Страницы истории коневодства Оренбургского края XIX — начала XX в.

В XIX в. лошадь была, если не краеугольным камнем, то одной из основных частей народного хозяйства и военного дела.

Проблемы количества лошадей в крае практически не было. Но для длительных и тяжелых по климатическим условиям степных переходов нужны были сильные, выносливые животные. На улучшение местных пород лошадей был направлен целый ряд мероприятий, проводившихся в течении XIX — начала XX в. Решить проблему пытались путем создания конных заводов и случных конюшен в Оренбургском казачьем войске и на гражданской территории по инициативе военной администрации.

Преимущества местных пород лошадей в условиях степных походов перед другими породами лошадей, а также верблюдами были оценены еще в XVIII в., но наглядно это продемонстрировала зимняя экспедиция В.А. Перовского 1839-1840 гг.

«Лошади, употребленные для Хивинского похода, — писал полковник М. И. Иванин (1801-1874), участник тех событий, — были почти все киргизской, башкирской и уральской пород, содержимые и зиму и лето в степях на открытом воздухе. Малая гибель их в походе (204 лошади из 2430) показывает, что военных лошадей полезнее держать постоянно или на пастьбе или на коновязях, под открытым небом, и только в крайних случаях под крышей; к теплым же конюшням их не следует приучать» [7, 156].

В то же время «из 10400 верблюдов, бывших в начале похода при отряде [поход начался 26-29 ноября], к 1-му апреля осталось в живых менее полутора тысяч» [7, 153] и погибли все верховые лошади элитных пород. Воспоминание об этом походе многие десятилетия хранилось в памяти оренбуржцев.

Одной из первых попыток организации селекции местных лошадей было учреждение в 1831 г. в Оренбургском казачьем войске войскового конного завода с целью распространения улучшенной породы лошадей в среде казаков [9, 247]. Для этого по распоряжению императора из Почаевского и др. заводов в Оренбург были отправлены 14 кровных жеребца и два аргамака из числа подаренных бухарским эмиром.

В марте 1832 г. войсковой завод был окончательно устроен на выбранном для него месте, на Общем Сырте, и поступил под управление войскового офицера при штате из 14 казаков [9, 262]. (В 1861 г. он был признан «совершенно бесполезным» и упразднен) [9, 247].

Справка «Бердской слободы»: В первую половину царствования Николая I, были созданы войсковые конские заводы в Оренбургском (на Общем Сырту около станиц Бердской, Чернореченской и Переволоцкой) и в Уральском Войске, причем всего было роздано 28 жеребцов производителей.

Заводы эти, как и раннее учрежденные в Черноморском (1810 г.) и в Кавказском Линейном войсках, однако мало способствовали развитию казачьего коневодства.

Непомерное расходование войсковых средств на содержание конских заводов, неурожаи, значительные падежи, холодные зимы, привели к полнейшему уничтожению указанных заводов к 40-м годам XIX века.

Источник: «Вольное казачество», Париж, 25 декабря 1938 года, с.16.

В 1840-е гг. в России была предпринята очередная попытка реформирования коннозаводства. Указом от 7 января 1843 г. предписывалось «Императорские военно-конские заводы со всеми их способами предназначить для улучшения коннозаводства в государстве».

Следующим указом от 10 марта того же года «О нормальном расписании земских случных конюшен в губерниях» было объявлено об утверждении 24 земских конюшен, в каждой из которых должно было стоять по 60 жеребцов-производителей.

10 апреля 1843 г. было учреждено Управление государственного коннозаводства, на которое возлагалось руководство всеми государственными конными заводами и случными земскими конюшнями, а также надзор за проведением скачек и бегов и назначением призов на них.

Конюшни создавались с 1843 по 1849 гг. [8, 50-51]. В Оренбургской губернии земская случная конюшня была организована в 1846 г. Ее Центральный пункт находился в Уфе, имел 60 жеребцов верховых пород, которые ежегодно на сезон передавались в создававшиеся в различных местах случные пункты [11].

По данным В. М. Черемшанского (1821-1869), количество лошадей в Оренбургской губернии с 1842 по 1850 гг. увеличилось с 1407871 до 2070741. Господствующей породой он называл башкирскую, которая была «мелкорослая и некрасивая, с большой головой, но мускулистая, крепкая и быстрая» [154, 347].

Казахские лошади «статьями и свойствами весьма похожи на башкирскую и отличаются от последней особенной рьяностью и дикостью». На оренбургских ярмарках и рынках можно было купить и помесные породы лошадей. В целом же, по словам В. М. Черемшанского, в начале 1850-х гг. «коневодство Оренбургской губернии находилось в неудовлетворительном состоянии, хотя по обилию трав и пастбищных мест могло бы быть одной из важнейших отраслей сельского хозяйства» [15, 348]. Главную причину этого он видел в небрежности ухода за лошадьми [15, 349].

В 1850 г. в крае по конному заводу и случной конюшне имели Оренбургское и Уральское казачьи войска, кроме того В. М. Черемшанский насчитывал в губернии 23 частных конных завода, принадлежавших помещикам, лучшими из которых считались: в Мензелинском уезде — ротмистра Обухова, князя Мустафина и чиновника Султанова, в Бугурусланском — заводы помещиков Городецкого и Карамзина, в Бузулукском — помещиков Анненкова, Шишкова и Панаева, в Оренбургском — господ Истьевых [15, 352].
В 1851 г. полковник Н.П. Беклемишев (18111893) составил для В.А. Перовского (1795-1857), в 1851-1857 гг. оренбургского и самарского генерал-губернатора, записку «О возможности ремонтировать регулярную кавалерию в Оренбургском крае».

«Император создал комитет, — писал он, — который решил собрать мнения частных заводчиков и лиц давно служащих в кавалерии по решению вопроса о ремонтировании регулярной кавалерии и артиллерии».

Н.П. Беклемишев в 1849-1850 гг. был командующим Башкиро-мещерякским войском и, как он пишет,

«имел понятие о беспредельных богатствах Оренбургского края в табунных лошадях» и поэтому «невольным образом думал ежедневно о том, что один Оренбургский край может в настоящем случае принести России наибольшую пользу и сделаться надежным источником для ремонтов» [12, 2].

В то время

«почти у всякого русского помещика в Оренбургском краю был свой небольшой заводец. Многие из них разводили лошадей улучшенных пород и на ярмарках Оренбургской губернии можно было найти лошадей очень хороших полукровных за весьма умеренную цену, произведенных на частных заводах помещиков. Но в не достаточном количестве для того, чтобы ремонтиры туда решились поехать, тем более, что провоз оттуда обошелся бы слишком дорого» [12, 6-6 об.].

К тому же

«с искони башкирцы занимаются разведением конских табунов, но с водворением жителей русских на земли башкир, их табуны значительно изменились. В настоящее время <…> коренной чистый тип башкирской лошади сохранился только в Бурзянской волости и по рекам Дёме и Току, хотя кроме того лошадей разводят в большом количестве преимущественно в 3, 6, 10, 11, 12 и 13 кантонах».

Далее полковник предлагал меры по улучшению пород и организации коневодства. В частности,

«ввести должность начальника коннозаводства и ремонтирования, по примеру начальника горнозаводства. В четырех пунктах края учредить временные депо для ремонтов, которыми будут заведовать четыре помощника начальника» [12, 17].

В то время, по его данным, уже существовали заводы в Башкирском, Оренбургском и Уральском войсках. К этим заводам он предлагал организовать еще один в Башкирском войске, расположив его около Челябинска или Шадринска, в Букеевской орде и один в казахской степи.

«Я не довольно знаю степь, — писал он далее, — чтобы с точностью определить лучшее для завода место, но мне кажется, что удобно и соответственно своему назначению завод мог бы находиться на отлогостях Мугоджарских гор, около верховья реки Эмбы, Илека или Хобды [12, 33-33 об.].

Но это были только предложения. В действительности коневодство продолжало оставаться на прежнем уровне.

В 1868 г. в Оренбургской губернии было 550795 лошадей [14, 45], которые содержались на 836 частных заводах, включая в это число и «крестьянские косяки, в которых не менее пяти маток» [14, 71]. Причем больше всего «заводов», а следовательно и лошадей, имели башкиры (499 заводов) и казаки (315 заводов) [14, 72].

В 1873 г. Иван Мердер опубликовал статистическое исследование «О коневодстве в России» [10, 290-330]. В приведенных в статье таблицах отражены различные аспекты коневодства, в том числе есть данные о количестве лошадей по губерниям в 1846, 1856, 1860, 1864, 1867, 1871 гг. [10, 307-308] (Таблица 1).

В Оренбургской губернии колебания численности лошадей скорее всего были незначительными. Поскольку в 1851 г. три ее уезда вошли в состав вновь образованной Самарской губернии, а в 1865 г. выделилась Уфимская, то резкое снижение количества лошадей, отраженное в таблице, не показывает реального положения коневодства

Не менее интересны цифры, приведенные в других таблицах. В них не только дается количество лошадей по губерниям, но и их соотношение к числу жителей, количеству пахотной и луговой земли и др. По Оренбургской губернии на 1871 г. данные приведены в Таблице 2:

По цифрам, приведенным в таблице, видно, что число заводских лошадей значительно уступает общему их количеству в губернии. Если сравнить число заводов в 1868 г. с данными, которые приведены в цитируемой статье, то получается, что за три года в губернии стало на 807 заводов меньше. Скорее всего, в этом случае мы имеем дело с различными подходами к термину «завод». Как было сказано выше, в 1868 г. сколько-либо значительные косяки лошадей авторы составленной статистики также считали заводом.

В 1874-1878 гг. разрабатываются проекты по улучшению степного коневодства на Дону [6] в Оренбургском крае.

В «Военном сборнике» в этот период публикуются статьи, в которых офицеры делятся своими мыслями по поводу степных пород лошадей, в частности — казахской. В 1873 г. в «Военном сборнике» вышла статья старшего адъютанта Оренбургского окружного артиллерийского управления капитана С.К. Вогака [13]. Прожив десять лет в степи, он решил донести до читателей свои наблюдения.

«Достоинство киргизских лошадей лучше всех оценены соседями-казаками, которые употребляют их под верх и в упряжку, — писал он в своем исследовании. Конечно, у многих казаков есть, так называемые, доморощенные лошади, происшедшие от русских маток и жеребцов, и которых казаки иногда берут во фронт на службу, желая щегольнуть их красотою; но большинство все-таки предпочитает киргизскую лошадь за ее неутомимость, выносливость и способность к быстрым и большим переездам. На службе в степи у казаков резко отличается киргизская лошадь. Сотни, снабженные такими лошадьми, часто делают изумительные переезды. Войсковой старшина Бобров в последние три года <…> со своими казаками <…>, делал от 120 до 150 верст за сутки; причем на тех же лошадях <…> он часто на другой же день скакал опять в погоню» [2, 96].

В своей работе С.К. Вогак, как на авторитетнейшее мнение, ссылается на лекции о степной войне, прочитанные в Оренбурге начальником оренбургского юнкерского училища подполковником В.А. Потто (1836-1911), который коснулся в них достоинств казахских лошадей, могущих служить для комплектования частей артиллерии и кавалерии, расположенных в Оренбургском и Туркестанских военных округах [2, 87].

«К тому же Оренбургская конно-казачья батарея, — писал С.К. Вогак, — «имея киргизских и башкирских лошадей, по своей быстроте в движениях, не уступит ни одной полевой конной батарее. Что касается артиллерии, то оренбургские конно-казачьи батареи давно уже определили годность киргизских лошадей для артиллерийской запряжки, и если они ремонтируются частью башкирскими, то собственно потому, что формируются они в Башкирии, да к тому же лошади эти по своему кругокостному телосложению весьма благодарны в хозяйственном отношении. На почтовом тракте от Орска до Оренбурга употребляются преимущественно киргизские лошади» [2, 98-99].

5-15 августа 1877 г. полковник великий князь Николай Константинович (1850-1918) в сопровождении полковника генерального штаба граф Н. Я. Ростовцева (1831-1897) совершил «высочайше назначенную первую ученую поездку» по казахским степям Оренбургского генерал-губернаторства «с целью изучения коневых средств края для пополнения армии лошадьми при мобилизации в случаях войны», «изучения Оренбургского конного завода, расположенного в Оренбургском уезде» [4, 5].

Проблему оренбургского степного коневодства, в частности использования казахской породы лошадей в кавалерии, рассматривал в статье полковник Оренбургского казачьего войска И.Ф. Манснер (1841-?) [1, 89]. Особое внимание он уделил частным конным заводам Оренбургского края, сообщив сведения из их истории. Так, он пишет об основанном в 1878 г. в 35 верстах от Оренбурга, в пределах Тургайской области, управление которой осуществлялось из Оренбурга, конного завода князя М. Долгорукова.

Но спустя почти десять лет, как он пишет, на заводе «обращает на себя внимание то обстоятельство, что все матки — киргизской породы, к тому же весьма посредственного сорта» [9, 247-249]. В дальнейшем «Михайловский» завод Долгорукова перешел в государственное управление.

В 1880-е гг. заводские конюшни (30-70 жеребцов в каждой) в крае были в Оренбурге (организована в 1886 г.), «Тургайская» в Орске (1887 г.) и в Кустанае (1888 г.).

В начале XX века

«лошадиное население России не избегло общей участи разгрома, — писал Фаатц в 1920 г., — и из тех миллионов голов, насчитывавшихся в 1914 г., ныне осталось сравнительно незначительное число. Особенно сильно пострадал кровный материал с государственным значением, с которым совершенно не считались в течение 1917 и почти всего 1918 г. Оренбургская губерния не избегла общей участи и, быть может, пострадала больше других благодаря близости фронтов, а также переходов из одних рук в другие. Достаточно сказать, что весь кровный, а также беговой материал уплыл из наших рук, а в настоящее время почти нет возможности собрать его в организованные рассадники губземотдела. <…> Достаточной характеристикой момента будет, если указать лишь на одно Михайловское коннозаводство (рассадник верховых лошадей, а также улучшенных киргизских, в 35 верстах от г. Оренбурга), где в 1914 г. насчитывалось до 3500 голов населения племенных жеребцов (назначавшихся на случные пункты было около 200 голов), и из этого количества лошадей в губземотдел попало только 3 и то не из классных» [16].

До 1918 г. в губернии насчитывалось 27 частных конезаводов с общим поголовьем в 15600 лошадей.

«В 1919 г. племенные лошади бывшей Тургайской заводской конюшни с рассадником киргизских лошадей и Оренбургской заводской конюшни были перегнаны в Кустанайский завод, куда в это же время были согнаны и реквизированные лошади частных владельцев, причем при эвакуации заводов часть лошадей погибла, другая же часть, а именно донские жеребцы, были обменены на 23 головы чистопородных орловцев.

Из-за многочисленных перебросок заводских табунов и перераспределений конезаводов между республиками, к 1922 г. на Петропавловском государственном конном заводе (переданном с частью территории Омской губернии Киргизской (Казахской) республике), скопилось весьма значительное количество лошадей, кормить которых было нечем. Чтобы разрядить ситуацию, Киргизский Наркомзем распорядился часть лошадей (104 головы) перегнать из Петропавловска в Оренбург, организовал Орский конезавод (к началу февраля 1923 г. сюда прибыл табун из Кустаная), а в 1924 г., когда был восстановлен Михайловский конезавод, перевел сюда из Орска верховой состав» [3].

Таким образом, во время Гражданской войны и первых лет советской власти пропали практически все усилия, предпринимаемые целое столетие по улучшению местных пород лошадей, коневодство Оренбургского края пришло в упадок. Начатая в конце XIX в. селекционная работа завершилась лишь в 1951 г. утверждением кустанайской породы.

Список литературы:

1. Адрес-календарь личного состава служащих в Оренбургской губернии по всем ведомствам на 1884 год/Изд. Оренб. губ. стат. ком. – Оренбург: тип. Б. Бреслина, 1884. – VI, 169 с.
2. Вогак С. Киргизская лошадь//Воен. сб. – 1873. – № 9. – С. 87–100.
3. Годовой отчета Народного Комиссариата земледелия за операционный 1923/24 г. – Оренбург, 1925. – С. 60-62.
4. Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф. 1155. Оп. 1. Д. 2371. Л. 2–3.
5. ГА РФ. Ф. 1155. Оп. 1. Д. 2471.
6. ГА РФ. Ф. 1155. Оп. 1. Д. 3073.
7. Иванин М. И. Описание зимнего похода в Хиву в 1839–1840 г. – СПб. 1874.
8. Кожевников Е. В., Гуревич Д. Я. Отечественное коневодство: история, современность, проблемы. – М., 1990. – С. 50–51.
9. Манснер Ив. Киргизская лошадь, как материал для ремонтирования кавалерии. Степное коневодство//Воен. сб. – 1887. – № 6. – С. 229–282.
10. Мердер Ив. О коневодстве в России//Воен. сб. – 1873. – № 12. – С. 290–330.
11. Мурсалимов В. С., Сатыев Б. Х. Башкирская лошадь. – Уфа, 1988. – С. 62.
12. Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ). Ф. 199. Оп. 1. Д. 12.
13. Справочная книжка Оренбургской губернии на 1869 год/изд. Оренб. губ. стат. ком. – Оренбург, Б. г. – С. 71.
14. Справочная книжка Оренбургской губернии на 1870 год/изд. Оренб. губ. стат. ком. – Оренбург: [б. и.], [1869]. – [5], 3–70, XV, 31, 29–235, 28, 13, 13–26, 25, 12 с, [2] л, табл.
15. Черемшанский В. М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. – Уфа: Тип. Оренб. губерн. правления, 1859. – 472 с.
16. Экономическая жизнь Южного Урала. – 1920. – № 8/9. – С. 35.

Автор: Савинова Татьяна Николаевна, Институт степи Уральского отделения РАН (Оренбург), кандидат исторических наук