На снимке, сделанным Константином Урбановичем в 1964-1965 годах, открывается вид на поздний Форштадт, бывшую казачью станицу. Изначально его «верхней» границей была современная улица Чкалова, позже, станица Оренбургская (другое название Форштадта) разрослась до Туркестанской.

На снимке, сделанным Константином Урбановичем в 1964-1965 годах, открывается вид на поздний Форштадт, бывшую казачью станицу.

Вот что об этом снимке написал Дмитрий Урбанович:

Фотографию сделал отец году так в 1964-65-м. И что самое, как сейчас понятно, примечательное – судя по ракурсу, из того дома, в котором… я сейчас живу! Который тогда еще только строился, похоже. Только, может, этажа с 4-го (я на втором) Если бы я жил на 4-м, а старый Форштадт не разрушили, то из окна, которое выходит на Туркестанскую, была бы видна точно такая же картина!

Эх… А теперь на месте моего дома находится примерно третий (со стороны Туркестанской) подъезд длинного девятиэтажного дома…

Насколько я знаю, это единственная панорамная фотография, на которой запечатлена такая панорама старого Форштадта (склейка из трех фото: швы я замаскировал как мог, но места стыков все равно видны).

Как-то получилось, что снимок, пролежавший в моем компьютере без малого с десяток лет, я разместил на нескольких Интернет-ресурсах, а свою – «Бердскую слободу», оставил не у дел. Теперь очередь дошла и до нее.

Фотография дорога тем, что здесь прошли лучшие годы моего беззаботного детства. А этот район, как и Берды, является бывшей казачьей станицей.

Сделав привязку к местности, можно понять, что снимок сделан из центральной части первой пятиэтажки (ул. Туркестанская, №2А), находящейся рядом с гостиницей «Оренбург», построенной в 1969 году.

Сделав привязку к местности, можно понять, что снимок сделан из центральной части первой пятиэтажки (ул. Туркестанская, 2а), находящейся рядом с гостиницей «Оренбург».

Направление съемки, наложенное на современную карту Оренбурга.

Направление съемки, наложенное на план Форштадта, Оренбург 1915 год

Направление съемки, наложенное на план Форштадта. Оренбург, 1915 год.

А вот как в 1964 году выглядела эта пятиэтажка. Ее два первые этажа в начале 60-х годов XX века занимал проектный институт. На трех верхних этажах дома жили семьи архитекторов и сотрудников института. Дальше по четной стороне улицы были пустырь и конюшни ипподрома, находившиеся на месте бывшего городского кладбища. 

1964 год. Туркестанская 2а. Автор: Оглезнев Борис Яковлевич. Снимок любезно предоставлен Шаповаловым Игорем.

1964 год. Туркестанская, 2а. Автор: Оглезнев Борис Яковлевич. Снимок любезно предоставлен Шаповаловым Игорем.

Снимок зимнего Форштадта, старая нумерация Туркестанская, №5, был сделан архитектором Оглезневым Борисом Яковлевичем с дальнего балкона на четвертом этаже.

1964 год. Вид на Форштадт. Дом, находящийся в центре кадра в то время имел адрес Туркестанская, №5. Автор: Оглезнев Борис Яковлевич. Снимок любезно предоставлен Шаповаловым Игорем.

1964 год. Вид на Форштадт. Дом, находящийся в центре кадра в то время имел адрес Туркестанская, №5. Автор: Оглезнев Борис Яковлевич. Снимок любезно предоставлен Шаповаловым Игорем.

Выставочная улица 1960-е годы. Гостиница "Оренбург" и магазин "Колос" еще не построены. Автор: Владимир Дуняшев, август 1965 года.

Выставочная улица, 1960-е годы. Гостиница “Оренбург” и магазин “Колос” еще не построены. Автор: Владимир Дуняшев, август 1965 года.

А вот так в 1964 году выглядела четная сторона начала Туркестанской улицы. За первыми двумя зданиями виден пустырь, где в 1966 году была построена 25 школа. Дальше за школой стоят несколько пятиэтажек, в одной из них находился мой «новый» детский садик, о котором мы поговорим позже.

Четная сторона Туркестанской улицы в 1964 году (дом 30А по Выставочной улице, далее нумерация уже по Турекстанской дома 2Б, 4В, 8В и 10Б). Фото: И. Баранов.

Четная сторона Туркестанской улицы в 1964 году (дом 30А по Выставочной улице, далее нумерация уже по Турекстанской – дома №№ 2Б, 4В, 8В и 10Б). Фото: И. Баранов.

Выставочная улица (ныне улица Маршала Жукова) начиналась сразу от улицы Чкалова. Тогда там еще не было никакого кольца, а по другую сторону улицы начинался Красный переулок.

Последние дни здания, в котором находилась обувная фабрика "Урал", начало 80-х годов XX века

Последние дни здания, в котором находилась обувная фабрика “Урал”, начало 80-х годов XX века

Нечетная сторона Выставочной открывалась двухэтажным зданием кожевенно-обувного объединения «Урал», разрушенным в начале 80-х годов XX века. Дальше было здание барачного типа Детской туристской станции, которую от  четырехэтажной школы № 34 отделял невысокий заборчик.

Затем шел комплекс зданий бывшего Зенитного училища или просто «зенитки», откуда все местные мальчишки таскали гильзы. Сейчас это Кадетское училище. А там, где ныне разбит сквер с памятником Орджоникидзе, стояли одно- или двухэтажные бараки… Кстати, только в начале 70-х годов Краснознаменная улица прошла сквозь территорию Зенитного училища и соединилась с Выставочной улицей. 

На четной стороне Выставочной улицы (улица Маршала Жукова, 34) уже находились Областная сельскохозяйственная и промышленная выставка (ныне Оренбургская областная филармония), построенная в 1956 году, и здание военкомата.

Так выглядела Выставочная улица в 1967 году. Справа на снимке - забор областной сельскохозяйственной и промышленной выставки и здание военкомата. 

Так выглядела Выставочная улица в 1967 году. Справа на снимке – забор областной сельскохозяйственной и промышленной выставки и здание военкомата. 

Но вернемся к панораме. На ней хорошо видны Никольская церковь (Никольский кафедральный собор на улице Чкалова), 33-я (ранее 34-я) школа и Кадетское училище. К сожалению, не сохранилась школа №1, куда я ходил на «подготовку». Она располагалась на углу Ленинской улицы и Красного переулка. Теперь в этом здании находится экономический факультет Аграрного университета.

Туркестанская улица была условной границей старого и нового города. В начале улицы, по четной стороне, стояли новые кирпичные многоэтажные дома, а с противоположной — старые, уже доживающие свой век лачуги.

Параллельно Туркестанской в сторону Урала шла улица 12 декабря. За время существования она неоднократно меняла названия: с Хивинской (XIX век) на Каширинскую (1926) и 12 декабря (1937). В настоящее время этой улицы не существует.

Дальше за улицей 12 декабря шли улицы Мало-Ленинская, Тимирязева, Красноармейская — бывшие Могутовская, Шиловская и Наследницкая. Многие из них также исчезли с карты города.

Справа, в нижнем углу снимка, там, где стоят два человека, находилась первая троллейбусная остановка по Туркестанской улице, правда сейчас она находится немного в другом месте.

Весь Форштадт состоял одно- двухэтажных домов. Так, в начале Туркестанской улицы по нечетной стороне среди одноэтажных домиков особо выделалась пара двухэтажных зданий. Если не ошибаюсь, то по старой нумерации одно из них имело адрес Туркестанская, 13. Имел ли второй дом номер 13 или 13А, сказать не могу.

1 сентября 1966 года. Школа №25 встречает своих первых учеников. Справа на снимке: директор школы Покровская Любовь Дмитриевна. На заднем плане видны дома старого Форштадта, не попавшие на панорамный снимок.

1 сентября 1966 года. Школа №25 встречает своих первых учеников. Справа на снимке: директор школы Покровская Любовь Дмитриевна. На заднем плане видны дома старого Форштадта, не попавшие на панорамный снимок.

Поговаривали, что эти дома принадлежали какому-то купцу. Дом слева принадлежал главе семьи, а дом справа был построен для сына. Отцовский дом, построенный из кирпича, был выше дома, построенного для сына.

Отцовский дом, построенный из кирпича, был выше дома, построенного для сына. Фрагмент фото Казимира Людвиговича Мисевича, лето 1975 года

Отцовский дом, построенный из кирпича, был выше дома, построенного для сына. Фрагмент Казимира Людвиговича Мисевича, лето 1975 года

Первый этаж «сыновьего» дома был также кирпичный, а вот второй — бревенчатый. Но снаружи дом выглядел монолитным, т.к. его второй этаж был выложен кирпичом. Между домами был проход во двор. Здесь находилась колонка, из которой жители окрестных домов брали воду.

Когда в середине 70-х годов очередь сноса дошла и до этого дома, то с первого раза сломать его не удалось – он оказался очень прочным. Рабочие, производившие снос, проявили смекалку – они протянули трос сквозь окна первого этажа и затем «растащили» дом бульдозером.

Так выглядел Форштадт в начале XX века.

Так выглядел Форштадт в начале XX века.

Так выглядел Форштадт в начале XX века.

Мальчишкой я жил в Гринбергском переулке. Он шел перпендикулярно Туркестанской улице и до 1926 года назывался Углицким. Переулок начинался, точнее, оканчивался, сразу за домом №15. Там же, через дом от Туркестанской, по адресу Гринбергский переулок, №53 находился мой дом.

Мой дом находился по адресу Гринбергский переулок 53. Через дом начиналась Туркестанская улица.

Мой дом в Гринбергском переулке.

Самое интересное, что Гринбергский переулок, исчезнувший с карт города еще в 80-е годы прошлого века, есть и сейчас, только он уже не называется переулком, а является придомовой территорией между домами 5 и 7.

Здесь в середине 70-х заканчивался Гринбергский переулок.

На снимке ниже, сделанном в 1975 году, запечатлены последние дни старого Форштадта. В самом низу снимка, почти по центру, виден наш маленький домик, перед которым видны развалины усадьбы, снесенной летом 1975 год. Вдоль пятиэтажки справа, как раз и проходил Гринбергский переулок. А слева на снимке видны два здания по Туркестанской, №13 (старая нумерация), о которых говорил я выше.

Внизу, почти в центре снимка, виден мой маленький домик. Фото: Казимира Людвиговича Мисевича, лето 1975 года

Внизу, почти в центре снимка, виден мой маленький домик. Фото: Казимира Людвиговича Мисевича, лето 1975 года

Самое интересное, что этот переулок, как и многие улицы этого района, исчезнувший с карт города, есть и сейчас, только он уже не является переулком, а считается придомовой территорией домов №5 и №7 по Туркестанской улице. Изменение нумерации произошло уже после 1975 года, когда снесли все частные дома и построили новые.

Далее по нечетной стороне Туркестанской улицы стоят три пятиэтажки, фасады которых украшены цветной мозаикой.

Три пятиэтажки, фасады которых украшены цветной мозаикой. В дальней пятиэтажке жили французы.

Далее по нечетной стороне Туркестанской улицы стоят три шестиподъездные пятиэтажки, фасады которых украшены цветной мозаикой. Все они были построены в начале 70-х годов.

Первая пятиэтажка тогда имела номер 17 (по современной нумерации это Туркестанская, №7). Ее использовали в качестве гостиницы для иностранных специалистов, строивших «Газзавод». Из-за того, что здесь жили французы, дом получил название «французский», хотя они занимали только прилегающую к Туркестанской улице половину дома.

Несмотря на свой гостиничный статус, это были обычные двух- трехкомнатные квартиры, имевшие газовые колонки. На первом этаже находилось кафе и маленький продуктовый магазинчик, где продавались обычные товары, отсутствующие в городских магазинах (мясо, растворимый кофе и т.д.).

"Французские" подъезды дома, находящегося по адресу Туркестанская, №7

“Французские” подъезды дома, находящегося по адресу Туркестанская, №7.

Из-за того, что во второй половине дома жили обычные горожане, вход в здание для них и французов был организован по-разному. Наши заходили со стороны Гринбергского переулка через свои подъезды в дальнюю часть дома.

«Французские» же подъезды с фасада здания были «декоративными». Войти на их территорию можно было через единственный вход, расположенный в глубине внутреннего двора между домами №7 и №9. Там за окошком сидел дежурный администратор, он же — дежурный переводчик. Это были переводчики «Газпрома», а возможно и штатные «гэбешники», работавшие по принципу ротации то здесь, то на заводе. Вход для горожан в общежитие был строго по приглашению проживающих и предъявлению паспорта.

Летними вечерами местные мальчишки собирались во дворе «французского» дома и с интересом наблюдали, как взрослые дядьки «гоняли шары», играя в петанк.

Я и моя собака около дома, на заднем плане Туркестанская улица.Я и моя собака около дома, на заднем плане Туркестанская улица.Я и моя собака около дома, на заднем плане Туркестанская улица.

Я и моя собака около дома. На заднем плане Туркестанская улица, 1974 год

Всплыла в памяти интересная деталь, связанная с «туркестанскими» французами. Мы, малявки, бегая по улице, кричали, друг другу дразнилку, совершенно не задумываясь о ее содержании:

«Руки вверх, снимай рейтузы, признавайся, где французы!»

Позже у дразнилки появился и отзыв:

«Я французов не видал, а рейтузы потерял».

Как-то в 90-е годы рассказал своему другу, французу, этот глупый стишок. Вы бы видели, как он изумился! Он изучал русский язык и в тетрадочку записывал разные наши словечки и выражения с комментариями. И эта дразнилка сразу же попала в его записи. Мне пришлось объяснить, что такое «рейтузы». Моя бабушка, коренная бердяшка, «рейтузами» или просто «штанами» называла не вязаные брюки со штрипками, а дамские панталоны с резинками чуть выше колен…

Первая часть «торгового центра», находящегося на стыке между домами №№7-11, была отдана французам под столовую-кафетерий. Иногда двери «столовой» открывались, и оттуда выходили общепитовские тетки с переносным столиком и весами и устраивали «выносной» торговый пункт. Часто там продавали какую-то рыбу.

Слева мой дом, справа окошко "торгового центра", через которое мы смотрели диснеевские мультики. Фрагмент фото Казимира Людвиговича Мисевича, лето 1975 года

Слева мой дом, справа окошко “торгового центра”, через которое мы смотрели диснеевские мультики. Фрагмент Казимира Людвиговича Мисевича, лето 1975 года

Иногда по вечерам через дырочки в занавешенных окнах кафетерия мы смотрели мультики о «Мать и Маусе». Правда, французы смотрели диснеевские мультики о Микки Маусе, но для нас, форштадских мальчишек, это был мышонок-супермен «Майти Маус» из мультсериала Mighty Mouse, который в то время показывали по нашему телевидению. 

Чтобы не пропустить показ очередной серии, нам приходилось следить за телепрограммой. Так, выпуск Mighty Mouse – Wolf! Wolf! в телепрограмме значился как просто «Волк».

Ну а дальше в «торговом центре» были кассы Аэрофлота, железнодорожные кассы и переговорный пункт.

У гостиницы «Оренбург» в начале 70-х был разбит небольшой скверик с лавочками. Гостиница "Оренбург", 1971 год.

Гостиница “Оренбург” – одно из высоких зданий города в начале 70-х годов. Б. Клипиницера.

Педальный автомобиль. Когда мне было года два, мама купила на «вырост» за 25 рублей педальный автомобиль «Москвич». Подобное чудо техники тогда продавали на первом этаже магазина «Буратино», находившегося напротив фонтана-«лягушки» на Советской улице.

Когда мне было года два, мама купила педальный автомобиль «Москвич». Фото из домашнего архива Лукьянова СергеяПо-моему, это была одна из самых красивых машинок того времени. Она была бирюзового цвета и имела прекрасные дутые формы. В ее фары были встроены лампочки, как в карманных фонариках. И вся бортовая электрика питалась от плоской квадратной батарейки в 4,5 вольта. Правда, батарейки очень быстро разряжались, поэтому покупка батарейки для бытовой игрушки была весьма затратной, да и продавались они не всегда, из-за чего автомобиль чаще эксплуатировался без электрики.

На машине я «ездил» везде: дома, во дворе дома, на улице. Поначалу ноги не доставали до педалей, и, чтобы ехать, мне нужно было перебирать ногами по земле. Как-то раз на этом кабриолете меня занесло к колонке «купеческого» дома. Настроение было превосходное: лето, солнце, ветер приятно обдувал лицо… Но эту безмятежную картину вмиг нарушила реакция на мое появление старушек. Одна из них громко спросила, типа «почему такой большой мальчик «водит» машину ногами по земле?» Мне стало неудобно, к тому же вопрос поставил меня в тупик. Как она узнала о том, что я не достаю до педалей, ведь клиренс (дорожный просвет) машины очень мал? Оказалось, что нет. Мои ноги были прекрасно видны со стороны. Пришлось усиленно тренироваться, чтобы по-новому научиться управлять машиной.

Я на кабриолете. Фото из домашнего архива Лукьянова Сергея

Я на кабриолете. из домашнего архива Лукьянова Сергея

Позже эта наука пригодилась, когда я сначала с бабушкой, а затем с группой детского сада ездил в парк имени Кирова (ныне —  имени Перовского) изучать правила дорожного движения, где можно было взять напрокат подобный автомобиль. И я очень расстраивался, когда все машины были разобраны, и мне проходилось довольствоваться самокатом или педальным конем.

Лодка с моторчиком. У гостиницы «Оренбург» в начале 70-х был разбит небольшой скверик с лавочками. Как-то раз под одной из них я нашел трешку. Если кто не знает, так раньше называли три рубля. Для ребенка это были огромные деньги.

В то время я мечтал о «лодке с моторчиком», небольшой пластмассовой игрушке с квадратной, плоской батарейкой, приводившей в движение винт, из-за чего в воде этот катер мог плавать. Как сейчас помню, игрушка стоила 3 рубля 50 копеек и продавалась в одном из отделов магазина «Колос», который находился в соседней с гостиницей пятиэтажке.

Как воспитанный мальчик, я отдал найденные деньги маме. Она добавила к этой сумме недостающие пятьдесят копеек, и я стал обладателем заветной игрушки.

Естественно, пускать кораблик в корыте во дворе нашего дома мне было неинтересно, и я уговорил родителей сходить на Урал — благо идти туда через Форштадт было недалеко. У меня хватило ума взять с собой катушку прочных ниток, которые мне очень пригодились, потому, что буквально через пару минут после того, как я отправил в плавание свой катер, он стал тонуть.

Вытащив кораблик, я увидел, что вся внутренняя часть игрушки, включая отсек для батарейки и моторчик, была залита водой. Ее слабым местом оказалось отверстие, через которое наружу выходила ось моторчика для крепления гребного винта. В итоге из-за воды батарейка и моторчик быстро пришли в негодность, и у кораблика перестал крутиться винт. Было очень горько и обидно, что игрушка, о которой я столько мечтал, стала обычной «лодкой», которую можно было отправить в плавание только в старом корыте, предварительно залепив коварное отверстие пластилином.

Иногда на Урал (тоже через Форштадт) мы ходили с группой детского сада. Помню, меня как-то особо впечатлила лужа с головастиками, оставшаяся после разлива реки. Алевтина Васильевна, наша воспитательница, объяснила, что это будущие маленькие лягушки. Правда, ей особо никто не поверил, так как все посчитали их рыбками…

Снесли и мой детский сад, представлявший из себя несколько дореволюционных построек, вроде тоже купеческих, одна из которых была двухэтажной. Сад находился недалеко от церкви в районе Бассейного переулка и Красноармейской улицы. Сейчас на этом месте стоит школа №34

Скоро на месте старых домов, в которых находился мой детский сад, будет построена новая школа №34.

Это не тот "кораблик" в котором я щеголял на елке. Фото из домашнего архива Лукьянова СергеяНовый год. Как-то бабушка повела меня на ведомственную детскую новогоднюю елку, проходившую где-то в глубине современной улицы Чкалова. Одели меня как на праздник. Это был вязаный костюмчик, надеваемый только в самых торжественных случаях и не имевший ничего общего с новогодними нарядами. Как сейчас помню, у него на боковом кармашке был вышит кораблик.

Все дети на елке были одеты в карнавальные костюмы снежинок, зайчиков, волков, медвежат и т.д. Я же щеголял среди них в своем костюме с корабликом. И тут появился Дед Мороз. Ребятня сразу обрадовалась. Началась раздача подарков, конечно же, не просто так, а за стишок или песенку. Рассказывать при всех стишок я постеснялся, и очень обрадовался, когда Дед Мороз сказал, что сейчас будет раздавать подарки всем детям, кто пришел на елку В КОСТЮМЕ!

Ура! Я был в костюме! Ну откуда не было знать, что имелся в виду карнавальный костюм, а не мой «кораблик»? Так, в «кораблике» я и «приплыл» к Деду Морозу. Он посмотрел на меня с удивлением и спросил: «А ты у нас в костюме»? – «В костюме», — уверенно ответил я. И тут до меня стало доходить, что здесь что-то не так, и я могу вообще оказаться без подарка. У меня на глаза навернулись слезы. Дед Мороз все понял и сказал: «Вот этот подарок мы дадим мальчику в самом оригинальном костюме». Я был счастлив!

Дочь в пуховом платке. Фото Николая Короля.

Дочь в пуховом платке. Николая Короля.

Тогда все воспринималось по-другому. Как-то вечером, в канун Нового года, когда на улице было уже темно, за мной в садик пришла мама. Наш путь пролегал через внутренний двор, в центре которого стоял фонарный столб. Его лампочка, качающаяся от ветра, не могла рассеять окрестную тьму и освещала слабым светом лишь небольшой кусочек двора. Эти детские до сих пор ассоциируются с первым четверостишием стихотворения Александра Блока:

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.

Меня тогда поразило, как сверкают снежинки в тусклом свете уличного фонаря, под ногами хрустел и переливался снег. Это была настоящая сказка!

Строительство школы №34 на месте моего старого детского сада в Форштадте. Фото Константина Васильевича Кривенко

Строительство школы №34 на месте моего старого детского сада в Форштадте. Константина Васильевича Кривенко

До сих пор, видя что-то подобное, у меня возникает детское ощущение Нового года: с елками, горками и масками из папье-маше на резиночке. А какие тогда были бумажные фонарики и гирлянды с зайчиками, космонавтами и снеговиками! Сейчас такую ретро-атмосферу можно почувствовать разве что в новогоднем оформлении московского ГУМа…

Форштадт, 1960-е годы. Вид на Никольский храм.

Форштадт, 1960-е годы. Вид на Никольский храм.

«Старый» детский сад. Его уже нет, сейчас на этом месте стоит 34-я школа. Садик находился недалеко от церкви на левой стороне Красноармейской улицы (в интервале домов №№ 26 – 32, точнее сказать не могу) в районе Бассейного переулка, и состоял из несколько дореволюционных одно- двухэтажных казачье-купеческих построек, объединенных общим двором. Внутри на заднем дворе была небольшая беседка, вся увитая вьюном.

Снесли и мой детский сад, представлявший из себя несколько дореволюционных построек, вроде тоже купеческих, одна из которых была двухэтажной. Сад находился недалеко от церкви в районе Бассейного переулка и Красноармейской улицы. Сейчас на этом месте стоит школа №34.

Когда-то на месте современной школы №34 находился мой старый детский сад.

Когда меня привели отдавать в это детское учреждение, оказалось, что воспитательница одной из старших групп, Алевтина Васильевна, откуда-то знала мою бабушку. Вроде она тоже, как и бабушка, была бердяшкой. Она же меня и взяла к себе. Так я стал самым младшим в своей группе.

Примерное расположение детского сада на спутниковом снимке 1964 года и это же место на современном плане.

Примерное расположение детского сада на спутниковом снимке 1964 года и это же место на современном плане.

Как-то на одном из занятий по музыке мы должны были петь песню «Калинка-малинка». Но когда группа ее учила, я по какой-то причине отсутствовал. И вот, когда воспитательница спросила, кто хочет быть солистом, я без раздумья поднял руку и почти закричал: «А можно я!», так как был уверен, что хорошо знаю это музыкальное произведение. Воспитательница с сомнением посмотрела на меня, но, тем не менее, разрешила петь.

Когда зазвучала музыка, я стоял и молчал. Алевтина Васильевна стала мне подпевать, но слов куплета я не знал. Когда же зазвучал припев, я вышел из ступора и громко запел: «Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка, малинка моя! Ах!» Естественно, ребята засмеялись, но беззлобно, и впоследствии об этом никто не вспоминал.

Форштадтская детвора. Автор: Константин Урбанович.

Форштадтская детвора. Автор: Константин Урбанович.

У нас было две нянечки. Первую звали Антонина Васильевна. Она была невысокой, полной женщиной и носила на макушке шиньон. Вторая, Евдокия Ермолаевна, высокая и худая, была полным антиподом Антонины Васильевны.

Завтрак в детском саду. Фото из Интернета

Завтрак в детском саду. из Интернета

Как-то на завтраке Антонина Васильевна раздавала нам кутью (рисовую кашу с изюмом). Когда она подошла к нашему столику с кастрюлей, я указал на изюм и сказал: «А мне вот этого!». Реакция ее была мгновенной: «Щас! Буду я выбирать!» и шмякнула мне в тарелку несколько ложек с горкой каши, в которой было всего несколько изюмин…

Евдокию Ермолаевну, из-за того, что она мне чем-то напоминала сказочную «лисичку-сестричку» и имела, как мне тогда казалось, созвучное отчество, я всегда, даже в глаза, называл «Патрикеевной». И она за такое вольное обращение меня не ругала и даже откликалась.

Рыбий жир. В то время еще не было удобных желатиновых капсул, поэтому рыбий жир детям давали ложками перед едой. Его продавали в аптеках в пузатых мерных бутылочках. Кто не знает, чистый рыбий жир имеет специфический запах и горьковатый вкус. Дети его ужасно не любили. Но в 60-х им потчевали всех, так как считалось, что продукт укрепляет иммунитет.

Я в "фирменных" панталонах с надписью "Лукьянов". Фото из домашнего архива Лукьянова Сергея

Я в “фирменных” панталонах с надписью “Лукьянов”. из домашнего архива Лукьянова Сергея

Правда, в моем детстве, в конце 60-х – начале 70-х годов, в детском саду рыбьим жиром уже не кормили всех поголовно, а выдавали его только по рекомендации врачей. Но если врач прописал, то мама обязательно приносила его в детский сад. Один-два раза в день мы подходили к шкафчику с лекарствами, и нам наливали рыбий жир из бутылочки в ложку, которую тут же, под присмотром воспитательницы, отправляли в рот. Было ужасно неприятно пить. Я точно помню, что в детском саду выпил две бутылочки и был ужасно рад, когда они опустели.

О тихом часе. В разных корпусах мы спали по-разному. В двухэтажном спали на обычных детских раскладушках, которые ставили перед сном в общем зале. В кладовке хранились наши подписанные мешки с постельным бельем, где на простыне и пододеяльнике мамами были вышиты крупные буквы «Н», означавшие «ноги». Пижамы лежали там же. Этот белый мешок с вышитой фамилией еще много лет был у нас дома.

Раскладушки-ко́злы. Фото из Интернета.

Раскладушки-ко́злы. Фото из Интернета.

В одноэтажном корпусе спали на ко́злах, таких переносных раскладушках, на которых сверху была натянута плотная ткань, типа брезента. Мы их мы также брали в какой-то кладовке и туда же уносили после сна.

О наказаниях. В детском саду к провинившимся применялись различные «наказания». Сейчас понимаешь, что это были вовсе не «наказания», а оригинальные и даже безобидные способы снижения уровня детского баловства. Но мы тогда этого не понимали и очень серьезно воспринимали подобные методы воздействия, стараясь не попадать под «суровую» руку воспитательницы.

Мое стояние в углу, фото из домашнего архива Лукьянова СергеяОдним из таких «наказаний» был сон «вверх ногами». Как-то после детского сада я рассказал дома, что спал так во время тихого часа. Естественно, это вызвало переполох, и на следующий день мама спросила Алевтину Васильевну, что это значит. Все оказалось очень просто: когда дети во время тихого часа начинали болтать, воспитательница укладывала «провинившихся» головами в разные стороны, т.е. «валетом». В таком положении у нас не было возможности болтать, так как справа и слева мы видели только босые ноги соседей.

«Жутким» наказанием было, когда тебя ставили в угол, приколов уголок рубашечки или платьица к стене канцелярской кнопкой. Почему-то кнопка действовала на детей сильнее самого наказания, и «приколотый» начинал тут же каяться и проситься на «волю».

Иногда и сама Алевтина Васильевна выступала субъектом наказания: к своей ноге она привязывала один конец прыгалки, а второй — к ноге наказуемого. И так, с прыгалкой на ноге, малыш покорно плелся за воспитательницей, а если дело было вечером, то в таком виде встречал родителей. Но этот тип «наказания» практиковался лишь летом, когда мы гуляли во дворе.

Если же мы шалили в помещении, то наказание было иным: к своему подолу она «цепляла» канцелярской скрепкой за рубашечку или платьице наказуемого, и он также покорно плелся за воспитательницей. А когда градус нашего «хулиганства» зашкаливал, за ней мог бродить целый «скрепочный поезд», состоящий из трех-четырех «вагончиков».

Были и домашние наказания. Самым страшным домашним наказанием было, когда родители, в зависимости от тяжести вины, на несколько дней тебя отлучали от улицы. Улица для нас значила все!

Колготки. Все мои ровесники, мальчики и девочки, в детстве носили колготки. Девочки были в платьицах, а мальчики поверх колготок надевали короткие штанишки или брюки, в которые заправляли рубашку. Вот собственно и вся детсадовская одежда. Летом колготки изымались из гардероба. Зимой же, поверх колготок надевались, как правило, теплые штаны “с начесом”, в которых не страшно было валяться в снегу. Пока мальчишки были маленькими, они совершенно не заморачивались о колготках. Не было ничего зазорного для маленького мальчика прийти в сад в колготках без шорт.

По мере взросления менялось отношение к этому предмету гардероба – колготки воспринимались исключительно “девчачьей” одеждой. Любой пацан, не надевший поверх колготок шорты, оказавшись в общественном месте, особенное если там были девочки, ощущал себя не в своей тарелке…

Однажды и со мной произошел подобный случай. Дело было зимой. Собираясь в сад, я по какой-то причине поверх колготок сразу надел теплые штаны… Придя в сад, я с ужасом обнаружил, что у меня под теплыми штанами «ничего нет». Я не буду описывать свои ощущения, скажу лишь, что чувство дискомфорта было огромное…

С какой завистью я смотрел на мальчишек, которым родители разрешали под брюки не надевать колготки… Мне же от них разрешили избавится лишь ближе к концу детского сада. Для меня это был праздник!

Игры. Улица – это, прежде всего, игры. Были игры как для мальчишек («войнушка», «ножички»), так и для девчонок («дочки-матери»). Но во многие игры дети играли сообща.

А на таких заборах в детстве, мелом или обломком кирпича, мы рисовали "чебурашек".

А на таких заборах в детстве, мелом или обломком кирпича, мы рисовали “чебурашек”.

Кто не помнит такие «спокойные» игры, как «Я садовником родился», «Колечко, колечко», «Съедобное-несъедобное»? Даже такие игры, особенно при возрастающем темпе, вызывали у детей интерес и азарт.

Мне же больше всего нравились подвижные игры, такие как «кулюкушки» (прятки), пятнашки (салочки), «штандер», «тише едешь  —  дальше будешь», «вышибалы». Нравилось мне попрыгать с девчонками в классики.

Правила игры в «Штандер». На асфальте куском кирпича или известки рисовался круг, в центр которого становился водящий с мячом. Вдоль по линии круга размещались остальные игроки. Водящий, произнося считалку «штандер-штандер-гумане, выходи на букву…», где вместо буквы выкрикивалось имя какого-либо игрока, высоко подбрасывал мяч… Если игроков с одинаковым именем было несколько, ведущий указывал на конкретного человека.

Если выбранному игроку удавалось поймать мяч, то он становился новым водящим, а прежний занимал место у линии круга. Если же не удавалось поймать мяч, и он падал на землю, все игроки, включая водящего, разбегались в разные стороны.

Как только мяч оказывался в руках, звучала громкая команда «Штандер, стоп!» Услышав ключевое слово, все играющие должны были замереть. Игрок с мячом, вернувшийся в центр круга (или, как вариант, с места, где он поднял мяч) должен был попасть спортивным инвентарем в любого игрока, после чего тот становился новым водящим. Если мяч ни в кого не попадал, то игрок бросивший мяч, сам становился в центр круга, и игра начиналась заново.

А если играли в «казаков-разбойников», то дома и заборы, где мы рисовали свои стрелки, находились не только в Гринбергском переулке, но и на Туркестанской и Выставочной улицах, а также в Бассейном переулке.

На прогулке. Автор: Константин Урбанович.

На прогулке. Автор: Константин Урбанович.

Мы тогда гуляли допоздна, бегая по окрестностям. Помню, что, когда меня загоняли домой, и, на мой взгляд, было еще рано, я с возмущением говорил: «Почему так рано? Еще не в ночь!», имея в виду, что на улице еще относительно светло. Для меня было великим праздником, когда на улице разрешали задерживаться до темноты, естественно, под присмотром родителей.

Как-то меня занесло в район современной улицы Тимирязева. Там жил знакомый, с которым я вроде бы ходил в детский сад. Точно помню, что жил он в двухэтажном доме с большим деревянным крыльцом. Дом находился глубоко во дворе, а перед ним была вполне приличная песочница.

Приятель начал демонстрировать мне настоящие дорожные знаки, которые почему-то в большом количестве валялись у них во дворе. Я видел их много раз висящими на столбах, и они мне очень нравились. Но вблизи они разочаровали. Особенно огорчила невзрачность и материал, из которого знаки были сделаны. Рассмотрев их, мы продолжили играть в песочнице.

В итоге я заигрался и опомнился лишь, когда стемнело. Помню, в тот день мне крепко досталось от родителей. Оказалось, что меня искали с милицией. И маме пришлось идти к ближайшему телефону-автомату у переговорного пункта, чтобы сообщить, что ребенок нашелся. А когда меня уложили спать, к нам приехал наряд милиции, убедиться, что я дома.

Лето 1975 года. До сдачи дома по ул. Тимирязева, №2 еще остается несколько месяцев. Позже к глухой стене дома будет пристроена многоэтажка по ул. Маршала Жукова, №24.

Лето 1975 года. До сдачи дома по ул. Тимирязева, №2 еще остается несколько месяцев. Позже к глухой стене дома будет пристроена многоэтажка по ул. Маршала Жукова, №24.

Время тогда было спокойное, даже калитка во двор дома и дверь в сени закрывались на щеколды, легко открываемые «казачьим ключом» — согнутым «г-образно» железным прутом. Помню, что когда потерялся один из ключей, бабушка взяла на стройке «французского» дома несколько сварочных электродов, сделала «ключи» и рассовала их по разным местам: от калитки во двор — за досками забора, который она, как бердяшка, называла «заплотом»; от сеней — под подоконник и за собачью будку.

Компас. Как-то во дворе произошел случай, который позже показали по телевизору в фильме «Подзорная труба», в котором родители, чтобы снизить уровень баловства своего сына, Дениски Кораблева, устроили педагогический эксперимент и из бытовых приборов: фена, компаса и подзорной трубы сделали хитрый прибор, объяснив сыну, что теперь в любой момент смогут увидеть, где он находится и чем занят. Но мы тогда этого фильма еще не смотрели…

Мой приятель, живший в соседнем доме, вышел на улицу с компасом-игрушкой. Естественно, все пацаны тут же подбежали к нему, чтобы получше рассмотреть этот чудо-механизм в прозрачной круглой коробочке. Приятель с умным видом объяснил, что эта штука своей стрелкой (правда, не уточнив каким концом) показывает, где находится тот или иной человек. Главное —  нужно хорошенько подумать о нем. Мы, конечно же не поверили и попросили показать компас в действии. Зажав коробочку в руке, он спросил, кого бы мы хотели найти. Кто-то захотел узнать, где находится мальчишка, который был старше нас года на три-четыре, и поэтому часто доставал нас, малявок.

Приятель устроил целый спектакль. «Поколдовав» над коробочкой, прошептав в нее что-то, он положил компас на ладонь. Мы впились в него глазами, стараясь не пропустить ни одного колебания стрелки. И тут случилось чудо — красная стрелка компаса указала на дальний угол «французского» дома, из-за которого в этот момент вышел «разыскиваемый». Сказать, что мы были поражены – это значит, ничего не сказать, и стали наперебой предлагать кандидатуры для нового поиска. Конечно же, больше этот фокус не удался… Так у меня появилась мечта — компас, которая осуществилась лишь несколько лет спустя, когда я учился в третьем классе.

========

Постепенно старый Форштадт стали ломать. Дома сносили целыми кварталами. Мои друзья из ближайших частных домов переехали в новые квартиры на окраину города, в основном в Степной. На месте снесенных построек массово стали появляться котлованы. Я с местными мальчишками, в основном это уже были ребята из «французских» домов, лазили по котлованам и старым домам, рассказывая друг другу различные «страшилки» о подземных ходах, кладах и мертвецах… В оставленных домах иногда находили старые царские монеты, ассигнации или советские монеты, уже вышедшие из употребления…

Лифт. Когда рядом с церковью построили первую в Оренбурге шестнадцатиэтажку, местная детвора открыла для себя новый бесплатный аттракцион – катание на лифте. Стайки мальчишек и девчонок из ближайших домов стали стекаться к подъездам нового дома, чтобы с замиранием сердца войти в кабину и поднятья в ней на последний этаж, и там, на межэтажной площадке, из окна, с «высоты птичьего полета», посмотреть на окрестности. Не знаю как кому, но мне тогда было безумно страшно… Завершал аттракцион обратный спуск в лифте.

Наши развлечения не нравились не только жильцам дома, но и окрестными старушкам. Несмотря на то, что в подъездах было по два лифта, первым мешала постоянно снующая по подъездам детвора. Старушки же, может из-за зависти, что мы это могли себе позволить, рассказывали нам всякие страшилки, типа того, что лифт где-то оборвался, и кто-то там погиб… Дальше детская фантазия заводила нас куда-то не туда. А столь нелюбимая мной старушка, которая ранее уличила меня в «вождении «кабриолета» ногами», прознав о новом увлечении, нагнала на меня столько страха, что я на последующие года два-три напрочь отказывался пользоваться лифтом, и это несмотря на то, что мы уже жили в новом девятиэтажном доме…

Снесли и мой детский сад. Меня же перевели в другой садик, находившийся в одной из пятиэтажек за 25-ой школой по адресу Туркестанская, №12 Б.

Моя группа "нового" сада выпуска 1975 года

Моя группа “нового” сада выпуска 1975 года

«Новый» детский сад. Меня, как и раньше, чаще всего в садик водила бабушка. Я очень любил с ней ходить. Пока мы шли вдоль 25-й школы, играли с ней в прятки. Я прятался у нее за спиной, тихонечко ухватившись за хлястик ее фуфайки (телогрейки) и делал вид, что меня нет. Бабушка принимала правила игры и тут же начинала меня громко «искать»: «А куда это у нас пропал Сереженька?» И заглядывала почти под каждый кустик. Я был в восторге! Потом, когда бабушка признавала свое поражение или поиски затягивались, я выбегал из-за бабушкиной спины и кричал: «Не нашла, не нашла! Я тут!»…

А зимой, в буран и сильные морозы, она, укутав меня в пуховую шаль и усадив на салазки, отвозила меня в садик…

Бабушка была кладезем народного фольклора и часто по дороге в садик рассказывала сказки: «Сестрица Аленушка», «Гуси-лебеди», «Терешечка». Как сейчас помню, как она нараспев, растягивая слова, произносила:

«Терешечка, мой сыночек, приплынь, приплынь на бережочек…»

Садик занимал весь первый этаж. Когда бабушка переводила меня, то в качестве «заманухи» сказала, что в садике есть турник. Что это, я не знал, поэтому поинтересовался у нее, что это такое. Она, не особо вдаваясь в подробности, сказала, что это такая штука, «на которой крутятся летчики и космонавты, а когда они раскручиваются, то даже делают колесо- «солнышко». И сделала рукой круговое движение.

Из этого объяснения я ничего не понял, но в голове нарисовалась картина, что турник – это не что иное, как гимнастическое колесо, которое недавно показывали по телевизору, где летчики тренировали свой вестибулярный аппарат… Естественно, я не мог дождаться, когда пойду в новый садик и смогу покрутиться в нем…

Территория детского сада была поделена невысокой изгородью из кустарника на пять секторов. Каждый сектор имел один и тот же комплект детского инвентаря: беседки, горки, песочницы и т.д., но никакого «колеса-турника» здесь не было. Я решил напрямую спросить бабушку, где же этот спортивный снаряд? Она махнула рукой в сторону беседки, где стояли три вертикальные палки, соединенные между собой двумя металлическими трубами. Это турник??? Как на нем можно крутиться??? Сказать, что я был разочарован – это значит, ничего не сказать…

В садик было два входа. В «ближний» входили «малявки», как мы тогда называли детей младших групп: ясельной, младшей и средней. Мы же, «взрослые», старшая и подготовительная группы, пользовались «дальним» входом.

Вдоль дорожки, которая вела от калитки до входа в садик, были разбиты красивые клумбы, где росли самые обычные садовые цветы, и сейчас вызывающие у меня волну ностальгии. Это петуния, турецкая гвоздика, календула, она же ноготки, львиный зев, бархатцы и мальва. Из последней девочки делали куколок в роскошных платьях. Каждая куколка была по-своему уникальна…

За цветами, как и за всем хозяйством в садике, следил дворник, дядя Вася, мужчина лет за пятьдесят. Он очень хорошо относился к нам, иногда разрешая полить цветы из резиновой «кишки». Зимой заливал для нас горки, помогал строить снежные города или лепить снеговиков. Но мою фамилию он почему-то никак не мог запомнить и называл меня, не склоняя, Лукьянчук. Не знаю, шутил он или нет. Может он имел в виду Чингачгука? Фильм «Чингачгук – Большой змей» незадолго до этого показали по телевизору.

Девочки в укромных уголках детской площадки прятали разные секретики. Они делались очень просто: выкапывалась неглубокая ямка, на ее дно помещались конфетный фантик или же «золотко». Не понимаю, почему мы называли «золотком» тонкую фольгу от конфет или внутреннюю упаковку чая, даже если они были «серебряными». Далее на конфетный фантик укладывались различные стеклышки, камушки, бусинки. Сверху секретик накрывался чем-то прозрачным, типа осколка бутылочного стекла и присыпался землей…

Периодически девочки подходили к секретику и показывали его своим подругам. А нам, мальчишкам, было интересно не созидать, а найти и разрушить то, что делали девочки. Некоторые даже плакали, упрашивая не разорять их труд…

У мальчишек были свои игрушки. Летом из плодов акации, которая росла в большом количестве во дворе садика, мы делали свистульки. Из плодов шиповника мастерили дротики: в ягоду вставляли несколько голубиных перьев и получали хорошо летящий, правда, недолговечный снаряд.

Зимой мы выходили во двор с фанерными лопатками. Они были у нас двух видов: большая и малая. Второй тип лопаток среди пацанов не котировался, т.к. при игре со снегом их продуктивность была минимальна. Среди мальчишек, перед каждым выходом на детскую площадку, возникали конфликты, так как каждый старался «застолбить» лопатку нужного размера. Те же, кому доставались малые лопатки, пренебрежительно назывались «молокососами».

После прогулки мы возвращались в помещение на обед, а затем был тихий час.

Ну не любил я днем спать! Лежишь в постели, ворочаешься, не смыкая глаз… Полтора-два часа ежедневного мучения, лежишь и рассматриваешь потолок…

В старшей группе у нас была спальня, не совмещенная с игровой комнатой. Там стояли только детские кроватки… А вот когда нас перевели в подготовительную группу, здесь все было по-другому. Она состояла только из большой игровой комнаты. Половина этой комнаты перед обедом заставлялась раскладушками и превращалась в место для тихого часа.

Примерно так выглядела наша комната для сна. Фото: S. Wayman

Примерно так выглядела наша комната для сна. Фото: S. Wayman

“Саперы”. В группе были дежурные, которые помогали нянечкам готовить помещение для тихого часа. Любой дежурный мог, по своему усмотрению, распределять места для сна. Эти места «столбились» подписанными постельными мешками, в которых, как и в старом садике, хранилось постельное белье. Мешки от постельного белья, лежащие в ногах раскладушки, указывали, кто, где сегодня спит. Если дежурный был с тобой в «корефанских» отношениях, то он без проблем размещал твою постель там, где тебе нужно. Если же нет, то это нам приходилось делать самим.

В умывальной комнате. Фото: S. Wayman

В умывальной комнате. Фото: S. Wayman

У нас это называлось «минированием». Перед обедом, когда часть детей еще была в умывальной комнате, малыш-«сапер», желающий спать в конкретном месте, незаметно нырял под ближайшую раскладушку и на пузе полз за своим мешком. Потом так же, не вылезая на поверхность, он менял мешки так, как считал нужным.

Забавно было, когда «в поле» работали два или три «сапера», которые желали спать на одном месте… Приходилось начинать все сначала, так как твой мешок, только что перемещенный в нужное место, оказывался в другом конце «спальни».

Параллельно со сменой мешка, «сапер» «минировал» «вражеские» раскладушки, ставя их ножки под углом. «Минировались» раскладушки как с одной стороны, например, со стороны головы или ног, так и с обеих одновременно. Когда малыш садился на «заминированную» раскладушку, складывались подвернутые ножки, и она с грохотом «схлопывалась». Это вызывало у нас кучу восторга…

Большим мастерством было сделать так, чтобы раскладушка «схлопывалась» не сразу, а по очереди — сначала ноги, а потом голова, или наоборот. Поэтому, перед тем как лечь, дети, знавшие о подобных проделках, проверяли свои раскладушки на наличие подобных «мин».

Однажды меня положили спать рядом со шкафчиком, в котором стояли игрушки. Козырное место, скажу я вам! Ну как удержаться от соблазна поиграть во время тихого часа, который я ненавидел? И я спалился… Потянулся за какой-то игрушкой, от чего с грохотом посыпалась стоявшая рядом кукольная посуда. Меня в наказание за шалости до окончания тихого часа поставили в угол рядом с умывальной комнатой, постоянно пахнувшей хлоркой. Кстати, запах хлорки даже и сейчас вызывает у меня стойкие о санузлах в моих детских садах.

Давным-давно, почти полвека назад, в детском саду мы учили песню на 23 февраля: «кусты – это роща, канава – граница, а мы пограничники смелый народ…». Порывшись в закромах памяти, без труда вытащил ее текст:

Кусты – это роща,
Канава – граница,
А мы – пограничники,
Смелый народ!..
Как враг не таится,
Как враг не ловчится,
А к нам не проскочит,
А к нам не пройдет!

ПРИПЕВ:

Стой, кто идет?
Стой, кто идет?
Никто не проскочит,
Никто не пройдет!

Вот кто-то крадется
В кустах у колодца,
Ползет осторожно
В траве у ворот…
Он ловко крадется,
Да в плен попадется,
А к нам не проскочит,
А к нам не пройдет!

ПРИПЕВ:

Вот кончатся игры,
И детство промчится,
Делам настоящим
Настанет черед.
Мы станем на страже
Советской границы,
И враг не проскочит,
И враг не пройдет!

Обычно мы отмечали утренниками Новый год, 23 февраля и 8 марта. А вот другая песня, относящаяся к этому же периоду, тогда мне не запала в душу. Я ее считал «девчачьей» и не особо старался запомнить слова. Лишь через полвека я понял, насколько они мне близки:

Выглянуло солнышко,
Блещет на лугу.
Я навстречу солнышку
По траве бегу.
И ромашки белые
Рву я на лету.
Я веночек сделаю,
Солнышко вплету (припев, повторяется пару раз).

Собрала в ладошки я
Чистую росу,
Радугу и солнышко
Я в руках несу!
И цветы над речкою,
Песню и зарю –
Все, что утром встречу я,
Маме подарю! (припев, повторяется пару раз)…

Но и этого садика уже нет. О том, что здесь когда-то было детское учреждение, напоминают спиленные трубы, расположенные по периметру двора, оставшиеся от ограды, да сетка-рабица в конце дома… Кстати, чтобы мы не лазили через невысокий сетчатый забор, дядя Вася обмазал солидолом его верхнюю часть, сделанную из уголка. Поначалу почти каждый пацан из нашей группы умудрился перепачкаться в этой гадости.

В пятиэтажке по адресу Туркестанская, №12Б в 70-е годы находился мой "новый" садик.

В пятиэтажке по адресу Туркестанская, №12Б в 70-е годы находился мой “новый” садик.

========

Лет с пяти у детей появлялись семейные обязанности. Например, меня с этого возраста стали посылать в ближайший магазин за хлебом. Бывало, купишь каравай, а он большой. В сетку-авоську положить его нельзя, так как при моем небольшом росте и несоизмеримым со мной размером авоськи, каравай катился бы за мной по земле. Приходилось нести его перед собой почти на груди… И бесподобный запах свежего хлеба кружил голову. После этого каравай никогда не приносился домой в первозданном виде.

Форштадтская колонка. Автор: Константин Урбанович.

Форштадтская колонка. Автор: Константин Урбанович.

Второй моей почти ежедневной домашней обязанностью было хождение за водой на колонку «купеческого» дома. Мне тогда купили небольшой бидончик, объемом литр-полтора. Пока дойдешь до дома, половину воды разольешь, так как мне всегда было интересно, почему вода не вращается, когда быстро крутишь бидон вокруг своей оси. После подобных «естественнонаучных» изысканий приходилось по два-три раза бегать на колонку.

Никольская церковь в Форштадте. На снимке хорошо видна зелень района.

Никольская церковь в Форштадте. На снимке хорошо видна зелень района.

Старый Форштадт был «зеленым» районом. Практически у каждого дома был свой палисадник. В нем росли как обычные деревья, так и кустарники, было много сирени. Весной, когда от цветения плодовых деревьев и кустарников все вокруг белело, воздух наполнялся их густым ароматом, от которого «сносило» голову.

После того, как стали сносить дома, во многих местах оставались «островки» садовой растительности, среди которых выделялись яблони, ранетки и плодовые кустарники.

Чтобы не пропадать этому добру, один из жителей «французской» пятиэтажки, отец моего приятеля, собрал стайку пацанов, и мы под его руководством шли в брошенные сады выкапывать оставшиеся бесхозными деревья и кустарники. Естественно, выкапывали не огромные деревья, а только те, что нам были под силу. Всю выкопанную растительность мы высадили у «французского» дома. Так, в глубоком детстве я посадил, точнее, пересадил, свое первое дерево.

Никольский собор. Фото Константина Васильевича Кривенко

Никольский собор. Фото Константина Васильевича Кривенко

Труба. В глубине между домами номер 5 и 7 домами есть котельная. Рядом с котельной и сейчас стоит труба, не самая большая по сравнению с другими трубами города. Но тогда она мне казалась огромной. Перед тем, как ее установили, труба какое-то время пролежала прямо на дороге, вдоль переулка, как бы разделяя старые и новые постройки.

В глубине между 5 и 7 домами есть котельная. Тогда она мне казалась огромной. Когда ее строили и устанавливали трубу, то по какой-то причине стоящая почти вертикально труба упала в переулок. Грохот был ужасный, а упавшая труба подняла огромный столб пыли...

Труба, вокруг которой мы весело играли.

Труба быстро стала центром игр детворы: мы забирались на нее, бегали сквозь нее, разрисовывали ее мелом, играли возле нее в «кулюкушки» и пятнашки, кидали в нее камни и слушали гул ударов от них. Я даже гонял через трубу на своем велике «Левушка»…

Когда ее стали устанавливать, то по какой-то причине, стоящая почти вертикально труба упала в переулок. Грохот был страшный, а упавшая конструкция подняла огромный столб пыли. Помню, что она даже деформировалась. Хорошо, что никто не пострадал…

Последний снимок старого Форштадта. Фото Е. Шевченко, 1976 год

Последний снимок старого Форштадта. Фото Е. Шевченко, 1976 год

А вот так выглядело это место уже в начале 80-х годов XX века.

Застройка Форштадта

Рядом с церковью был кинотеатр «Урал». Денег у нас было мало, точнее почти не было, но все хотели посмотреть кино. Обычно мы ходили в кинотеатр так: скидывались по копейке-две, благо тогда вход на детские сеансы стоил гривенник (10 копеек) и покупали один билет.

Вид на "нижнюю" часть Форштадта, в центре находится кинотеатр "Урал"

В кино шел, как правило, старший из нас, и после того, как заканчивался журнал, он открывал оговоренный выход. После этого стайка ребятишек заходила в зал и садилась на свободные места. Правда, нас так пару раз «палили». Но таким способом мы посмотрели все самые популярные фильмы того времени: «Неуловимые мстители», «Москва-Кассиопея», «Отроки во Вселенной», «Ульзана» и «Парижские тайны».

Рядом с церковью был кинотеатр «Урал», куда мы мальчишками бегали на самые крутые фильмы.

Кинотеатр “Урал” в котором мы смотрели самые крутые фильмы того времени.

Кинотеатр "Урал" в 1970 году. На здании кинотеатра висят афиши фильмов: "Брат доктора Гомера", "Добровольцы" и анонс "Старой, старой сказки".

Кинотеатр “Урал” в 1970 году. На здании кинотеатра висят афиши фильмов: “Брат доктора Гомера”, “Добровольцы” и анонс “Старой, старой сказки”. Ну и куда же без агитплакатов о юбилее В.И. Ленина и напоминалки о летних выборах в Верховный Совет СССР.

А потом я пошел в школу. Это был 1Б класс 25-ой школы. Помню свою первую учительницу Азу Дмитриевну, свои первые оценки в школе.

Порог этой школы я перешагнул 1 сентября 1975 года.

А потом я пошел в 1Б класс 25-ой школы. Многие мои друзья по последнему детскому саду распределились между двумя первыми классами нашей школы. Нас тогда сажали мальчика с девочкой и обязательно мальчик за мальчиком. Помню первую учительницу Ласькову Азу Дмитриевну, свои первую оценку – четверка по труду…

Торжественная линейка у школы №25 Оренбурга. Снимок сделан в 1967 - 1971 годах.

Торжественная линейка у школы №25 Оренбурга. Снимок сделан в 1967 – 1971 годах.

Это последнее, что осталось в моей памяти, так как очередь на переселение дошла и до нас. 5 ноября 1975 года наша семья покинула маленький домик, мы переехали в Степной, а вскоре наш дом сломали. Но это уже другая история…

© 2017, Лукьянов Сергей

, , , , ,

Уважаемые посетители сайта, уже много лет «Бердская слобода» является некоммерческим проектом, который развивается исключительно на деньги создателей.

Несмотря на то, что сайт некоммерческий, для его развития и поддержания работоспособности необходимы постоянные денежные вливания. Это не только оплата работы технических специалистов, хостинга, дискового пространства, продления доменных имен, но и приобретение некоторых документов, попадающих в нашу коллекцию из архивов и от частных лиц.

Перевести средства на развитие проекта «Бердская слобода» можно воспользовавшись формой, размещенной ниже:

Подписаться
Уведомить о

0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x