысяч лошадей вызвали расстройство этой отрасли экономики края. Снизилась урожайность. Из продажи исчезли соль, сахар, мыло, табак, бумага. Ощущался острый недостаток хлеба и мяса. В 1916 г. в Оренбурге, Орске, Челябинске, Троицке и рабочих поселках были введены карточки на сахар, соль, муку и другие продукты питания.

В Оренбургской губернии, как и по всей России, в годы первой мировой войны сложился и нарастал острый социальный кризис. Октябрьский переворот и Брестский мир исключили Россию из числа стран-победителей. Российская империя распалась. Следствием кризиса стали две революции в один год с неизбежной после них Гражданской войной.

Экономические и демографические последствия произошедшего сто лет назад сказываются в нашей стране и по сей день. Другой истории у нас нет и не будет, но необходимо понимать, что любая война – маленькая победоносная или затяжная всеобщая – безусловное зло. В общем, берегите мир!

Накануне войны

Оренбуржец Александр Плотников в течение длительного периода времени исследовал документы Российского государственного военно-исторического архива, разыскивая родственников, воевавших на фронтах Первой мировой войны.

По семейным преданиям, наш дед, сакмарский казак Плотников Ефим Александрович, 1891 года рождения, участвовал в 1-й Мировой войне 1914 – 1918 гг. Однако, как и в большинстве российских семей, в нашей семье отсутствуют какие – либо документальные свидетельства об участии в этой войне наших предков. Такие свидетельства могли быть в архивных документах по Оренбургскому казачьему войску, которые хранятся в РГВИА.

Как известно, накануне войны станица Сакмарская (кроме прочих станиц) входила в состав 2-го полкового округа 1-го военного отдела Оренбургского казачьего войска. Поэтому, прежде всего, в архивных делах по Оренбургскому войску я искал документы 8 –го, 14-го Оренбургских казачьих полков и 4-й Оренбургской казачьей батареи, которые формировались в указанном полковом округе 1-го военного отдела. В процессе изучения имеющихся в РГВИА документов я делал выписки о службе и жизни оренбургских казаков в 1914 – 1917 гг., которые, надеюсь, будут интересны читателю.

Полученные мной сведения не претендуют на полное освещение всех событий, которые происходили в Оренбургском казачьем войске в 1914 -1917 гг. Более полно эти события отражены, например, в книге А.В. Ганина «Накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско в конце XIX -начале XX в. (1891 – 1917 гг.), а также в других многочисленных монографиях и сборниках.

Предисловие автора

Итак, обратимся к имеющимся выпискам из приказов Оренбургского казачьего войска №№ 397 – 454 за период с 12 марта по 30 июня 1914 г. Заметим, что до начала 1-й Мировой войны фактически оставался месяц, а до объявления мобилизации в Оренбурге — и того меньше (мобилизация объявлена 17 июля 1914 года).

В первую очередь обращает на себя внимание большой по объему приказ по Оренбургскому казачьему войску за № 413 от 10 июня 1914 г., который посвящен вопросам военного воспитания казачьих детей. Подписал этот приказ Наказной Атаман Оренбургского казачьего войска генерал – лейтенант Сухомлинов Н.А.

В приказе предлагается организовать «со всеми малолетками послешкольного возраста» занятия в течение всего зимнего периода (с октября по март). При этом подчеркивается добровольный характер этих занятий. Специально для отцов было написано:

«… есть время – пошлешь сына, нет – никто за это не взыщет».

Далее:

«… Для производства занятий в каждом поселке должны быть гимнастические городки, шашки и пики. Винтовки же для практики будут даваться из войска»;

«… Главнейшее внимание на занятиях должно быть обращено на развитие истинного молодечества, находчивости и проч., одним словом на все то, чем исстари славился казак».

В приказе Наказного Атамана Оренбургского казачьего войска предписывалось атаманам отделов «… теперь же разработать планы указанных выше занятий, сообразно с местными условиями, и представить мне для окончательной выработке в Войсковом штабе в Войсковом штабе общего плана, программ и инструкций…».

В заключительной части приказа Сухомлинов Н.А. обращался к атаманам и всем оренбургским казакам:

«Помните, что деды наши нелегко заработали боевую славу нашего старого казачьего войска, которую мы должны сохранить за собою во чтобы то ни стало, несмотря на то, что времена другие».

Следует отметить, что вопросам военного воспитания казачьих детей Сухомлинов Н.А. уделял внимание и в ходе своих поездок по станицам Оренбургского казачьего войска. Например, по результатам посещения 15 июня 1914 года станицы Сакмарской был издан приказ № 430 (параграф 6) от 16/17 июня 1914 года.

По пути к станице Сухомлинов Н.А. проезжал хутора Гребени и Старцев. Встречал его, конечно, везде почетный караул из почтенных и заслуженных стариков. А в станице Сакмарской в честь приезда Наказного Атамана был устроен также и парад.

При описании парада в станице Сакмарской Сухомлинов отмечает:

«Очень приятно было видеть в строю казаков – отцов с тремя и шестью сыновьями. Бывшие тут же в строю казачата произвели на меня прекрасное впечатление своей выучкой и ловкостью; многие из них проделали гимнастические нумера на турнике, как впору лишь вполне развившимся казакам…».

В заключительной части приказа Сухомлинов поблагодарил атамана Сакмарской станицы сотника Тушканова и отцов казаков за внимательное и ревностное отношение к его указаниям «по воспитанию и обучению подрастающего поколения».

Этот пример не означает, что все поездки Сухомлинова Н.А. заканчивались только положительными оценками и благодарностями в адрес станичного начальства. Даже в этом «праздничном» приказе затронуты и ряд станичных проблем, о которых Сухомлинов узнал из бесед с сакмарскими казаками.

Приказами по личному составу Оренбурсгкого казачьего войска объявлялись списки казаков, произведенных и переименованных из одного звания в другое, разжалованных и т.д.

Например, приказом по ОКВ № 428 (параграф 1) от 17 июня 1914 г. объявлен список нижним чинам 2-го Оренбургского казачьего Воеводы Нагого полка, произведенным и переименованным в высшие звания и разжалованным. В этом списке упоминаются и сакмарские казаки: Карп Выровщиков, произведенный из младших урядников в старшие; Иван Чеботарев, произведенный из казаков в приказные.

Приказом по ОКВ № 431 (параграф 1) от 18 июня 1914 г. объявлен Список казакам 1-го военного отдела Оренбургского казачьего войска, произведенным и переименованным Наказным Атаманом из одного звания в другое 9 и 15 июня 1914 г. В этом списке упоминают казаки всех входящих в 1-й военный отдел станиц, в том числе и 23 казака Сакмарской станицы.

В процессе изучения приказов по ОКВ интересовали меня и возможные родственники известных в нашей стране людей. Так, в одном из приказов по ОКВ (№ 451, параграф 14) по станице Сухомлиновской 1-го военного отдела упоминается младший урядник Георгий Черномырдин, которому 12 июня 1914 года за отличную службу присвоено Наказным Атаманом звание старшего урядника.

В приказах по ОКВ 1914 года рассматривались и другие вопросы мирной жизни Оренбургского казачьего войска. Совсем немного оставалось до начала Войны, в кровавых жерновах которой будут перемолоты жизни и судьбы миллионов людей в России и других странах.

Годы в тылу

Оренбуржец Александр Плотников в течение длительного периода времени исследовал документы Российского государственного военно-исторического архива, разыскивая родственников, воевавших на фронтах Первой мировой войны. Эта работа превратилась в небольшое историческое исследование, которое впервые публикуется в рамках нашего спецпроекта.

Как известно, в годы Первой Мировой войны Оренбургский край находился в глубоком тылу. В одном из приказов по Оренбургскому войску, в частности, отмечалось, что «всем оставшимся в тылу необходимо сохранять здоровье, силу, спокойствие, бодрость и ясность духа…».

Однако внутренняя жизнь войска была не простой. Например, поводом для издания вышеупомянутого приказа являлись две существовавшие в Оренбургском войске проблемы. Одна из них связана с пьянством и приготовлением в условиях запрещения продажи крепких спиртных напитков кислушки. Другая – с наличием большого долга казаков в войсковой и пожарный капиталы, который в начале 1916 года составил 1 069 418 руб. 20 коп.

В данном приказе от атаманов станиц и поселков под угрозой отчисления от должности требовалось принятие мер к недопущению выделки кислушки и сбору лежащего на казаках долга.

«Раз казаки находят деньги на пьянство, — подчеркивалось в приказе, — следовательно, деньги есть и оне должны идти не на водку и кислушку, а на уплату долгов».

Еще одна из проблем в связи с обострением в войске экономического криза была связана с проведением весеннего сева в 1916 году. Решению этой проблемы был посвящен даже отдельный приказ.

Дело в том, что находившиеся в Оренбургском крае военнопленные не могли быть использованы на полевых работах, а работников в войске в связи с продолжавшейся войной не хватало.

Обращаясь к жителям Оренбургского края, Наказной Атаман Оренбургского войска предлагал объединять усилия при проведении полевых работ:

«… Вдвоем, троем зараз сделаете больше, чем каждый мог бы произвести в одиночку…».

Далее читаем в приказе:

«Мне известно, что во многих поселках считается не принятым, чтобы женщины выезжали на работу. Я должен сказать, что такой взгляд по нынешнему времени – преступление – так как женщина при машинах, да при умелом распорядительном хозяине ничем не хуже хорошего работника».

В связи с этим Наказной Атаман обращается к старикам, чтобы они «благословили своих жен, детей и сестер на полевые работы» и приглашает славных казачек оправдать возлагаемые на них надежды…».

При этом семьям совершенно лишенным мужских рук рекомендовано «слиться с ближайшими родственниками как личным трудом, так и своей рабочей силой.

«Делиться теперь, — как подчеркивается в приказе, — не время».

В свою очередь, Наказной Атаман Оренбургского войска обещал сделать распоряжения войсковому учреждению, чтобы оно по силе возможности обеспечило «необходимыми сельско – хозяйственными машинами и орудиями, выписало шпагат, выработало спешно условия найма рабочих из нижних чинов и беженцев…».

В этом приказе Наказной Атаман обращается также к господам офицерам, учителям и учительницам и прочим интеллигентным работникам деревни. Он приглашает их «сплотить вокруг себя население, объяснить ему полезное значение кооперативов, артелей, товариществ, призвать хозяев к совместному братскому труду».

В заключительной части приказа Наказной Атаман войска предписывает Атаманам Отделов, Медицинскому и Ветеринарному персоналу войска, атаманам станиц и поселков «…принять энергичные меры к организации в поселках артелей самопомощи, оказывать всяческое содействие поселковым попечительским комитетам и разным кооперативным организациям, озабоченным мобилизацией народного труда».

Значимость этого приказа подчеркивается еще тем, что предписывается прочесть его на полных станичных и поселковых сходах.

В связи с нехваткой в стране денежных средств на обеспечение нужд армии один из приказов по войску посвящен покупке процентных бумаг.

Обращаясь к станичникам, Наказной Атаман Оренбургского войска разъясняет, что «чем больше у нашего правительства будет денег, тем больше на нашем фронте окажется орудий и снарядов, тем ближе к победе и концу войны».

Поэтому он предлагает не держать у себя своих скромных сбережений, а покупать на них выпускаемые государством процентные бумаги. Как подчеркивается в приказе «этим вы окажете помощь родине успешно вести войну и поместите свои деньги в обеспеченные государством и прибыльные для вас капиталы, дающие доход в 5 р. 50 к. с 95 руб. в год».

Этот приказ предписывалось не только прочесть на станичных и поселковых сходах, но и в копиях вывесить на видных местах.

В это же время принимаются меры по поднятию боевого духа войска и улучшению материального положения семей участников войны.

Так, одним из приказов по ОКВ объявлено решение Военного Совета о повышении казакам с 1-го апреля 1916 года размеров установленных до этого пособий военного времени. Например, конным казакам всех категорий, кроме льготных 2-й очереди, размер пособия с 1 –го апреля составлял 300 рублей каждому, льготным же 2-й очереди – по 200 рублей. Для пеших льготных казаков 2-й очереди размер пособия был в 4 раза меньше, чем конным. Видимо, при установлении размера пособий для конных казаков учитывались средние цены строевых лошадей на случай замены выбракованных в строевых частях. Так, к началу 1916 года в I – м отделе средняя цена на строевую лошадь составляла 220 рублей, во 2-м отделе 197 рублей и в 3-м отделе – 160 рублей.

Кроме пособий военного времени, некоторые семьи участвующих в войне нижних чинов получали и продовольственные пайки. Этот паёк получали не только жена и дети, но и семья отца нижнего чина.

В соответствии с разъяснением Управления воинской повинности от 16 октября 1915 года за № 35 219 выдача данного пайка прекращалась вышеуказанным членам семьи нижнего чина в случае его добровольной сдачи в плен или побега со службы. Данный документ был объявлен по всему войску в январе 1916 года приказом № 25 от 11/13 января 1916 г.

В связи с участием войска в военных действиях приказы по Оренбургскому казачьему войску в 1916 году были связаны в основном с военными вопросами. Но были и другие приказы, в частности, связанные с вопросами культурной жизни войска. Так, в одном из приказов объявлялось об открытии в станицах и поселках Оренбургского войска с 1 января 1917 года библиотек и читален, укомплектование и пополнение которых книгами будет «производится по объявленным при сем каталогам». В списке станиц, в которых с указанного времени открываются библиотеки – читальни упоминается и станица Сакмарская.

Не известно были ли открыты в январе 1917 года в станицах и поселках войска библиотеки — читальни? Ведь в 1917 году жители Оренбургского края, как и всей России, оказались в другой стране. Но это уже другая история…

На фронте

В годы войны оренбургские казачьи части сражались на разных фронтах в составе различных корпусов и армий. 14 Оренбургский казачий полк с августа 1914 года был в составе Гренадерского корпуса, а затем — Сводной казачьей бригады.

В 1916 году полк был выведен из состава Сводной казачьей бригады и распоряжением начальника штаба Верховного главнокомандующего включен в корпусную конницу V Сибирского армейского корпуса.

О боевом пути 14-го Оренбургского казачьего полка свидетельствует хотя бы тот факт, что за все время войны полк трижды переходил границу Австро — Венгрии. Первый раз это произошло 2 сентября 1914 года, а второй раз – 14 декабря 1915 года, у местечка Гусятин.

26 июля 1916 года полк перешел границу с Австро – Венгрией в третий раз, что отмечено в приказе 14 Оренбургского полка за № 209 от 27 июля 1916 г.

Особую ценность для нас представляют ни столько описания военных сражений, участниками которых был полк, а примеры храбрости и геройства казаков полка в ежедневных стычках с противником.

Так, 3 июля 1916 года старший урядник 6-й сотни 14-го Оренбургского полка Андрей Меркулов, атакуя у леса, что южнее деревни Ульговка, австрийский обоз, прикрываемый ротой венгерской пехоты, был серьезно ранен, но остался в строю, а в дальнейшей атаке пал смертью героя.

Приказом по 5-му Сибирскому армейскому корпусу ( 231 от 29.07.1916 г.) Андрей Меркулов был награжден за этот подвиг Георгиевским крестом 1-й степени (№ 15 220). Но это не единственная его награда.

До этого Меркулов А. был награжден Георгиевскими крестами 2-й, 3-й и 4-й степени, а также Георгиевскими медалями 3-й и 4-й степени. Вот такой лихой казак жил в Ново – Орской станице 1-го военного отдела. Слава ему и память.

Похоронен Андрей Меркулов возле православной церкви в селе Михлин Владимир – Волынского уезда Волынской губернии. Сейчас это село находится в Гороховском районе Волынской области (Украина).

В атаке на австрийский обоз возле деревни Ульговка также участвовал и был убит казак этой же сотни Харрис Усманов. Он из Ильинской станицы 1-го военного отдела. Похоронен Харрис Усманов около леса за той же деревней.

Село Ульговка в 1906 году значилось в списке населенных мест Скобелецкой волости Владимир – Волынского уезда Волынской губернии.

Возможно, за участие именно в этой атаке он был награжден Георгиевским крестом 4 –й степени.

Другой пример связан с награждением Георгиевскими крестами казаков 1-й сотни 14 –го ОКП Ивана Можарцева, Ивана Плотникова, Якова Плотникова и Михаила Долинина. Вот как описан совершенный ими ратный подвиг в приказе 5-го Сибирского армейского корпуса ( 231 от 29 июля 1916 г., параграф 11).

3 июня 1916 года Можарцев И., Плотников И., Плотников Я. и Долинин М. обеспечивали связь при штабе I-й бригады 6-й Сибирской стрелковой дивизии. Их послали в разведку для выяснения положения на участке, занимаемом атакованным австро – германцами 200-м пехотным Кронштадским полком. При въезде в лес с южной стороны деревни Вулька – Порская они встретились с командой разведчиков 21-го Сибирского стрелкового Ея Величества полка и по приказанию начальника связи этого полка «присоединились к команде и участвовали в атаке на прорвавшуюся цепь противника, чем способствовали отражению противника и захвату пленных».

Этим же приказом сакмарские казаки Можарцев Иван, Плотников Иван и Плотников Яков награждены Георгиевскими медалями за то, что ранее неоднократно посылались «в разведку и доставляли ценные сведения о противнике под сильным артиллерийским огнем». Кроме того, в связи с награждением Георгиевскими крестами 4-й степени на основании статьи 96 Статуса их переименовали из казаков в приказные.

В текстах приказов за 1916 год имеются также сведения о военном быте казаков и хозяйственной жизни 14-го Оренбургского полка. Казаки 14-го Оренбургского полка получали денежное, провиантское, приварочное, а также чайное довольствие. Курящие казаки зачислялись также и на табачное довольствие.

Зачисление и исключение из всех видов довольствия оформлялось приказами по полку. Такие приказы связаны с прикомандированием либо возвращением казаков полка из командировок в другие воинские части.

Например, в июле 1916 года десять казаков 1-й сотни полка для обеспечения связи находились в командировке в дивизионном обозе 6-й Сибирской стрелковой дивизии (входила в состав V Сибирского корпуса). Также в это время в штабе данного корпуса находились в командировке и нижние чины телефонной станции полка, в том числе младший урядник Василий Можарцев.

В то же время в командировке в дивизионном обозе 50-й пехотной дивизии находились казаки 2-й сотни полка: младший урядник Осип Плотников, казак Александр Кувшинов и другие.

Вместе с конными казаками теми же приказами зачислялись и исключались с фуражного довольствия и их строевые лошади. В случае ранения они направлялись на излечение в этапно – ветеринарный лазарет 5-го Сибирского армейского корпуса.

В этих приказах обязательно упоминались и казаки — их владельцы. Кроме того, в приказах полка содержатся сведения о ранениях и болезнях казаков, нахождении их на излечении, производстве в высшие звания, а также о внутренних перемещениях по службе, эвакуации в войско и т.д. Эти приказы интересны для нас еще и потому, что в них упоминаются имена казаков, служивших в июне – августе 1916 года в 14-м Оренбургском казачьем полку.

К сожалению, в нашей стране практически не сохранились памятники участникам и героям Первой Мировой войны. Но, извлекая из архивных дел их имена, мы сможем сохранить для грядущих поколений память о тех из них, кто своими ратными делами, также как и герои полтавской битвы, воздвигли себе настоящий памятник.

Бугуруслан в годы первой мировой: прибежище военных и беженцев

Автор: Надежда Демакина, ведущий архивист филиала ГБУ «ГАОО» в Бугуруслане

Первая мировая война резко изменила привычный уклад жизни Бугуруслана Оренбургской области. 1 августа [20 июля] 1914 года был объявлен манифест императора Николая II о начале всеобщей мобилизации.

Все учебные заведения Бугуруслана были заняты призванными в армию солдатами. Сотни мужчин, оставив жён и детей, ушли на фронт. Часть новобранцев поступали в дислоцировавшийся в городе 169-й запасной пехотный полк. Новобранцы наводнили улицы Бугуруслана. Размещались военнослужащие в холодных, не приспособленных для длительного проживания бараках.

В воспоминаниях Д. А. Муравьёва, переводчика татарского языка при полковом суде 169-го запасного пехотного полка, содержатся следующие сведения:

«С самого начала войны 1914 года в Бугуруслане, зимой в бараках, а летом в палатках, размещался 169-й запасной пехотный полк, куда поступали мобилизованные запасные из Казанской и Уфимской губерний, в большинстве татары и башкиры. Здесь их осматривали, разбивали на роты, взводы и от двух недель до месяца обучали строевым занятиям, а затем отправляли на фронт».

Забота о размещении и содержании такого количества прибывшего населения легла на плечи горожан. Из сохранившихся до наших дней журналов чрезвычайных заседаний Бугурусланской городской Думы следует, что строительство просторных, тёплых бараков для казарменного размещения восьми тысяч военнослужащих началось только в 1916 году.

Группа военнопленных, Германия, 111 рабочий батальон. Пятый слева — Г. К. Соколов (стоит с собакой).

1915 г В течение уже первых месяцев войны начал остро ощущаться недостаток основных продуктов питания, сопровождавшийся ростом цен и исчезновением товаров первой необходимости. Как тыловой город, Бугуруслан должен был принимать на лечение раненых и больных воинов, что требовало организации госпиталей и лазаретов их содержания в течение длительного времени. По архивным документам удалось установить, что был организован лазарет Бугурусланского городского попечительства по призрению семейств нижних чинов, призванных на военную службу. В марте 1916 года Бугурусланским уездным комитетом Всероссийского городского союза помощи больным и раненым воинам был выстроен эпидемический барак на 50 коек.

С началом войны в Бугурусланский уезд стали прибывать тысячи беженцев, к концу декабря 1915 года беженцев числилось 26 тысяч 650 человек, в 1917 году числилось 18 тысяч 919 человек. На пути следования беженцев при станции Бугуруслан действовал один военный врачебно-питательный пункт на 2000 человек и ещё один пункт, организованный на средства комитета великой княжны Татьяны Николаевны, в котором с 25 августа по 10 сентября 1915 года накормлено 4882 человека, из них 614 детей, на что было израсходовано 254 рублей 65 копеек из городской казны.

Для больных беженцев в Бугуруслане при городском заразном бараке имелось 50 оборудованных кроватей при полном составе медицинского персонала. Позже в город и уезд стали прибывать большие партии военнопленных. Согласно донесению Бугурусланской уездной земской Управы Самарскому губернатору, на 15 марта 1916 года военнопленных по уезду числилось 942 человека.

На протяжении всего периода военных действий оказывалась посильная помощь действующей армии как городскими властями, так и простыми жителями. На фронт отсылались посылки, собранные различными благотворительными организациями. В мае 1916 года был учреждён отдел помощи русским военнопленным при Бугурусланском уездном комитете Всероссийского городского союза, проводивший периодические ассигнования денежных средств русским военнопленным, находящимся во вражеских странах.

В фондах филиала архива удалось обнаружить фотографию периода Первой мировой войны. На ней группа военнопленных, находящихся в Германии. Пятый слева — участник Первой мировой войны Герасим Константинович Соколов. Позже он был пчеловодом колхоза «1 мая» Бугурусланского района и в годы Великой Отечественной войны сдал личные сбережения на постройку самолёта «Бугурусланский пчеловод» в фонд обороны страны.

Источник: RIA56