В истории нашего города были и печальные страницы. Пожары, один страшнее другого, обжигали лицо Оренбурга со времени его основания. В 60-е годы XIX века полыхали окраины города. Но самый тяжелый из них вспыхнул 16 апреля 1879 года.
Пожар в Оренбурге. Гравюра. Франция. Вторая половина 19 века. RUSSIE — L’incendie de la ville d’Orenburg. — (Dessin de M. Dimitrieff.) Лист из французского иллюстрированного журнала. Предположительно 1870-е — 1880-е годы.
Свидетели тех «огненных» времен утверждают, что всего пожаров было пять и они разгорались один за другим в течение трех недель.
В них погибли, по одним сведениям, более 1700 домов и более 200 лавок, по другим – около 1400 жилых строений. Вторая цифра появилась уже в XX веке у краеведов Столпянского и Райского. А в брошюре, изданной по горячим следам пожаров Комитетом народной помощи, стоит цифра 1766 домов, в том числе каменных. Пострадали также учреждения, церкви, учебные заведения: учительский институт, медресе и так далее.
…Весна в тот год пришла рано. Уже начали торговать первыми полевыми цветами, готова была распуститься сирень, набухли почки на яблонях, погромыхали над городом весенние громы, шли дождики. Но в целом было сухо, а из степи дули ураганные ветры. Они-то и расшевелили огонь, который разводили во многих дворах. Говорят, занялось пламя в Форштадте, перекинулось через вал и пошло по городу. Впрочем, считают, что огонь вспыхнул в старой черте города. Скорее всего, очагов было несколько, а ветер разгонял пожар. Кстати сказать, нигде нет точного количества погибших, хотя очевидцы утверждали, что пламя догоняло людей, не укрывшихся от его языков, человек вспыхивал и превращался в костер.
Другие материалы по теме: Беккаревич, Н. Д. Оренбургские пожары 1879 года
Противостоять пожару было практически нечем. Пожарные обозы могли бороться с локальными возгораниями, а что делать с огнем, двигающимся широким фронтом, никто не знал. Огонь широкой полосой разделял город. Горели стога на конно-сенном рынке, навоз за кладбищем, вспыхивали надворные постройки. Дом, где жили мои предки, Скорняковы, стоял на улице Подуровской и выгорел дотла. Кто-то из предков вынес икону с дорогим окладом из огня. На эти-то средства и восстановили потом дом. Может быть, это, конечно, легенда, а деньги собрали где могли.
Каразин Николай Николаевич, «Оренбург, 10 мая 1879 г. после пожара». 1879 год
По крайней мере, это тоже, похоже, легенда, несколько золотых монет «на счастье» были зарыты под воротный столб. Долежали ли они до сноса дома в 70-е годы прошлого века – не знаю, но по крайней мере еще один сокрушительный пожар 1888 года, спаливший чуть ли не полгорода, обошел дом стороной.
Был отдан приказ генерал-губернатором, и на погреб легли, прикрыв его своими телами от летевших искр, солдаты.
Но вернемся в апрель 1879 года. Пламя метнулось к поленницам дров, лежащим у казарм, к пороховому погребу, где ждали своего часа снаряды для кампании в Туркестане. Если бы они рванули, то от Оренбурга остались бы одни головешки. На место опасности прибыл губернатор Николай Андреевич Крыжановский. Артиллерийский офицер участвовал в Крымской войне, был награжден. Он прекрасно оценивал, чем грозит взрыв городу. Был отдан приказ генерал-губернатором, и на погреб легли, прикрыв его своими телами от летевших искр, солдаты. Сверху, чтобы не загорелись мундиры, солдат поливали водой.
Другие материалы по теме: Журнал «Нива»: Пожар в Оренбурге, 1879
Рассказывают, что солдатскому подвигу был установлен памятник. До наших лет он, правда, не дожил, фотографии не уцелели. А жаль, согласитесь. Подвиг был, как и бравый генерал-губернатор, давший команду собой прикрыть от огня пороховой погреб. Впрочем и сам он стоял рядом, если бы рвануло, и от губернатора Крыжановского ничего бы не осталось.
Напомним, что всего 18 лет назад в России было отменено крепостное право, и право у помещиков распоряжаться жизнью «своих» людей еще жило в головах солдат.
Говорят, что приставы и квартальные, получившие приказ от генерал-губернатора, помчались по городским улицам с криками: «Спасайтесь, бегите из города, его сейчас взорвет». Горожане, которые и без того были охвачены паникой, совсем потеряли голову и кинулись спасаться за реку. Поскольку мост в рощу еще не был построен, те, кто быстрее, погрузились в лодки. Причем за лодки платили, по слухам, по 25 рублей. На всех плавсредств, естественно, не хватило. Ждали взрыва, обсуждали, что от него Урал выйдет из берегов, а от жилых кварталов останутся только груды развалин. Но бог миловал или солдаты спасли Оренбург.
26 мая 1879 года Городская Дума собралась, чтобы обсудить, где выделить землю погорельцам для застройки. Рассматривали три группы застройщиков: тех, кто имел дома на маломерных местах; отставных солдат, имеющих право на усадебную землю; мещан, не имевших домов до пожара, но желающих строиться…
Им было выделено 63 десятины 2068 квадратных саженей между Бердинской и Новокаргалинской дорогами. Площадь поделили на 12 кварталов и решили раздавать по жребию по 25 копеек за квадратный сажень. К этим площадям тут же присмотрелись местные богатеи, взявшиеся ссудить деньгами будущих застройщиков, фактически ставшие хозяевами значительных площадей. Губернатор Н.А. Крыжановский это постановление гордумы опротестовал и сам отправился на заседание, где вопрос сей рассматривали вновь.
Следует отметить, что к началу восстановительных работ значительно поднялись, а если точнее, то просто взлетели вверх цены на строительные материалы и рабочую силу. Что тоже являлось одной из проблем для погорельцев.
Пройдет немного времени, и Крыжановский влипнет в коррупционную историю. Распродаст своим людям жирные куски башкирских земель, а лучшие из них передаст в управление своему сыну. Сенатская комиссия из Санкт-Петербурга установила виновных, Николая Андреевича отправили в отставку, и он доживал свои годы в имении, писал романы и исследования по военной истории. А подвиги? Они ведь не защищают казнокрадов от «суровых» наказаний государя императора Александра III.
Казалось бы, к 18 апреля удалось утихомирить огонь, но 25 апреля, затем 30-го, и еще в мае, 1-го и 3-го, непотухшие угольки пожара полыхали вновь. Погибла в огне типография частной газеты «Оренбургский листок», сгорел и дом редактора Ефимовского-Мировицкого. В кругах «друзей» редактора пошли разговоры, что типографию подпалили те, кому успел досадить журналист своими фельетонами.
Спустя почти 140 лет трудно это доказать, но газета переключилась с разоблачений на восстановление города.
Города не было. Виднелся один страшный черный столб, уходивший высоко в небо, по которому скользили огненные языки и змейки… Доносились звонки пожарных… Здесь как-то жутко было смотреть на это страшное бедствие. Чувствовалось полное бессилие. Временами раздавались выстрелы. Это стреляли патроны в горевших оружейных лавках.
С оглушительным гулом упал колокол с колокольни церкви во имя Святой Троицы весом в 600 пудов. Он прошиб дно свода колокольни и врезался в каменный пол на четверть, треснул продольно.
Еще грандиознее имел вид весь пожар от кадетского первого корпуса из его окон. Отсюда виден был весь город, объятый огнем, и сильно напоминал картину гибели Геркуланума и Помпеи.
Так описывал пожар его очевидец Николай Беккаревич, а вот что он писал о спасении порохового склада:
«Сюда уже прискакали пожарные, прибыли солдаты, а также сам генерал-губернатор Крыжановский… Жара была убийственная. Сам склад представлял редкую картину. По обеим склонам его крыши лежали солдаты, и их постоянно поливали водой. Эти живые защитники поплатились, пролежав на крыше порохового склада весь день в грязи и мокрые, в беспрерывно напряженном состоянии, что они первые взлетят на воздух, если взорвется склад».
Пожар 1879 года случился, когда на императорском престоле сидел император Александр II. До того дня, 1 марта 1881 года, когда он погибнет от рук террористов Рысцова и Гриневецкого, оставалось еще почти два года.
Император сразу озаботился проблемами Оренбурга и отправил городу 40 тысяч рублей. Не остались в стороне и члены его семьи, пожертвовавшие еще несколько тысяч рублей.
Когда подвели первые итоги того ущерба, который причинили Оренбургу 5 апрельско-майских пожаров, то в них сгорели 172 каменных и 1594 деревянных дома. Всего к тому моменту в городе было 3297 домов. Страховое общество уплатило погорельцам 1 миллион 509 тысяч 457 рублей. Товаров сгорело на 6 миллионов рублей. Уже позже появилась сумма общего ущерба около 15 миллионов рублей, средства по тем временам просто колоссальные.
Говорилось, что в первом пожаре 16 – 18 апреля погибли пять человек. Сотни и тысячи людей остались не только без крова, но и без пропитания. Вопросом накормить погорельцев озаботился комитет народной помощи.
Комитет назначил пункты выдачи хлеба и взял на себя обязанность отслеживать, чтобы цены на хлеб не отличались от тех, что были до пожара.
Комитет взял на себя удовлетворение первых нужд погорельцев в продовольствии, получении единовременного пособия, предоставлении бесприютным погорельцам временных помещений, медицинской помощи. В связи с приближающейся осенью нужно было думать о зимнем жилье. А также расходовать на погорельцев полученные от жертвователей суммы.
Самара, Бузулук, казачьи станицы взялись за поставку муки, картофеля, мяса. Комитет организовал работу пекарен, которые выпекали ежедневно до 250 пудов хлеба (по 90 копеек за пуд).
С 8 мая начали обслуживать горожан четыре дармовые столовые, расположенные в казармах башкирского полка, в юнкерском училище, при военном госпитале. Столовыми пользовались до полутора тысяч человек. Руководил на первых порах комитетом народной помощи управляющий канцелярией генерал-губернатора, тайный советник Холодковский. Город был поделен на пять участков. За каждым закреплены были чиновники особых поручений при генерал-губернаторе.
Раздача хлеба погорельцам Форштадта, Оторвановки производилась под наблюдением супруги генерал-губернатора Олимпиады Кирилловны Крыжановской.
В Оренбург прибыли для оказания практической помощи Главуполномоченый Общества Красного Креста Жуковский, известные благотворительницы княгини Трубецкая и Долгорукова.
Примечание “Бердской Слободы”: В 1879 году княгиня Надежда Борисовна Трубецкая организовала материальную помощь, пострадавшему от пожара Оренбургу, и лично отвозила в город предметы первой необходимости.
В это же время более 300 семейств было поселено в бараках военного госпиталя Александровских казарм, в провиантском магазине. Стало разрешено рыть временные землянки. В оказание помощи больным погорельцам включились городские и военные медики. Часть лекарств им раздавалась бесплатно. Два врача военного ведомства Гюнтер и Кириллов изъявили желание посещать больных безвозмездно.
Конечно, самым насущным вопросом для горожан стало восстановление жилья. Цена на лес возросла (9-аршинное бревно стоило теперь до 7 рублей за штуку), а тысяча штук кирпича обходились 25 рублей. Комитет народной помощи стремился снизить стоимость строительных материалов, и строительство всех домов, которым ведал комитет, было завершено еще в ноябре 1879 года.
Это несколько сотен домиков, как называли такие строения в официальных документах. Кстати сказать, исчезло название района – Оторвановка. Городские власти учли ту помощь, которую оказала Оренбургу Государыня Императрица, и это место стало называться Марьино.
Название это, впрочем, не прижилось, и к годам советской власти уже нечего было переименовывать. Беднейшим погорельцам были представлены глинобитные домики как наиболее дешевый проект. Всего же под наблюдением поручителей был возведен 731 дом. Из них на средства Комитета народной помощи 586, 145 – на деньги, выделенные Обществом Красного Креста. Каменных, под железной крышей – 259, деревянных домов под железной крышей – 426, под деревянной кровлей – 46 домов.
Всего же в Оренбурге вместо сгоревших домов построено 1533 дома, причем 635 – каменных.
Оренбург менял свое лицо, появлялись целые кварталы каменных строений, которые не полыхали как свечки.
Тем не менее закрыть все вопросы по поводу жилья не удалось, и комитет народной помощи занялся размещением на зиму бесприютных по кварталам. Таких семейств, а цифра эта была определена в августе, набралось 200. Для жилья в первую очередь были использованы строения военного ведомства Александровские казармы и другие. Если говорить о тех, кто жертвовал средства на оренбургских погорельцев, то кроме императорских величеств и Высочеств, оказались военные губернаторы Уральской области, Восточной Сибири, Пермской губернии. Казалось, вся Россия спешит помочь сгоревшему городу. Деньги присылали из Одессы и Нижнего Новгорода, Санкт-Петербурга и Москвы, Таврии и Казани, Астрахани и Кременчуга. Слали средства чиновники и журналисты, военные и мещане, купцы и ученые…
В брошюре, изданной Комитетом народной помощи, несколько страниц заполнены убористым текстом имен и должностей дарителей, представителей различных религиозных конфессий. Отдельная ведомость объединяет сотни имен тех, кто передал погорельцам съестные припасы и вещи.
Пожертвования составили около 300 тысяч рублей. Именно этими суммами оперировал комитет народной помощи, а затем отчитался перед общественностью.
Пожары – страшное бедствие для городов. И все же, несмотря на огненные напасти, Оренбург оживал и отстраивался.
Источники:
- Андрей Светлов, “Сквозь пожары”, Вечерний Оренбург, № 29 от 18 апреля 2018 г.
- Андрей Светлов, “Сквозь пожары”, Вечерний Оренбург, № 31 от 25 апреля 2018 г.
