Воскресение Храма

Восстановление храма и его роспись взял на себя уроженец Бердской слободы, известный в Оренбуржье политик и деловой человек Михаил Коннов. Он помнит старую церковь. Она стояла на пригорке возле школы, где он учился. Там располагалось зернохранилище. Большое, некогда красивое здание стояло обезглавленное – без куполов. Вид имело заброшенный, но детей тянуло сюда как магнитом.

На переменах ребятишки прибегали к храму – поиграть в «захват высоты». Кто-нибудь из пацанов хватался за красивую бронзовую ручку на церковной двери, а ребятня из параллельного класса пыталась его оторвать от двери. Если парень удержится под натиском противника, значит, его класс победил. Как-то раз зимой Миша решил попробовать на язык сверкающую на солнце бронзу. Да так и пристыл к церковной двери. Такого «захвата высоты» никто не ожидал. Когда ему удалось освободиться из «плена», с языка капала кровь. Он понял: это ему досталось за баловство с церковью.

Михаил был студентом-первокурсником, когда однажды, вернувшись из института, увидел, что церковь оцепила милиция. А вокруг полно народу. Оказывается, храм собрались взрывать. Он взобрался с друзьями на забор, чтобы лучше было видно. Когда прогремел взрыв, они посыпались с забора. Отряхнувшись, увидели страшную картину: на месте церкви – огромный столб пыли, которая медленно оседала на дома, палисадники, полунищую толпу его земляков. Люди стояли, пораженные невиданным зрелищем, похожим на светопреставление. Старушки плакали.

Место, где стояла церковь, сравняли с землей. А после построили новую школу – большую, просторную. Но она так и не заполнилась больше, чем на половину. И в этом тоже нетрудно было увидеть некий перст судьбы. И уж совсем страшное стало происходить с теми, кто покусился на церковные кирпичи и надгробные камни церковного кладбища.

Одна зажиточная семья решила поставить надгробия в качестве опор для забора. Унесли с погоста три памятника. Когда семья с энтузиазмом трудилась на благоустройстве подворья, мимо проходила старушка. «Опомнитесь! – сказала она. – Грех это! Три гроба в доме будет». Но никто ее не послушал. Через год умер отец семейства. Через три – старший сын, а следом – и младший.

Случилась трагедия и в другом доме, где решили из надгробных плит и кирпичей разрушенной церкви сделать пристройку. В этой самой пристройке взорвался телевизор. Вместе с телевизором в пристройке сгорел и хозяин. Такова была суровая расплата чересчур рачительных хозяев за «баловство» с церковью.

Так что для Михаила Федоровича вопрос о том, зачем он восстанавливает храм в Бердах, давно решенный:

– Я здесь родился. Здесь жили мои предки. Это историческое место, где бывали Пугачев и Пушкин. Мне хочется, чтобы мои земляки жили лучше, чтобы они снова услышали колокольный звон.

Но Михаил Федорович не только строит храм, он его расписывает. В первую очередь взялся делать авторскую роспись в центральной части купола – два ангела, подняв на крылах икону Божией Матери, парят в вышине, защищая людей от скверны и зла. Михаил Федорович приезжает сюда после рабочего дня, поднимается по лесам на самый верх – под своды храма, берет в руки кисти и краски и работает по нескольку часов кряду. Мечтает добиться такого эффекта, чтобы от ангелов и лика Богородицы с младенцем исходило неземное сияние. Для тех, кто знает Коннова исключительно как человека делового, посмотреть на него в эти минуты очень интересно. Он работает, как заправский художник. И неудивительно. Ведь он учился живописи у известного оренбургского художника Александра Степанова. Учился истово – вместо двух лет занимался шесть. Когда занятия затягивались, шел из центра города на Берды за полночь пешком. Когда Степанов узнал об этом, прослезился, стал оставлять ученика ночевать у себя. Вместе ходили писать луну. После двух лет обучения Михаил помогал мастеру вести занятия.

Михаил Федорович помнит день, когда в Оренбург приехали жить и работать художники Николай Ерышев и Рудольф Яблоков. Он, мальчишка, встречал их вместе со своим учителем. Когда Степанов рассказывал, что он преподает в студии своим ученикам, Ерышев удивлялся: «Да мы в институте столько не проходили!»

Между прочим, Николай Павлович Ерышев написал Михаилу Коннову рекомендацию для поступления в художественный институт имени Сурикова. Но денег на учебу в столице не было, поэтому искусство так и осталось для него занятием для души. А душа время от времени настоятельно требует, чтобы он вставал к мольберту. Тогда из-под его кисти появляются портреты родных и знакомых, натюрморты. А вот теперь душа потребовала нового «захвата высоты», подняв под церковный купол.

– Делая росписи, я хочу оставить землякам свое тепло, свое доброе к ним отношение, – делится сокровенным Михаил Федорович. – Мне хочется, чтобы каждый ощутил, что роспись написана человеком, вложившим в нее душу.

Для росписи храма он пригласил группу художников – молодых и одаренных ребят, которые работали во многих святых местах. Достаточно назвать Почаевскую лавру, чтобы составить представление о степени их мастерства. Подбор сюжетов, манера письма, выбор орнамента – все до мелочей проходит с участием Михаила Федоровича. При всей своей занятости он – в самой гуще творческого процесса. Дело движется споро, думают завершить роспись через полтора-два месяца. Но впереди еще много работы. В перспективе намечается строительство колокольни, реконструкция купола. Таковы планы на следующий год. Михаилу Коннову хочется, чтобы церковь не только соответствовала всем требованиям и церковным канонам, но и была одной из самых красивых в городе.

Несмотря на то, что церковь еще достраивается, а внутри стоят леса, в ее стенах кипит приходская жизнь. Работает воскресная школа. Крестят детей, венчаются. На службу приходят не только бабушки, но и молодежь. На переменах прибегают школьники. Не поиграть у церковного крыльца, а помолиться. Особенно когда надвигаются контрольные. Молятся перед храмовой иконой Казанской Божией Матери, чтобы помогла Заступница на тернистом пути познания.

Наталья Веркашанцева, фото автора

Источник: Оренбургская Неделя № 44 (50) 27.10.2010