После основания Оренбурга почтовое сообщение между городами оренбуржцы осуществляли при помощи курьеров.

Почтово-Телеграфная Контора, Оренбург. Фото К. Фишера

Почтово-Телеграфная Контора, Оренбург, пр. Парковый, 2/ул. Цвиллинга, 1. Фото К. Фишера

Первые почтовые отправления в Оренбургскую губернию начали совершаться в 1744 году, вскоре после ее образования, о чем говорит сенаторский Указ от 5 апреля 1744 года «О посылке пакетов в губернию».

Почтовое сообщение с центром шло через Казань. Почтовый тракт шел по так называемой Большой Московской дороге из Оренбурга на Казань, проложенной в 1743 году вдоль старинной дороги из Казани в казахскую степь и далее в пределы Средней Азии. Вдоль нее в 1743 и 1744 годах были поселены “иноверцы”, главным образом татары: на определенном расстоянии один поселок от другого.

Так, в пределах нынешней Оренбургской области вдоль этой дороги в центр России через Казань возникли современные татарские села Биккулово, Юзеево, Мустафино, Сарманай, Дюсьметьево, Наурузово, Старое Кутлумбетево, Старое Якупово, Тирис Усманово, Старые Шалты.

В марте 1750 года в Оренбургской губернской канцелярии было заслушано доношение фабрикантов Ивана Полуярославцева, Андрея Евреинова и Василия Макарова, в котором говорилось о неудобстве осуществления почтовой связи через нарочных и курьеров.

17 марта 1750 года члены Оренбургской губернской канцелярии заслушали определение канцелярии от 4 декабря 1749 года “каким образом для пользы торгующих здесь российских купцов от Оренбурга во все знатные и купеческие города пересылка писем учреждена и в установление приведена быть может”.

Об этом определении было сообщено Сенату – высшему правительственному органу Российской империи. Однако решение Сената еще не было получено. Учитывая интересы торгового купечества, а также открытие ярмарки в Троицкой крепости (ныне город Троицк Челябинской области) летом 1750 года, Оренбургская губернская канцелярия определением от 17 марта 1750 года решила без разрешения Сената открыть почтовое сообщение в Оренбурге и установить почтовые маршруты по следующим направлениям:

  • В Казань и Уфу по четвергам.
  • В Троицкую крепость в летнее время 2 раза в неделю – во вторник и в субботу; в зимнее время 1 раз – в субботу.
  • В город Ставрополь (ныне г. Тольятти Куйбышевской области) через г. Самару один раз в неделю.
  • От Оренбурга вниз по р. Яику до г. Гурьева – один раз в неделю, по пятницам.
  • От Оренбурга до Орской крепости (ныне г. Орск) и прочие крепости вверх по р. Яику – один раз в неделю, по пятницам.

Стрелкой указано расположение почтовой конторы на плане города Оренбурга, 1828 года

Стрелкой указано расположение почтовой конторы на плане города Оренбурга, 1828 года 

Для почтовых дел в том же году в Оренбурге была открыта почтовая контора, под нее отведено специальное здание (в настоящее время на углу ул. Пролетарской (с 1770-х по 1880-е гг ул. Почтовой) и Ленинской (Орской (1760-е), позже Неплюевской (конец XVIII века), недалеко от Драматического театра). На здании почты помещалась вывеска с изображением герба Оренбурга и надпись «Оренбургская почта». Первым начальником Оренбургской почты был назначен аудитор, судейский чиновник Василий Гуляев, служивший ранее в Петербургском и Московском почтамтах. Почте была присвоена печать с изображением герба Оренбурга и надписью «Печать Оренбургской почты».

На жителей татарских сел в пределах нынешней области была возложена в 1750 году обязанность возки почты в Казань и обратно из Казани в Оренбург. Вне пределов Оренбургской области возка почты осуществлялась татарскими поселками по тракту Бугульма-Казань. Общая протяженность почтового тракта из Оренбурга до Казани исчислялась в 521 версту, из которых 338 верст проходили по территории Оренбургской губернии.

Для почтовых отправлений были изготовлены специальные кожаные чемоданы. Поэтому татары, возившие почту в чемоданах, долгое время официально именовались “чемоданными татарами”. В первые годы работы оренбургской почты письма и посылки оренбургская почта доставляла только до Казани. О продвижении их дальше должен был позаботиться сам отправитель. Продвижение почты по остальным направлениям осуществлялось казаками казачьих поселков.

За отправку писем брались деньги с веса: от Оренбурга до Казани 3 копейки с золотника (золотник равен примерно 4 граммам). Посылки принимались не свыше одного пуда, по 5 копеек с фунта. Почта на Казань должна была двигаться со скоростью не менее 8 верст в час. Оплата за возку почты была:

“за каждую неделю за две подводы летом по копейке, а зимою по деньге за версту”.

Указом Сената от 22 января 1752 года официально утверждено открытие оренбургской почты:

«В Оренбурге стал быть торг немалый, и мены с азиатскими народами на товары и на скот немалые.. В пользу торгующих в Оренбурге российских купцов к пересылке их писем не только до Москвы и до Санкт-Петербурга, но и до других российских городов и оттоль до Оренбурга, особливое учреждение рассуждается учинить весьма потребно».

Эту дату следует считать официальной датой открытия почты в Оренбурге, хотя практическая деятельность ее началась в 1750 году.

В 1757 году “чемоданные татары” по почтовому тракту Оренбург-Казань были освобождены от рекрутской повинности с обязательством безденежно возить почту. В 1829 году они вновь были обращены в сословие государственных крестьян с выполнением рекрутской повинности и оплатой за возку почты.

В 1786 году здание почты пострадало от пожара. В областном архиве сохранилось «Дело о выделении помещения под Оренбургскую губернскую почтовую контору», датированное 1798 годом. В нем содержится обращение из Московского Императорского почтамта к оренбургскому военному губернатору Н.Н. Бахметеву, в котором идет речь о необходимости привести в порядок здание почтовой конторы. В частности, стоял вопрос о необходимости засыпки этого здания камнем, чтобы оно не садилось и не образовывались трещины в стене. Также в документе дается разрешение на строительство пристройки к зданию почтовой конторы.

Как и прежде сообщение с центром шло через Казань по почтовому тракту, называвшемуся Большой Московской дорогой. Весной 1817 года оренбургский военный губернатор П.К. Эссен этой дорогой возвращался из Санкт—Петербурга. Он отмечал, что почтовые смотрители есть не на каждой станции, зачастую один человек обслуживает сразу несколько станций. Губернатор потребовал от почтовой конторы письменного объяснения такой «затруднительной» ситуации. В письме подчеркивалось:

«При проезде курьеров, частных людей, да и самих почт, коих время прибытия и выезда на всякой станции должны быть записываемы в книгу, чего одному смотрителю за несколькими станциями исполнять невозможно. В некоторых местах не только нет умеющего прочитать подорожную, но и знающего российский язык».

Губернатор распорядился по тракту от Казани до Оренбурга, от Бугульмы до Уфы и от Уфы до Оренбурга назначить станционных смотрителей на каждой станции. Но, согласно предписаниям главы почтового ведомства, «станционных смотрителей положено было иметь через станцию». В донесении говорилось:

«К определению на некоторые станции смотрителей нет никого желающих по причине недостаточно положенного им жалованья».

Министр внутренних дел на просьбу руководителя края увеличить штат станционных смотрителей в октябре 1817 года сообщал:

«Милостивый государь мой, я весьма охотно желал бы удовлетворить воли вашей, но не нахожу к тому никакой возможности. Из вольных желающих занимать места станционных смотрителей, и притом грамотных, что в звании смотрителей необходимо нужно, по малому штатом определенному жалованью вовсе не отыскиваются, а из военнослужащих по распоряжению инспекторского департамента главного штаба хотя и даются люди для определения в почтальоны, но и тут оказывается, что по большей части они неграмотные, грамотных же, по отзывам полковых командиров, и в полках почти не имеется».

Как следует из архивных документов, найти способных людей на должности станционных смотрителей встречало большие затруднения. Смотрителями разрешалось назначать унтер-офицеров, но не на каждую станцию, а по усмотрению почтового начальства, и только там, где они будут «необходимо нужными».

Официально подписанными Указами от 30 сентября 1799 года и 19 августа 1802 года повелевалось

«детей почтальонов, инвалидов, привратников, станционных смотрителей и сторожей, прижитых к настоящей службе, так и в той, с которой кто из них в сию поступил, определять в звание отцов их, и по востребованию нужды и способностям каждого на места нижних канцелярских служителей при почтовом департаменте».

В «Положении» Государственного Совета за 1828 год сообщалось, что, согласно представлению бывшего Министра Духовных дел и Народного Просвещения, было разрешено определять крещеных евреев в почтальоны и другие низшие почтовые должности. Срок выслуги чина 1-го класса составлял 12 лет. Первый классный чин присваивался после 6 лет работы в почтовом ведомстве. Известно, что, согласно «Табели о рангах», все военные и гражданские чины делились на 14 классов, составляющих служебную лестницу.

Почтальоны, станционные смотрители при выслуге 12-летнего срока могли быть произведены в 14-й класс (прим. чин гражданский-коллежский регистратор).

Два века назад доставлять почту было проблематично. Порой из-за сильных буранов, заносов на дорогах почтовые повозки простаивали сутками в степи, поэтому корреспонденция прибывала не по расписанию, задерживалась порой более 5 суток. Существовала также угроза воров и разбойных нападений.

В архивном фонде Канцелярии оренбургского генерал-губернатора сохранилось «Дело по обвинению оренбургского почтальона Симачева в утрате почты». В рапорте оренбургского почтмейстера Ягодкина на имя П.К. Эссена от 19 февраля 1823 года читаем о данном происшествии:

«Вчера, в 12-м часу по полудни, почтальон Симачев, препровождавший из Уральска в Оренбург почту, приехал, но сумки, которая заключала в себе простую и денежную корреспонденцию, не оказалось. На спрос же почтальон Симачев отвечал, что сумка на Чернореченской станции действительно была в целостности положена в сани, а по худобе дороги повозка часто опрокидывалась, и, полагаю, что она из саней выпала».

А в следующем документе сообщается о рассмотрении обстоятельств данного дела:

«Почтальон Петр Симачев, когда прибыл с почтой в Оренбург, вместо того чтобы следовать от крепостных ворот к дому почтовой конторы, приказал ямщику Солодовникову везти себя в собственный дом и, заехав в оный, выкладывал там провезенные им с той же почтой отнюдь непозволительным образом и вопреки всех строгих подтверждений со стороны его начальства взятые от частных лиц в городе Уральске для доставления здесь посылок с рыбой и икрой».

В сумке вместе с почтовой корреспонденцией находилась денежная сумма 6402 рубля 38 копеек. Согласно почтовым правилам, сумка была зашнурована и запечатана, на ремне крепился свинцовый ярлык, заклеенный штемпелем.

Возвращаясь к делу об утрате почты, оренбургский почтмейстер, титулярный советник Ягодкин, в письме, датированном 30 марта 1823 года, к губернатору высказал свое мнение:

«По делу о потере почтальоном Симачевым уральской почты нахожу, что она не могла быть ни потеряна, ни похищена, если бы бывшие в конвое казаки препроводили ее до самой почтовой конторы. А они, не въезжая в город, отпустили почту одну на произвол ямщика и почтальона, а сами остались в Голубиной слободке. Командированы они, чтобы предохранять почту от опасности и представить в целостности в место назначения, неизвестно почему считают себя в зависимости от почтальонов, сопровождающих почты, часто отпрашиваются у последних, при выезде почты со станции платят иногда им деньги, и, получив дозволение, возвращаются домой, не сохранив и не препроводив почту до места назначения».

Почтальон Симачев был осужден, наказан 30 ударами батогами «и по уважению к беспорочной прежде службе» оставлен на жительство в Оренбурге.

Большой вклад в развитие почтового дела в Оренбургском крае внес военный губернатор В. А. Перовский. Получив назначение в Оренбург, он устроил экстра-почту между Санкт-Петербургом и центром губернии. 

Вот о чем пишет в своем письме от 12 июня 1833 г. начальник Уфимской Губернской почтовой конторы генерал-адъютанту В.А. Перовскому:

«Для ускорения служебных отношений и для способствования коммерческим оборотам по азиатской торговле утверждена по Высочайшему Его Императорского Величества соизволению экстра-почта между северной столицей и Оренбургом, которая будет ходить в оба пути по одному разу в неделю».

С экстра-почтой должна была отправляться только легкая корреспонденция, т.е. казенные пакеты, партикулярные письма, документы, деньги в ассигнациях, золотые и серебряные монеты, а также драгоценные вещи.

В 1838 году в Оренбург экстра-почта еженедельно доставлялась из Москвы, Владимира, Нижнего Новгорода, Казани и Симбирска. Для удобства отправления почтовой корреспонденции требовалось изменение расписания хождения почты из Уральска в Оренбург. Неудобство заключалось в следующем: из Оренбурга в Уральск почта отправлялась в среду, приходила в пятницу и в тот же день отправлялась обратно. Это затрудняло отправку казенной переписки, так как терялась целая неделя из-за отсутствия возможности собрать сразу все необходимые бумаги и справки для ответа.

Для большего удобства Главный почтовый начальник утвердил в 1839 году специальное расписание. Почту из Оренбурга в Уральск было назначено отправлять в субботу, в 9 часов вечера, из Уральска в Оренбург по пятницам, в 2 часа по полуночи.

В архивном фонде Оренбургского военного губернатора в «Списке почтовых станций по Оренбургской губернии» за 1842 г. по тракту от Оренбурга через Бузулук до Симбирской губернии обозначены станции Чернореченская, Татищева, за которыми были закреплены станционные смотрители. На Чернореченской станции содержалось 8 лошадей, на станции Татищева – 10. В Чернореченской в ближайшее время предполагалось устроить 2 почтовых дома, в Татищенской – 4. 

К концу 1845 года в Оренбургской губернии действовали уже 114 почтовых станций, в 23 населенных пунктах края находились 14 каменных станционных и 9 деревянных почтовых домов. Для перевозки почтовых отправлений и пассажиров между Оренбургом и Уфой с июня по октябрь ходили почтовые кареты.

К концу 1845 года в Оренбургской губернии действовали уже 114 почтовых станций, в 23 населенных пунктах края находились 14 каменных станционных и 9 деревянных почтовых домов.К концу 1845 года в Оренбургской губернии действовали уже 114 почтовых станций, в 23 населенных пунктах края находились 14 каменных станционных и 9 деревянных почтовых домов.

Для почты, отправляемой раз в неделю, поначалу хотели привлечь вольных возчиков, но желающих среди них не нашлось. Тогда обязанность возложили на кордонную стражу, которой выплачивали полторы копейки серебром за версту.

Именно Василий обязал собирать с каждого человека (мужеского пола) по 80 копеек на содержание почтовых лошадей на один год.

Доставка почты была нелегким занятием. Порой из-за сильных буранов, заносов на дорогах почтовые повозки простаивали сутками в степи, поэтому почта прибывала не по расписанию, порой задерживалась в пути более пяти суток. Но существовала также угроза поставке почты со стороны воров и разбойников.

По обращению войскового почтмейстера к оренбургскому и самарскому генерал-губернатору в 1862 году почту начали конвоировать в случае опасности. Кроме того, почтальону при надобности выдавали оружие. Это был либо пистолет, либо дробовик. В кожаной или брезентовой сумке посыльного, помимо кипы корреспонденции, лежал выданный кошелек для денег, ножницы и химический карандаш, маршрутный листок, в котором обозначалось время выхода из учреждения, пункты обхода, часы и минуты прихода посыльного в эти пункты. В каждом пункте знали заранее, в какое время ожидать посыльного. В городе с населением до 30-ти тысяч почтальон должен был сделать 20 отправлений в час, а городах с населением выше 30 тысяч – до 30 отправлений.

В Адрес-календаре Оренбургской губернии за 1851 году в были опубликованы Правила для проезжающих на почтах, для станционных чиновников и почтарей:

  1. Никто из проезжающих, самовольно, не должен ничего брать на станции, также, без платежа наперед прогонных денег, не получает лошадей.
  2. Не записав подорожной и не распла­тясь за все забранное у содержателя гостиницы, проезжающий не должен съехать с почтового двора.
  3. Обыкновенных проезжающих надобно везти в летнее время до 10, в зимнее 12, а в осеннее 8 верст в час; курьеров же и Фельдъегерей столь поспешно, сколько cиe будет возможно.
  4. Никто не имеете права принуждать почтарей, без перемены лошадей ехать более одной станции, также и к скорой езде.
  5. В неисполнении сего, также и в других обидах, учиненных на станциях, проезжающие могут жаловаться на виновных, которые не останутся, по мере вины своей, без взыскания; почему проезжаю­щий, если желает принести такую жало­бу, напишет письмо и оставляет его на станции для отсылки, при первом случае, в почтамт пли губернскую почтовую кон­тору, и, в то же время, запишет имя свое в шнуровую книгу, для сего на каждой станции определенную, и случай, о котором жалобу свою приносить.
  6. Почтовые чиновники, во время обозрения станции, делают сличение жалоб с именами, записанными в книге, дабы удостовериться, все ли жалобы дошли до начальства и не утаена-ли какая-нибудь из них.
  7. За таковым правилом, путешествующим строго запрещается чинить станционным смотрителям притеснения и оскорбления, или почтарям побои.
  8. За все такие поступки, взыскано будет по 100 р. ассигнациями (сереб. 28 р. 57 1/2 коп.) за каждый, в пользу почтовой экономической суммы, и они доведены будут до сведения Его Императорского Величества.
  9. Станционные смотрители, которые не имеют классных чинов, но находясь при своих местах, в ограждение обид, пользуются по Высочайшей воле 14 классом.
  10. Проезжающие платят за лошадей прогонные деньги, во всех случаях по узаконениям.
  11. Проезжающее непременно должны иметь подорожные в установленной Фор­ме; без них же отнюдь никому лошадей не давать.
  12. Выдаваемый, как по казенным, так и по частным надобностям подорожные употребляются на том только пространстве, на которое они выданы, исключая тех случаев, когда бы первые даны были на неизвестные тракты и расстояния, и чтобы разъезды по ним повторяемы не были.
  13. Трехмесячные подорожные употребляются не более сего времени.
  14. Проезжающие по казенным надобностями более показанного в подорожных числа лошадей не должны брать, разве бы кто из них предъявить дополнительную частную подорожную.
  15. Подобно сему, и частные проезжающие не получают лошадей более того числа, какое в подорожных будет назначено.
  16. Будущие, как по казенным, так и по своим надобностям, непременно платят прогонные деньги за все то число лошадей, какое им будет отпущено.
  17. Если кто, какого бы чина или звания ни был, будет брать усильным образом лошадей, сверх назначенного в по­дорожной числа, или платить прогонные не за все взятое число их, чему доселе были многие примеры, то о таких немедленно доносить почтовому начальству, с показанием сколько взято сверх подорож­ной лошадей, или сколько недоплачено за взятых по подорожной лошадей, для взыскания в первом случай поверстных, а в последнем прогонных денег и поступления с преступившими установленные правила по законами; буде же кто из почтовых чиновников и служителей о том умолчит, такой сам подвергается ответу.
  18. Все правильные требования всякого проезжающего исполнять немедленно, крот­ко и учтиво, отнюдь не позволяя себе ни малейшей грубости; за почтарями надзирать; и им не потворствовать в притеснении проезжающих.
  19. Книги для записывания подорожен и жалоб иметь всегда на виду, и по первому требованию проезжающего предоставлять ему их; оставленные пакеты с жалобами отсылать с первою почтою по адресу во всей целости, и отмечать в книге отправления их.
  20. Подорожные записывать непременно в книги, а не на особой бумаге, дабы проезжающий мог видеть, сколько останется лошадей на станции, и в котором часу ему должны быть отпущены.
  21. Означать своею рукою на самой по­дорожной время отбытия проезжающего со станции; при съезде на станцию нескольких проезжающих, наблюдать очередь в отправлении их.
  22. Когда лошади действительно все будут в разгоне, и проезжающий, удостоверившись в том по книге, пожелает нанять вольных, то смотритель обязан внести подорожную его в книгу, не выставляя в графах числа лошадей, и просить проезжающего отметить под тою статьею своеручно, что он за неимением почтовых лошадей отправился на вольных.
  23. Проезжающие должны платить на станциях за повозку 12 копеек. — За смаз­ку колес у собственных экипажей проезжающих, кибиток и телег 6 копеек, прочих экипажей 12 копеек. — На водку извозчикам, там где существуют вольные почты, 6 копеек серебром. 

В 1872 году начали строить здание для почтово-телеграфной конторы, освященное в декабре 1875 года (улица Телеграфная, 1 (ныне – улица Цвиллинга)). 

В начале 1877 года газета “Оренбургский листок” на первой странице опубликовала сообщение:

“С января в г. Оренбурге учреждается городская почта. По городской почте установлена пересылка собственно простой корреспонденции, как то: простых закрытых и открытых писем, бандерольных отправлений, оплаченных согласно действующих такс, а именно: письма простые, закрытые и открытые – З коп. за каждый лот, а бандерольные отправления – 1 коп. за каждый лот. Корреспонденция городской почты будет вынимаема из почтовых ящиков, находящихся при домах: Николаевского института, гражданской гимназии, 3-ей полицейской части, на толкучем рынке и мясном базаре, а также при почтовой конторе ежедневно в два срока: в 8 часов утра и 3 часа пополудни и доставляема по адресу: вынутая из ящиков в 8 часов утра – с 9 до 2 часов дня, а вынутая из ящиков в 3 часа пополудни – вечером того же дня. Не вполне оплаченная корреспонденция по весу ее или же вовсе не оплаченная, доставляться по адресу не будет”.

Тогда же постоянно печаталась информация о времени прибытия почты:

  • “Саратовская ежедневно, кроме воскресенья, в 11 часов 15 минут дня;
  • Ташкентская в воскресенье, вторник, пятницу и субботу в 2 часа 20 минут пополуночи;
  • Уральская во вторник и пятницу в 3 часа 15 минут пополудни;
  • Уфимская в среду и субботу в 5 часов дня;
  • Троицкая в среду и субботу в 2 часа 20 минут пополуночи…”

Один из горожан весной 1877 года радовался:

“Железная дорога наша, наконец, стала действовать и оренбуржцы получают ныне газеты вовремя – из Москвы на пятый, а из Петербурга на шестой день”.

Решением Государственного Совета за подписью великого князя Константина от 15 марта 1877 года Оренбургская губернская контора III класса преобразована в почтовую контору II класса.

В середине XIX века продолжает расти и шириться Оренбург. Освободившись от крепостных валов и стен, пограничный город сливается со слободами. Казанский почтовый тракт постепенно теряет свое значение, а построенные железные дороги Оренбург-Самара, Оренбург-Симбирск расширяют экономические границы города и, соответственно, почтовый оборот.

Согласно статистическому отчету за 1886 год Управления Оренбургского почтово-телеграфного округа на территории современной Оренбургской области находилось 13 почтовых учреждений (Оренбургское, Верхне-Озерное, Исаевское, Каменно-Озерное, в Илецкой защите, Орское, Таналыкское, Ташлинское, Илекское, Мухрановское, Бугурусланское, Бузулукское, Сорочинское).

В статистической таблице “О почтовых местах Оренбургской губернии” из отчёта о деятельности почтово-телеграфного округа за 1886 год можно увидеть, что жители губернского центра получили 270 714 писем и 2972 открытки, отправили 6932 посылки и получили 7258. Кроме того, жители Оренбурга в том году подписались на 180 219 номеров периодических изданий.

В конце XIX века с наступлением теплого времени года почтовики оказывали дополнительные услуги. Через прессу извещалось:

«С 15 мая устанавливается выемка из почтовых ящиков и доставка корреспонденции в дачных местах Маяка и Зауральной рощи. Лица, желающие воспользоваться указанной доставкой, имеют прислать о том письменные заявления на имя начальника почтово-телеграфной конторы.»

Режим работы связистов изменялся в праздничные дни, о чем обязательно предупреждала «Оренбургская газета».

“Приём и выдача корреспонденции всякого рода в оренбургской почтово-телеграфной конторе, равно и продажа знаков почтовой оплаты, будут производиться в пятницу и субботу страстной недели и во второй день Пасхи с 9 до 11 часов утра, в первый день Пасхи означенные операции вовсе не будут производиться. Независимо от сего публика может свою поздравительную корреспонденцию к празднику Пасхи, подлежащую доставке здесь в городе, сдавать по возможности заблаговременно в самом учреждении на руки чиновников в продолжение всего дня с 8 часов утра до 8 часов вечера. При таких условиях будет возможность постепенно и свободнее разобрать и приготовить корреспонденцию по участкам письмоносцев и с большим успехом доставить таковую по назначению в первый день праздника”.

Недовольный работой почтальонов житель Оренбург в 1896 году возмущался:

“Почтовый поезд с петербургской и московской почтой приходит в настоящее время у нас около 9 часов утра, а некоторые адресаты получают письма и газеты в 5,6, а иногда и в 7 часов вечера – и это в центре города, почти рядом с почтовой конторой. Когда же получается почта на окраинах? Такое запаздывание объясняется недостаточным числом письмоносцев, вследствие чего каждому из них поручен громадный район города и почтальоны, навьюченные тяжелой ношей, не успевают и не могут успеть разнести корреспонденцию своевременно. Случается, что почтальон не в состоянии в один раз поднять всей полученной на его район почты, и он по необходимости делит её пополам: сначала разнесет одну половину, а затем возвращается за другой и доставляет уже эту часть. Город растет, количество получаемой корреспонденции увеличивается. Пора бы увеличить число постоянных письмоносцев и тем облегчить их тяжелый труд”.

Другой оренбуржец тогда же предлагал:

“Отправка почтовой корреспонденции во многих, даже крупных, городах совершается один раз в день, что представляет значительные препятствия для развития торговых сношений, ввиду чего возбужден вопрос об установлении почтовых отправок, по крайней мере, из крупных и промышленных центров не менее двух раз в день, об установлении доставки на дом всякой корреспонденции без предварительной посылки повесток, об установлении выдачи простой корреспонденции из почтовых отделений на железнодорожных станциях сейчас же по прибытии поездов и об установлении новых видов корреспонденции, приноровленных к потребностям торгового класса.

Мы не смеем рассчитывать на то, чтобы Оренбург в этом случае попал в число избранных, хотя было бы весьма желательно, хотя бы только на летнее ярмарочное время, была установлена двукратная почтовая отправка по железной дороге…”

Защищаясь от нападок, начальник оренбургской почтово-телеграфной конторы Гиллерт на первой странице “Оренбургского листка” осенью 1896 года разместил “Объявление”:

“…Считая своим долгом оградить своих чинов от незаслуженного обвинения, а также во избежание на будущее время постороннего вмешательства, имею честь заявить оренбургской публике, что несвоевременное получение ею иногда корреспонденции зависит всецело от почти ежедневного запаздывания почтовых поездов на один, два, а иногда и три часа. Зимой же во время буранов при таком неправильном движении поездов можно ожидать худших результатов в смысле успешного получения корреспонденции.

Что же касается до аккуратности выполнения разносчиками своих обязанностей, то должен заявить, что означенные чины, отправляясь ежедневно в разноску согласно расписанию через полтора или два часа после получения почты с вокзала железной дороги, возвращаются в контору в установленный срок, приблизительно через 5 часов”.

Уделялось внимание и подготовке новых кадров. Глава оренбургской почтово-телеграфной конторы в 1901 году разослал по городским трехклассным училищам приглашение.

“При конторе, по примеру самарской, принимаются молодые люди из окончивших курс городского училища или 4-х классов реального училища, или гимназии для изучения почтово-телеграфной службы в течение 6 месяцев. По истечении этого срока успешно выдержавшие экзамен зачисляются на свободные вакансии чиновниками 6-го разряда с окладом жалованья в 300 рублей (прим. в год.), а изучившие иностранные языки – французский и немецкий – зачисляются чиновниками 5-го разряда с окладом 450 рублей”.

На страницах “Оренбургской газеты” в 1902 году было опубликовано “Предостережение”:

“Всем известно, что прием денежных писем бывает сопряжен с известной процедурой в виде взвешивания конверта, запечатывания его традиционными пятью печатями и написания квитанции в приеме денег, почему у витрины, где производится приём страховой корреспонденции, постоянно толпится множество публики, ожидающей кто очереди, чтобы сдать письмо, а кто и получения квитанции.

Этим пользуются разные проходимцы, мазурики и карманники, шныряющие среди публики и тоже якобы ожидающие получения квитанций, причем они для отвода глаз делают недовольное лицо и ропщут вполголоса на медленность почтовых чиновников. Результатом присутствия здесь любителей чужой собственности почти всегда является исчезновение кошельков и денег у публики.

Поэтому, ввиду часто повторяющихся карманных краж в конторе, почтовое начальство распорядилось вывесить предостерегающее объявление около витрины. Объявление это, напечатанное крупными буквами, гласит: “Берегите карманы!”. Давно пора”.

Представители газеты “Оренбургский листок” в 1904 году сообщали:

“Снимать шапки на почте для публики отныне не обязательно, согласно новому распоряжению. В самом деле было очень неудобно зимой держать в руке шапку, трость, повестку, корреспонденцию, посылку, деньги и в то же время беречь карманы. В толчее почтовой приемной залы пропадали шапки, перчатки, трости или сдача – всему этому виной была шапка в руке. Стоило обронить шапку и её немилосердно затопчут ногами в валенках, в грязных калошах. Наш простолюдин привык держать письма и деньги в платке на донышке своей шапки, которую легче уберечь, нежели карман. Распоряжение умное, особенно для таких тесных помещений, как наша почтовая контора”.

В 1904 году в губернии насчитывалось 9 почтово-телеграфных контор, 15 почтово-телеграфных отделений VII разряда и 18 почтовых отделений.

В годы первой русской революции другое периодическое издание – “Оренбургский край” – обнародовало важную информацию:

“Случаи ограбления форштадтской аптеки, винной лавки у нас в Оренбурге и частые вооруженные захваты касс банков вообще за последнее время, вызвали необходимость охраны правительственных учреждений. Казаки, охраняющие почтово-телеграфную контору, занимают караулы в помещении для публики. Так, часовой с винтовкой поставлен около абонемента, ящиков при входе в общую залу конторы”.

В 1908 году за три минуты разговора в переговорной будке Оренбургской почтово-телеграфной конторы с абонентами местной сети, звонящий должен был заплатить 15 копеек. За обмен по телефону телеграмм без различия числа слов, кроме телеграфной платы, за каждую телеграмму по 10 копеек. Абонемент в год за один аппарат составлял 75 рублей.

Как и сейчас, в местной периодике обсуждались различные нововведения: летом 1908 года остро стоял вопрос о том, что

“с 1 июня, согласно циркуляру министра внутренних дел по почтовой части, за хранение посылок в почтовых конторах свыше 14 дней со дня вручения адресату повестки, взимается сбор в 5 копеек в сутки”.

Житель губернского города Оренбурга высказал свои сомнения по этому поводу:

“Так как циркуляр вводит правило с 1 июня, то естественно возникает у многих вопрос – должен ли взыскиваться сбор за хранение посылки, полученной до 1 июня, когда ни отправитель, ни получатель не знали об этом. Местная контора и за такие посылки начисляет сбор за хранение, хотя вряд ли это правильно…”

Городская дума на заседании 27 апреля 1909 г. постановила: “Просить начальника Оренбургской Почтово-телеграфной конторы возбудить надлежащее хозяйство перед Главным управлением почт и телеграфов об открытии почтового отделения и о разрешении производства полных почтовых операций при станции “Оренбург”, Ташкентской железной дороги”. Что и было сделано.

Удостоверение о направлении почтальона в штат Оренбургской Почтово-Телеграфной конторы, 1915 год

Удостоверение о направлении почтальона в штат Оренбургской Почтово-Телеграфной конторы, 1915 год

Посчастливилось обнаружить и свидетельство о первом профессиональном торжестве связистов. Под названием “Праздник почтовиков” хроникер “Оренбургской газеты” в 1914 году опубликовал краткое сообщение:

“10 февраля начальник местной почтово-телеграфной конторы устраивает в помещении биржи (прим. теперь ДК им. Дзержинского) вечер для служащих конторы. Подобный случай является первым в истории…”

Современник события делился впечатлениями:

“Вечер прошёл очень оживленно. Хор под управлением И.Е. Лаврова исполнил несколько русских песен. Большой успех выпал на долю А.И. Лавровой, которая прекрасно спела несколько арий. Распорядители П.И. Андронов и В.Г. Богатырь приложили все усилия к тому, чтобы вечер прошёл весело”.

Благодаря вездесущим журналистам весной 1915 года стало известно, что

“Главное управление почт и телеграфов решило изменить существующую форму почтальонов. Вводится летнее платье из парусины защитного цвета. Нынешние высокие сапоги заменяются более легкой и дешёвой обувью, при которой брюки можно носить навыпуск. Такое же изменение предполагается сделать и в зимней форме почтальонов”.

Тем временем в Оренбурге открывались новые учреждения почтовой связи. Согласно архивным материалам весной 1913 года

“в Форштадте на Атаманской улице (прим. улица Чкалова) в доме Н.М. Епанешникова близ Никольской церкви открыто почтовое отделение”.

Уже через 2 года главное управление почт и телеграфов известило:

“Преобразовано в почтово-телеграфное отделение с приёмом внутренних телеграмм почтовое отделение Оренбург-Форштадт Оренбургской губернии”.

*****

Советская власть установилась в Оренбуржье только весной 1919 года.

В сохранившейся информации Коллегии Оренбургской почтово-телеграфной конторы, представленной в марте 1919 года в Губернский исполнительный комитет, сообщалось:

«После бегства из Оренбурга дутовских банд было увезено положительно всё имущество как местной почтово-телеграфной конторы, так и тех учреждений по губернии, которые были эвакуированы ещё до падения Оренбурга. Когда советские войска заняли Оренбург, местная почтово-телеграфная контора оказалась в самом ужасном положении: аппараты всех систем, инструменты для мастерской, личные дела, почтовые книги, печати, переводы были увезены. Масса служащих эвакуировалась».

Принимались все меры для восстановления функций почтовых учреждений губернии. Все почтовые операции в учреждениях Оренбургской губернии были возобновлены к 22 сентября 1919 года.

Согласно статистическим сведениям, в штате Оренбургской почтово-телеграфной конторы (включая 3 городских отделения), в июне 1919 года, числилось 236 человек.

Любопытно узнать и об общем количестве обрабатываемой корреспонденции в указанном учреждении. Итак, за июнь 1919 года горожане отправили местных 3426 частных письма и 245 казённых. Частные иногородние отправления оренбуржцев составили 25670 писем, количество денежных иногородних отправлений по почте – 248, а посылок – 56.

Постановлением Народных Комиссаров по продовольствию и почт и телеграфа от 22 апреля 1919 года была разрешена пересылка продовольственных продуктов в почтовых посылках в количестве не более двух штук на одного адресата.

Свободно допускалась пересылка всех продовольственных продуктов с соблюдением общих почтовых правил. В «Правилах о порядке пересылки по почте продовольственных продуктов» оговаривалось следующее:

«Запрещается отправлять в каком бы то ни было количестве муку, зерно, крупу, сахар и изделия из него, масло растительное и животное и мясо. Разрешается отправлять: хлеб печёный и сухари, изделия из мяса (копчёности, колбаса, окорока и проч.) и сало не свыше 2 фунтов (1 фунт – 0,453 кг. – О.С.), причём изделий из мяса не свыше 5 фунтов, сала не свыше 2 фунтов, а всего указанных продуктов не свыше 20-ти фунтов в одной посылке».

Каждый податель имел право отправлять не более одной посылки в день, причём на один адрес не более двух посылок в месяц. Каждый адресат мог получить не более двух посылок в месяц. Для контроля в почтовых учреждениях при выдаче посылок делалась отметка в продовольственной карточке получателя. Почтовые учреждения обязаны были вести строгий учёт отправителей и адресатов, предоставлять ежемесячную сводку отправок и получений продовольственных продуктов в Губернские Продовольственные Комиссариаты.

В конце 1919 года было открыто 61 почтовое отделение, 17 почтово-телеграфных контор, окончательно восстановлены тракты в Оренбургском и частично в Верхне-Уральском и Орском уездах.

После установления советской власти весной 1919 года в Оренбурге, в Губернском Оренбургском Почтово-Телеграфном Управлении решался вопрос о переносе почтово-телеграфной станции в новое помещение (бывший дом Хусаинова) расположенное на углу Введенской и Гостинодворской улиц (ныне ул. 9 Января и Кирова). Здание, занимаемое почтой, телеграфом и телефоном, было «совершенно непригодно вследствие его ветхости и тесности».

В составленном 27 июня 1919 года акте об освидетельствовании здания, занимаемого Оренбургской почтово-телеграфной конторой, в присутствии представителей Оренбургского Губернского отдела труда Ковалева, Оренбургского Губернского Управления Почт и Телеграфов Григорьева, Управления почтово-телеграфной конторы Панфилова, отмечалось:

«1. При осмотре комнаты дежурных рассыльных таковая оказалась совершенно непригодна к дальнейшему занятию ввиду своей ветхости, маломерности, пол местами прогнил и проваливается, окна разбиты, створки окон расшатаны и не имеют ни одного исправного запора.
2. Комната почтовой мастерской холодная, доски пола по краям выгнили, имеют большие расщелины.
3. Помещение страхового отдела тесное, штукатурка на стенах и потолке осыпается. Окна не исправлены, не имеют достаточно крепких запоров.
4. Приходная для публики совершенно непригодна: пороги входных и выходных дверей обились, стёрлись, местами при закрытии дверей имеют большие расщелины. Две имеющиеся печи не годятся для топки.
5. Посылочный отдел: печи неисправны, оконные рамы отвисли и не могут плотно быть закрытыми, запоров нет, вследствие сырости воздух испорчен, что недопустимо в гигиеническом отношении.
6. Почтово-телеграфная канцелярия по числу занимающихся в ней работников тесна, штукатурка стен осыпается, пол местами прогнивший.
7. Подавательская для подачи телеграмм мала, тёмная, на стенах облетела штукатурка, двери сильно провисли, плотно не притворяются, обшивка сильно пооборвалась и имеет неприятный вид».

Из документа следовало, что оставаться в зиму в этом здании невозможно, так же как и бесцельно затрачивать «народные деньги» на капитальный ремонт здания. Поэтому комиссия вынесла следующее постановление:

«просить высшую власть об отпуске Управлению конторы необходимой суммы для перехода в дом Хусаинова и его приспособления под почтово-телеграфную контору. Жилищный отдел просит в течение пяти дней немедленно очистить дом Хусаинова от всех жильцов и постояльцев, так как переход почтово-телеграфной конторы в дом Хусаинова не терпит отлагательства».

Как свидетельствуют архивные материалы, далее последовали работы, связанные с переносом станции из старого помещения в новое и переустройством Оренбургской телефонной сети на двухпроводную систему.

В этом здании почтово-телеграфная контора размещалась до 1922 года, затем была переведена в трехэтажный дом купца Смочилина по улице Гостинодворской, 18 (ныне – улица Кирова). На первом этаже разместилась почта, на втором – телеграф, на третьем – телефонная станция и другие организации связи. В штате конторы, включая 3 городских отделения, числилось 236 человек, учреждение обслуживало 17 почтовых отделений.

В 1922 году почтово-телеграфная контора была переведена в трехэтажный дом купца Смочилина по улице Гостинодворской, 18 (ныне – улица Кирова).

В 1922 году почтово-телеграфная контора была переведена в трехэтажный дом купца Н.А. Смочилина по улице Гостинодворской, 18 (ныне – улица Кирова). Снимок 1947-1949 гг.

В июне 1924 года решался вопрос об организации в городе Оренбурге центрального обменного пункта почт (в период с 1920 по 1924 годы Оренбург являлся столицей Киргизской (Казахской) АССР).

На заседании коллегии правительства КССР сотрудник отдела по улучшению госаппарата Эльбурт сообщал:

«Существующий порядок разноски корреспонденции учреждениями Оренбурга посредством рассыльных является нецелесообразным, так как курьеры, разнося корреспонденцию, взаимно перекрещиваются в процессе её разноски и тратят непроизводительно силы и время».

В связи с этим Округ связи разработал проект организации центрального обменного пункта, в котором предлагалось:

«город Оренбург делится на 10 участков, к каждому из которых прикрепляется специальный письмоносец. Кадр письмоносцев состоит при центральном обменном пункте, который организуется при местной почтово-телеграфной конторе. Каждый день, исключая неприсутственные, письмоносцы в период с 9 до 3 часов совершают по 3 рейса в учреждения, находящиеся в прикреплённых к ним районах, и сдают следующую в учреждение корреспонденцию, так равно забирают и отправляемую. Одновременно с городской будет приноситься и забираться иногородняя корреспонденция, причём доставка городской корреспонденции будет производиться без каких-либо оплат почтовым сбором…

Одновременно со служебной корреспонденцией будет приноситься и частная, адресованная служащим учреждений, не исключая и иногородней. Почтово-Телеграфный Округ, принимая на себя организацию обменного пункта, от каких–либо ассигнований на это отказывается, расход по содержанию пункта по составленной смете определяется в 3330 рулей в год. Так как обслуживание обменного пункта должно охватить 152 учреждения, то на каждое в год упадёт не свыше 22 рублей».

В проекте постановления Управлению Киргизского почтово-телеграфного округа было поручено приступить к организации в Оренбурге центрального обменного пункта почт.

Согласно статистике, почтово-телеграфная контора на 1 января 1927 года обслуживала город Оренбург с населением 122861 человек (в 1925 году выделилась из состава КАССР).

Оренбургская газета «Смычка» 4 июля 1929 года сообщала:

«В целях устранения излишней волокиты при обмене почтовой корреспонденцией между самой почтой и учреждениями города, почтово-телеграфная контора за плату от 3 до 25 рублей в месяц будет принимать в специальные почтовые мешки корреспонденцию учреждений, обрабатывать её и рассылать по месту назначения.

Для изжития очередей на центральной почтово-телеграфной станции, центральной конторой открыты отделения её не только по приёму корреспонденций, но и любых налогов и сборов в Доме крестьянина, Дворце труда и доме бывшего Страхового общества, на мельнице III Интернационал, в Новостройке, Красном городке, Форштадте, на заводе Орлес, зелёном базаре, Аренде и Главных мастерских.

В целях оказания помощи по даче справок работникам на местах, секретарям и членам сельсоветов, уполномоченным революционных исполнительных комитетов и пр. Окрпочтель обязал все предприятия связи принимать от них, а также от населения всякого рода справки, на которые отвечать будет центральная станция. В настоящее время на почтово-телеграфных станциях округа имеется громадное количество (десятки тысяч) недоставленных телеграмм и писем. Это наводнение объясняется исключительно небрежностью отправителей, дающих адреса в сокращённом виде».

С образованием Оренбургской области в декабре 1934 года было организовано Оренбургское областное управление связи. В 1935 году начальник управления связи Максимов в обращении к наркому связи Рыкову поднимал вопрос о необходимости постройки в Оренбурге Дома связи, сообщая о неприспособленности здания, занимаемого одновременно почтой и телеграфом. Однако эта просьба в 1937 году была отклонена. Отказ мотивировался тем, что главной задачей на тот период времени было построить жильё для людей.

В посыльные принимались «лица грамотные, здоровые и способные для совершений больших обходов». Каждый из них снабжался кожаной или брезентовой сумкой для хранения корреспонденции (писем и бандеролей), кошельком для денег, ножницами и химическим карандашом, путевым листком-маршрутом, где обозначалось время выхода из учреждения, пункты обхода, часы и минуты его прихода. Следовательно, в каждом пункте заранее знали, в какое именно время ожидать корреспонденцию. Также, посыльный имел при себе оружие, необходимое в случае защиты от нападений.

Как и во всем народном хозяйстве большая работа была проведена по перестройке почтовой связи на военный лад. В 1941 году было открыто дополнительно 18 почтовых предприятий и точек. Особое внимание уделялось производственной обработке почтовой корреспонденции.

В 1943 году работало 54 районных контор связи, в области насчитывалось 2 тысячи почтовых ящиков, в т.ч. в сельской местности – 1780. Особенно напряженно работала почтовая связь в послевоенный период на восстановлении народного хозяйства. Много раз менялись названия и организационная структура, но неизменными оставались задачи, которые решала и решает почтовая связь.

В октябре 1993 года на основании Указа Президента РФ было образовано государственное учреждение Управление Федеральной почтовой связи Оренбургской области и почта была выделена в отдельную отрасль. До этого времени функции по организации почтовой и электрической связи выполняла одна организация – Управление связи Оренбургской области.

На рубеже XX и XXI веков в Оренбурге уже действовало 38 представительств почтовой службы. За годы своего существования почта пережила множество изменений, но не утратила своего главного предназначения – быть связующим звеном между людьми.

© 2019, Лукьянов Сергей

Источники:

  • Указ Ее Императорского Величества Самодержицы Всероссийской Елизаветы I, о сборах с почтовых отправлений, 22 января 1752 года. Об учреждении почт в Оренбургской губернии и сборе весовых денег с частных почтовых отправлений, Скачать
  • Адрес-календарь Оренбургской губернии за 1851 год, с. 92-95
  • Столпянский П. Н. Оренбургский исторический календарь на 1904 год. – Оренбург 1903. – С.1
  • Бодров-Повираев Н.И. — Путеводитель-справочник по Оренбургу и Ташкентской железной дороге с расположенными на ней городами, 1908 год.
  • Борисов А. Я. Летопись важнейших событий // Орденоносное Оренбуржье. – Челябинск, 1968. – С. 345.
  • Кто есть кто в Оренбургской области. – М., 1998. – С. 128.
  • Наталья Романенко — Листая Старую тетрадь…, Вечерний Оренбург, № 11 от 10 марта 1999 г.
  • Татьяна Судоргина — Учреждается городская почта, Вечерний Оренбург, № 33 от 14 августа 2002 г.
  • Ольга Сгибнева — Почтовые учреждения обязаны…, Вечерний Оренбург, № 27 от 09 июля 2009 г.
  • Ольга Сгибнева — Доставить почту в целостности, Вечерний Оренбург, № 6 от 09 февраля 2012 г.
  • Оренбургская почта до революции: как это было, 14 июля 2013
, , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , , ,

Уважаемые посетители сайта, уже много лет «Бердская слобода» является некоммерческим проектом, который развивается исключительно на деньги создателей.

Несмотря на то, что сайт некоммерческий, для его развития и поддержания работоспособности необходимы постоянные денежные вливания. Это не только оплата работы технических специалистов, хостинга, дискового пространства, продления доменных имен, но и приобретение некоторых документов, попадающих в нашу коллекцию из архивов и от частных лиц.

Перевести средства на развитие проекта «Бердская слобода» можно воспользовавшись формой, размещенной ниже:

Подписаться
Уведомить о

0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x