Бунтовщик поневоле — как дмитровский купец Еремей Новоселов в войске Пугачева служил

Новоселовы — фамилия в Дмитрове Московской области известная и в недавнем прошлом весьма распространенная. Немного истории: первое упоминание о Новоселовых в Дмитрове относится к переписной книге города 1678 года. В Спасской слободе проживали: «Ивашка Яковлев сын Новоселов, у него дети Якимка, Федотка десяти лет, да Ларька полугоду».

Вероятно, они были переселены в Дмитров вскоре после опустошительной чумы 1654-55 годов. К концу XIX века в Дмитрове проживало более 10 династий Новоселовых, состоящих в дальнем родстве. Из Новоселовых можно выделить купцов 2-й гильдии Петра Семеновича Новоселова (Уточкина), владевшего в XIX веке кожевенным заводом, Алексея Егоровича Новоселова (Валандина), во время событий революции 1905 года бывшего духовным лидером городских монархистов — «черносотенцев» — автора недавно обнаруженного «памятного дневника», а также, Владимира Алексеевича Новоселова, возглавлявшего Дмитровский район в 1970- 1980-е годы.

Нужно отметить, что до второй половины XVIII века все Новоселовы жили бедно, никто из них в купечестве и среди ремесленников не числился, все « кормились с огороду» и наемной работой. Лишь в период наибольшего расцвета Дмитрова в 1750 — 1770-е годы некоторые из Новоселовых стали небогатыми купцами, вели мелкую торговлю.

В 1773 году начался мятеж Е. Пугачева. И.А. Толченов, тогда еще 20- летний «купеческий сын», писал в своем дневнике:

«В сем году постигли Россию великия несчастии, как-то: возмущение самозванца Пугачева, который в низовых губерниях причинил великия разорении, а между тем и самую столицу Москву с близлежащими городами потревожил. А потому 27 июля получено в Дмитрове с нарочным курьером от Сената московского приказание о принятии предосторожности. И вследствие того, 31 — го собралось уездное дворянство с предводителем генерал — майором и кавалером князь Иваном Федоровичем Голицыным в город. И с общего согласия положили сформировать корпус из дворовых людей своих, вооружив их по надлежащему, а числом — со ста душ одного человека. Сему последуя, и дмитровское купечество, собравшись в магистрат, сделало со своей стороны положение в одной силе с дворянством. Но действительного вооружения оного корпуса не последовало, ибо 6 августа получено от Сената приказание — оное вооружение отставить, потому что по благости Божией злодей Пугачев подоспевшими от тамошнего края регулярными войсками разбит с своими единомышленниками совершенно и ударился в бега в степи, к Астрахани простирающиеся. Ревность же, в рассуждении принятия предосторожности дворянством и купечеством здешними оказанную, Правительствующий Сенат весьма похвалил».

К счастью, волна пугачевского мятежа не докатилась до Дмитрова. Но один из городских жителей все же стал непосредственным свидетелем и участником тех событий.

Из журнала Дмитровского городового магистрата (тогдашнего органа городского управления) за 1775 год:

«Генваря 12 числа в Дмитровский магистрат явился находящийся в отлучке с просроченным пашпортом дмитровский купец Еремей Федотов сын Новоселов. Приказали оного Новоселова взять в присутствие, и где он в отлучке с просроченным пашпортом находился допросить. И по тому делу допрос производить и вершить немедленно, и между тем его, Новоселова содержать под караулом. Подлинно в журнал записали бургомистр Федор Семенов сын Лошкин, ратманы Гаврила Шестаков и Иван Рахманин».

В те годы для выезда за пределы уезда необходимо было брать в магистрате паспорт — документ, в котором были описаны «приметы лица» получившего паспорт, а также, цель поездки и срок, на который он выдавался (не более 1 года). Человек с просроченным паспортом подлежал задержанию и отправке на место постоянного жительства для разбирательства. На вопрос о причинах своей задержки Новоселов (1733 года рождения) заявил, что он находился в войске Емельяна Пугачева. Естественно, тогдашний бургомистр Ф. Лошкин приказал заключить Новоселова в городскую тюрьму и допросить. Вот что рассказал Еремей Новоселов:

В августе 1772 года он, оформив в магистрате паспорт на годичный срок, отправился в Оренбург, для службы по контракту «при питейном сборе целовальником». В то время должность поверенного при главной московской питейной конторе занимал дмитровский купец Петр Медовиков, который охотно принимал на службу своих земляков. Вместе с московским купцом И. Плотниковым Новоселов добрался до Оренбурга, там он был определен на должность целовальника (заведующего казенной продажей спиртного) в Пречистенскую крепость, находившуюся в 60 верстах от Оренбурга. Отслужив положенный по контракту годичный срок, Новоселов оставался в Пречистенской крепости до октября 1773 года, не имея возможности покинуть ее из — за начавшейся смуты.

В начале октября 1773 года крепость была захвачена мятежниками. Взятие Пречистенской крепости, послужившей одним из прототипов Белогорской крепости в повести «Капитанская дочка», описано А.С. Пушкиным в «Истории Пугачевского бунта.

«В тридцати верстах от Сакмарского городка находилась крепость Пречистенская. Лучшая часть ее гарнизона была взята Биловым на походе его к Татищевой. Один из отрядов Пугачева занял ее без супротивления. Офицеры и гарнизон вышли навстречу победителям. Самозванец, по своему обыкновению, принял солдат в свое войско и в первый раз оказал позорную милость офицерам…».

Еремей Новоселов так описывает дальнейшие события:

«по случаю нападения на ту крепость злодея Пугачева он, Новоселов и прочие той крепости жители захвачены и сполна разграблены и взяты были в ту злодейскую партию. Из той крепости пошли к Оренбургу и имели ставкой в селе Бердах, расстоянием от Оренбурга в семи верстах. И чинили на оный город нападение, при котором было оным злодеем лишение многих жизни. А сам же он в той партии находился без всякого оружия, а потом за болезнью его был отослан в выше писанную Пречистенскую крепость. Чрез две недели, повыздоровев в болезни, взят был по- прежнему, в ту же злодейскую партию, также в село Берды, где и находился с месяц. А потом, того ж году в ноябре месяце, из того села он, Новоселов бежал в Оренбург».

В Бердской слободе находилась ставка Пугачева, из нее он лично командовал неудавшейся осадой Оренбурга. В доме богатого казака Ситникова находилась «золотая палата», стены внутри которой были оклеены золотой фольгой, этот дом изображен на картине Перова «Суд Пугачева».

А.С. Пушкин писал:

«Бердская слобода была вертепом убийств и распутства. Лагерь полон был офицерских жен и дочерей, отданных на поругание разбойникам. Казни происходили каждый день. Овраги около Берды были завалены трупами расстрелянных, удавленных, четвертованных страдальцев. Шайки разбойников устремлялись во все стороны, пьянствуя по селениям, грабя казну и достояние дворян, но не касаясь крестьянской собственности».

Как и немалая часть находившихся в войске Пугачева, Новоселов попал к бунтовщикам просто по воле случая. И если он действительно бежал из лагеря Пугачева — это был воистину смелый поступок, так как побег карался немедленной смертью, без всякого суда.

Из показаний Новоселова:

«Представлен был в Оренбурге в губернскую канцелярию, где и допрашиваем, и из оной тюрьмы отпущен он, по- прежнему, в Оренбург, где при питейном доме находился прошлого года по ноябрь месяц. А нынешнего 1775 году в ноябре месяце из оного магистрата выписан был в Москву». Естественно, Новоселов всячески старался преуменьшить свою роль в этих событиях. «По выше означенной отлучке на воровстве и на разбое нигде не бывал, смерти и убивательств и пожару не чинил, а в партию ту злодейскую захвачен был силою. И будучи в злодейской партии, обще с ними ходя, никаких злодейств не чинил сплотя с ними, сообщниками того злодея Пугачева, никаких присяг ему не чинил. И в сем допросе сказал он, Новоселов самую сущую правду, без всякой утайки».

В Оренбургскую губернскую канцелярию из Дмитрова был послан запрос, на который последовал ответ:

«во время злодея Пугачева возмущения, купец Еремей Новоселов из здешней питейной конторы, представлен сюда не был, никакого до оного Новоселова дела по губернской канцелярии в производстве не имелось».

То есть выяснилось, что Новоселов солгал, заявив на допросе в Дмитрове, что являлся в Оренбурге в губернскую канцелярию, но и среди преступников он также не числился. Неизвестно, чем бы все для него закончилось, но 17 марта 1775 года вышел «высочайший именной манифест» Екатерины II, объявлявший прощение рядовым участникам мятежа и Е. Новоселов вскоре был освобожден.

Из более поздних архивных материалов известно, что мещанин Еремей Федотович Новоселов умер в Дмитрове в 1804г.

Автор: А.О. Ложкин

Источники:

1. «Переписная книга Дмитрова писца Дмитрия Кутузова да подъячего Федора Леонтьева 186 г». (1678 г.)». РГАДА ф. 1209 оп. 1 д. 15064
2. «Дело купца Еремея Федотова сына Новоселова, бывшего в войске Емельки Пугачёва. 1775 г». Ф. 724 оп.1, д. 5518
3. А.С. Пушкин «История Пугачевского бунта»