Оренбургская Европа на костях, или Оренбургский патриотизм, бессмысленный и беспощадный

Оренбург вступил на тропу квазиисторического развития, перешагнув за черту конфликта прошлого и настоящего. Давно не крепость и всё ещё средний город областного значения никак не решит, куда двигаться дальше.

Братские захоронения, пушка с оторванным стволом была установлена рядом с могилами. 1920-е

Внутренние проблемы из разряда «нет денег» кажутся надуманными даже памятникам, уставшим ждать реконструкции. На мой взгляд, именно сооружение объектов исторического и культурного значения есть лакмусовая бумажка если не здоровья, но адекватности общества.

***

За несколько лет город обзавелся клонами П.И.Рычкова, получил невразумительные объекты на Советской в виде неоригинальных металлических людей и сидящей дамы, тут далее нет нужды перечислять все приобретения. Тенденция появления подобных объектов не всегда понятна и значимость для города неочевидна. Если смысл памятника П.И. Рычкову в Оренбурге не требует объяснения, то скульптура Л.Н. Толстого в парке «Тополи» (не «Тополя»! – прим. автора) как минимум вызывает недоумение.

Аргумент в пользу памятника — писатель был в Оренбурге! – вовсе не аргумент и повод для установки скульптуры. Поводом, вероятно, послужило чье-то личное желание из «власти предержащих» и настойчивая просьба автора памятника найти применение завалявшемуся творению. Ведь не секрет, творческие люди живут заказами, свободные художники – впроголодь. Никакие этические маневры администрации, различных отделов по охране, скульпторов и художников вокруг объяснения своих интересов не должны быть надуманными. Пожалуй, единственным критерием, сложнообъяснимым и понятным одновременно, может быть «красиво-некрасиво» и «уместно-неуместно», в своей основе базирующимся на общечеловеческих ценностях.

Много лет назад один мой товарищ назвал меня нано-краеведом, копающимся в опилках микроистории. И он, пожалуй, во многом прав. Опилок истории в Оренбурге более чем достаточно, и сделать из них что-либо удачное до сих пор не получается ни на «высоком» культурном уровне, ни, тем более, на «низком», читай бытовом. Многие старые памятники, не только скульптурные, разрушаются, некоторые закрыты «до лучших времён», новые, на удивление, находят спонсоров и вольготно живут. Парадокс! Гаранты сохранности памятников официально объявили о недостаточности средств, уверенной рукой штампуют акты обследования памятников, к примеру, В.П.Чкалову, и затем… тишина. Результата нет. Да, памятник в плохом состоянии, но денег – нет! Великолепная и удобная формула деятельности!

Последние несколько недель в Оренбурге обсуждается возможность установки памятника «Похищение Европы» в парке железнодорожников им. В.И. Ленина. Каких только эпитетов и комментариев по этому поводу не встретишь, местные новостные ленты и соцсети ими пестрят. И тут моё нано-краеведческое эго попросилось наружу. Ответ на вопрос «Декларирует ли памятник (стела, скульптура или просто некое сооружение) новые ценности?» понятен сразу: — нет, памятник закрепляет прежние значимые достижения в общественном сознании. Следовательно, назначение памятника общественное, смысловой итог неких событий, важных для общества и государства.

Сравнивать как устанавливали памятники «тогда», до 1917 года, затем до 1991 года, и «сейчас» – дело искусствоведов. Но тенденция заметна, тем более, если по мнению журналиста, «все мы так или иначе разбираемся в искусстве», с чем не согласен категорически. Уверен, многие искусствоведы в нем также не разбираются.

О творчестве скульптора Л.М. Баранова, предложившего несвежий продукт городу Оренбургу под названием «Похищение Европы» искусствовед Стелла Безаньянц в открытых источниках написала следующее:

— Скульптура в высоком, если хотите, матвеевском смысле — здесь не главная цель. Баранов лепит не ради красоты пластического мотива как такового и не для того, чтобы «запечатлеть»… С помощью скульптуры он хочет сказать нечто иное.

Что значит «иное»? Видимо, догадайся сам, либо подразумевается нечто понятное не всякому, что приятно для самолюбия понятливых.

***

Оренбург в закрытом формате обсуждал возможность установки в парке железнодорожников (замечу — в бывшем, сейчас земля принадлежит городу) памятника «Похищения Европы» и, казалось бы, об эпатажности скульптуры договорились, придумав прикрыть срамное место бронзовой тряпицей, но не договорились пока по месту расположения.

Но что показательно, Горсовет образца 1929-1931 годов решение установить памятник «Красногвардейцам, павшим в борьбе за дело пролетарской революции 1918-1919 гг.» принял по идеологическим мотивам, с учетом потребностей города в зеленых насаждениях, парках, не побоявшись потревожить братскую и прочие могилы.котов

Сегодняшний аргумент не строить «на костях» звучит просто неубедительно, когда полгорода выросло «на костях». Достаточно напомнить масштабную застройку «старого» магометанского и еврейских кладбищ в начале 1950-х годах в пределах улиц Терешковой (бывш. Нижегородская), пр. Победы (тогда Челябинской) и Рыбаковской (бывш. Хрипуновская). Сейчас это территория 4-й городской больницы и жилых зданий, расположенных от центра по обе стороны пр. Победы. Еще пример? Территория нынешней Оренбургской филармонии – земля христианского и казачьего, военного кладбищ от Аксакова до Туркестанской, от Спартаковской до Уральской – с 1904 года земля т.н. «нового» еврейского кладбища.

Возможно, современный состав Горсовета не полностью поддерживает критерий «не ставить на костях», хотя такой аргумент и прозвучал, следовательно, руководители Горсовета в 1929-1931 годах т.т. К.Н.Котов, М.И. Родионов, И.М. Быков были нехристями и своим решением выкопали кости товарищей по борьбе за идеалы и светлое будущее? Вовсе нет. Они воздвигли памятник, проявив, как минимум пример адекватной деформации пространства и актуального на тот момент восприятия ценностей. Создание памятника как визуального центра позволило организовать практически бесхозный участок земли в парк, позволив людям культурно получать отдых и развлечения. Да, тогда была иная идеология, но никак не за похищенную Европу они сложили голову.

История памятника «Красногвардейцам, павшим в борьбе за дело пролетарской революции 1918-1919 гг.» не самая захватывающая, скорее обычная для того времени. Оренбург после установления Советской власти активно развивался благодаря наличию железной дороги и большого числа беженцев в годы Гражданской войны. Большой кусок земли за Военным госпиталем справа в сторону центра был свободным, назывался Госпитальной площадью. В 1918-1922 годах вдоль Госпитальной улицы (с 1937 г. — Парковый проспект) напротив здания бывшей городской усадьбы А.Г. Хусаинова проводились захоронения погибших красноармейцев и горожан.

Вид на захоронения, на одной из табличек читается фамилия «Васильев», на противоположной стороне улицы усадьба А.Г. Хусаинова.

Тема наличия захоронений, как и вопрос о реорганизации и благоустройства территории парка железнодорожников, появляется не впервые. Газета «Южный Урал» в №32 в 2018 году в статье «Живые по мёртвым» рассказывала об исследованиях краеведом З.К. Муллабаева парка железнодорожников, до 1926 года называвшимся Госпитальным. Затем парк по диагонали разделили на два, один получил название Коммунаров, другой в память о вожде пролетариата – им. В.И. Ленина. В 1931 году в этой части парка был установлен памятник, а в 1935 году части объединены. Реорганизация территории парка осуществлялась по проекту обновления города Оренбурга, захоронения перенесли в одно место и над ним был установлен памятник. Поскольку в Оренбурге не было скульпторов, конкурс объявили среди московских мастерских. К реализации приняли эскиз М.Ф. Герцог и Е.Н. Крестьянсон.

М.Ф. Герцог и Е.Н. Крестьянсон (слева) в мастерской за изготовлением памятника. 1931 г.

Уникальная фотография авторов памятника М.Ф. Герцог и Е.Н.Крестьянсон обнаружена в Оренбурге в копии и плохом состоянии. Неизвестно, в каком помещении изготавливался памятник, вполне возможно, мастерская располагалась в ближайшей церкви Иоанна Богослова.

Краевед З.К.Муллабаев приводит некоторые фамилии погребенных в парке железнодорожников им. В.И. Ленина: И.Ф. Лобов – первый комиссар милиции, С.М. Игнатьев – сотрудник военно-народной милиции, П.А. Зуботыкин – начальник уголовного розыска, К.Н. Котов – председатель Оренбургского Горсовета. Достоверность сведений, на мой взгляд, сомнительна. Все сведения Муллабаевым взяты из местных газет того времени и могли быть неверно интерпретированы.

Краевед И.Я. Скутин дополняет список имён: артиллерист Канарейкин, Ходаков, санитарка Будаева, военком Никифоров, член горсовета Соколов. В статье упоминаются также проект и программа «Формирования комфортной городской среды», по которой парк железнодорожников претерпит изменения в лучшую сторону.

Наступил 2020 год, никаких изменений не заметно. Тут, видимо, памятник «Похищение Европы» подвернулся и… «А давайте его там поставим!» – родилось у кого-то голове.

Удивительные строки нашлись на официальном сайте Оренбурга в разделе «Памятники»:

«Впервые в 2013 году было проведено георадиолокационное обследование братских могил, в ходе которого определены границы захоронений в сквере «4 апреля» … и на объекте историко-культурного наследия регионального значения «Братские могилы красногвардейцев, погибших в годы гражданской войны 1918-1919 гг.» на территории парка железнодорожников им. В.И. Ленина с целью определения границ захоронений. Данная работа была необходима для последующей разработки проекта зон охраны объектов культурного наследия.»

С тех пор никто результатов геолокации не видел, в открытое пользование данные, по всей видимости, не поступили. Не думаю, что они секретные, увидеть их было бы интересно как минимум, более того, это исследование позволило бы историкам, краеведам узнать что-то новое.

Как объяснить происходящее с городскими памятниками? Новой идеологией или человеческим фактором, отсутствием денег или неумением работать? Вовсе не хочется никого обвинять в чём-то зазорном, но тенденция, однако… Не стало «Лётки» и без своего символа разрушились казармы, разрушается памятник В.П. Чкалову, закрыт музей Ю.А. Гагарина и подобный список можно продолжить. Происходящее можно объяснить только очевидным – отсутствием желания и решения «сверху». Уверен, поступит команда с верхних этажей власти и закрутится механизм восстановления, обновления и прочих процессов городского хозяйства. И если есть деньги на установку нового памятника быку и срамной девице, даже спонсорско-меценатские, не правильнее ли потратить их по-европейски? Сделать масштабный поступок – перенести братскую могилу и памятник, выявить потомков погребенных, предложить перезахоронение останков, как это делается в Европе. Тогда и «Похищение Европы» поставить будет не стыдно.

И дело здесь совсем не в костях и не в памятнике. В людях. Видимо, равнодушных. Таких, которые готовы сделать Оренбург Големом – формой без содержания.

Автор: Александр Исковский
Источник: Орен1