Сообщение об археологических находках при работах на маячных каменоломнях близ Оренбурга в 1908 г.

В трех верстах от Оренбурга на северо-западе возвышается гора Маяк, по своему геологическому строению состоящая из пластов известняка пермской формации. Имея в каждом из своих поперечников протяжение до 1½ верст, гора вершиной своей возвышается над протекающей у подножия ее рекой Сакмарой на 35 сажен. — Западная полоса горы, прилегающая к реке, равно как и восточный увал ее, обращенный к городу, в настоящее время застроены дачами. Самая же гора находится под разработкой камня для городских построек.

Перспектива города Оренбурга, выполненная инженер-капитаном А. Ригельманом, 1760 год.

Хотя в архивах не сохранилось указаний на то, какое значение имела гора Маяк для русских в первое время покорения Края, но само название позволяет высказать догадку, не было ли здесь, как на наиболее возвышенном месте, вышки, служившей для обозрения сторожевыми пикетами далекой зауральной степи и наблюдения за приближением неприятелей — киргизов. По свидетельству Рычкова в «Истории Оренбургской» на Маячной горе у нагайских ханов был город Ак-Тюбай, т. е. «белый стол», их ханская ставка.

Примечание «Бердской слободы»: Авторский текст оставлен без изменений, старая (дореволюционная) орфография приведена к современному виду.

Играя роль стратегического пункта во время последних завоеваний Края, Маячная гора, благодаря своему положению, несомненно, не оставлялась без внимания теми многочисленными племенами далекой древности, которые, сменяя друг друга, обитали здесь и перекочевывали из Азии в Европу. От этих народов в ближайших окрестностях Оренбурга, а в том числе и на горе Маяк, сохранилось много памятников древности, могильников. Так, в 7 верстах от города, главным образом на северо-западе, А.В. Попов раскопал курган Шихан; на Бердянской горе (прим. «Бердской слободы»: Бердской) в 1 1/2  верстах от города было исследовано до 20 курганов.

На кирпичных заводах, находящихся между Маяком и городом, рабочие при земляных работах нередко находят человеческие скелеты, но, к сожалению, последние по большой части забрасываются ими, пропадал для научных исследований. В дачной местности Маячной горы г. Гра был найден и демонстрирован в Архивной Комиссии кремневый наконечник стрелы.

Разработка Маячной горы в целях добычи известняка ведется с 30-х годов прошлого столетия, когда каменоломни были казенными. Затем выработки, равно как и самая гора, перешли в частные руки Кузьмина — Караваева, бывшего чиновником особых поручений при графе Перовском. Лишь в 1897 году Маяк был приобретен городским управлением, но до 1905 года разработка горы отдавалась частным арендаторам. Работы до этого года велись совершено неправильно, отдельными ямами, без всякого порядка; лишь по взятии этого дела городом в свои руки работы по разработке камня начали вести правильными карьерами.

Несомненно, что с самого начала работ были находимы в выемках при разработке, горы различные предметы древности, по большинство из них, как свидетельствуют старожилы-рабочие, или бросались в отвалы или же пропадали неизвестно куда. Лишь в последние годы и главным образом вследствие планомерного ведения работ явилась возможность следить, не попадутся ли какие-либо вещи, хотя, несмотря на все предупреждения, рабочие, к сожалению, нисколько не берегут находки: скелеты разбрасывают, горшки разбивают и только уже спустя некоторое время докладывают о находках.

Года четыре тому назад, еще до установления археологического надзора за работами, был найден кожаный колчан с 30-35 стрелами с медными наконечниками, весь разошедшийся среди детей дачников. Год спустя в южной стороне выработок был найден череп с вонзенной в него медной стрелой необычного типа. Череп был заброшен рабочими, а стрела хранится в музее Комиссии. В 1907 году при работах была вскрыта могила с несколькими скелетами, близь которых были горшки и черепки от них, но все это совершенно бесследно пропало, попав в руки рабочих. 1908-й год был счастливее.

Именно, в северной части карьера, при вскрытии верхних напластований, представляющих разрушенные известняки, в июне месяце были разрыты два могильника. Один из них приблизительно в 60, а другой в 50 саженях к северу от вершины горы. Как тот, так и другой не имели над собой поверхностных насыпей, которые, весьма возможно, были разрушены и развеяны атмосферными влияниями вследствие возвышенности местности. Судя по разряду пород в карьере, которым подошли при работах к могильникам, тот и другой из них были углублены в верхние слои известняка до 4-х аршин, в поперечниках оба могильника имели не более 2—2 ½ саж.

При разрытии могильников были извлечены несколько костяков, считая по найденным черепам: в первом три, во втором два. К сожалению, и тут, как и прежде, рабочими было донесено о находке уже тогда, когда могильники были почти совершенно раскопаны, кости перемешаны и взаимное расположение их, равно как и некоторых найденных при них вещей, определить не представлялось никакой возможности. Все уцелевшие из найденных костей были собраны и переданы председателю Оренбургской Архивной Комиссии, все же найденные там другие предметы имею честь теперь предложить Вашему вниманию и также передать в Музей Архивной Комиссии:

1. Два бронзовых наконечника стрел.
2. Два медных согнутых прута в 17 и 18 сант., длиной в 5 мм.. толщиной; один из них с одного конца заострен.
3. Восемь медных небольших кусочков какого-то плоского предмета, вроде маленькой секиры, имевшего, по-видимому, ручку. Как объясняли рабочие, предмет этот при нахождении имел вид топорика, но вскоре же разрушился.
4. Глиняный горшок, 13 сант., высотой с ручкой.
5. Несколько черепков глиняных же горшков, размерами больше первого.
6. Каменный полушар, диаметром 8 сант.
7. Каменная скамеечка или столик, высотой 11 сант., на трех ножках, скошенных к наружным краям и имеющих украшения в виде вертикальных веткообразных выступов. Высота ножек 7 сант. Верхняя поверхность столика ровная, круглая, диаметром 23,5 сант., с ободком, имеющим украшение в виде полуциркульных выступов.
8. Две ножки цельных и осколок третьей от подобного же столика, но больших размеров. Высота ножек 14 сант. Украшения ножек имеют подобие конских голов.

Из представляемых предметов наибольший интерес имеет, по-видимому, столик, который, к счастью, оказался совершенно цельным. Подобные же столики были ранее находимы при раскопке курганов — могильников в Оренбургской и соседних губерниях. Так, сходный каменный столик был найден Ф.Д. Нефедовым (см. Археологические исследования в Южном Приуралье и Прикамье 1809 г.) при раскопке кургана Ельга в 5 верстах от с. Преображенского Любимовской волости Бузулукского уезда Самарской губернии. Разница от нашего столика в том, что тот четырехугольный и на 4-х ножках. Последний без украшений, площадка плоская и без бортика.

В дачах Черниговского поселка Магнитной станицы Верхнеуральского уезда казаками был найден каменный круглый треножник, почти совершенно похожий на найденный на Маяке, приобретенный Нефедовым вместе с другими находками. Его ножки украшены звериными головами, имеющими сходство с украшениями на отдельно найденных наших ножках.

В Уфимском музее хранятся 2 подобных же круглых столика: один из которых на 4-х, а другой на 3-х ножках. Украшение по ободку первого совершенно тожественно с полуциркульными украшениями найденного на Маяке экземпляра; по ободку другого изображены идущие хищные звери.

Небезынтересно здесь указать на то, что при раскопке кургана Ельга и кургана близ Черниговского поселка признаков погребения человека найдено не было, почему Ф.Д. Нефедов оба означенных кургана относит к местам общественного моления народа. Диаметр ямы кургана Ельга равнялся 20-ти саж., на дне круга шли радиусами 6 конусообразных выходов, причем в одной стороне круга от материка поднимался выступ, сбитый из глины с известью; на вершине этого выступа стояли упомянутый столик, бронзовый кувшин, обломок кинжала с бронзовой ручкой и круглая, просверленная в 5 местах, бляха. В самой насыпи под деревянным накатом попались: неопределенная бронзовая вещица, 4 бронзовых наконечника стрел и многочисленные кости животных.

Курган близь Черниговского поселка был размером меньше, а именно в диаметре 5 саж., имел также бревенчатый накат, попадались наконечники стрел, железный меч, бронзовое зеркало и кости животных.

Характер находок на Маячной горе несколько иной, и существенная разница в том, что здесь найдены человеческие скелеты. Костей животных не обнаружено совершенно. Никакого наката при разрытии также не было. Правда, попадались угли и небольшие истлевшие части дерева, но их весьма возможно отнести к остаткам костров более позднего времени.

Представляя решение вопроса, каким племенам и какому времени принадлежат найденные в могильниках Маячной горы предметы, лицам более компетентным в археологии, я со своей стороны, с большой вероятностью могу предполагать, что этими находками далеко не исчерпываются археологические памятники на Маяке, и при дальнейших работах должны встречаться новые и, может быть, более интересные находки. Так возникает вопрос, не представляет ли древний курган самая вершина горы, вероятно, служившая для практических целей нашего времени — сторожевого охранения, тем более, что она возвышается в виде кургана и окопана рвом.

В виду того, что разрытие горы для добычи камня должно продолжаться, постепенно приближаясь к вершине горы, — крайне было бы необходимо и желательно, в целях сохранения памятников старины и возможно планомерного и научного раскапывания могильников, чтобы члены Оренбургской Архивной Комиссии, живущие в Оренбурге, время от времени навещали работы и, по возможности, влияли на рабочих в целях сохранения находок, а главным образом по приближении к «нарушенному в слоях известняка месту», чтобы те о том немедленно доносили.

14—IV—1909, г. Оренбург. Горный инженер А. Деревенсков.

По поводу доклада А. И. Деревенскова

В дополнение к сообщению А.И. Деревенскова позволю себе сказать следующее. Место находок на Маяке посещали многие плены Архивной Комиссии, прожинающие в городе. Д. ч. В.Я. Толмачев снял на план, при сем мною представляемый, место находок, сообразуясь с показаниями рабочих.

Д. ч. Гра рабочие рассказали, что на руке одного скелета они нашли медный пли бронзовый браслет, ими куда то заброшенный; существование браслета подтверждается представляемыми мною двумя костями правого предплечья, на которых имеется зеленый цвет окиси меди.

На месте находок было собрано 3 черепа целых, один с проломленным рабочими теменем и обломки от 3 черепов. На обломках одного черепа заметно, что он подвергся поверхностному действию огня, на обломках другого заметны какие-то фиолетово-красные пятна, окрашивающие кости насквозь. Кроме того, мне рабочими переданы, обломки раковины, одна бусина из какой-то серой пасты и предмет в роде напряслицы или грузила из черной необожженной глины. Все это было найдено ими, где то около скелетов.

Несколько рабочих сообщили, что в прежние года они работали на каменоломнях на горе Судаке (на юг от г. Оренбурга, за р. Уралом, в 10 верстах) и там находили такие же могилы.

Определить эпоху и народность археологических находок есть самое главное и самое трудное в археологии. Здесь приходится идти ощупью и чаще всего путем аналогий. Наиболее характерным предметом своей находки А.И. считает, и вполне справедливо, каменный столик. Несколько аналогий подобных находок привел уже сам докладчик. Я приведу прочие мне известные аналогии, позволяя себе отожествить каменные блюда без ножек с каменными блюдами на ножках или, как я буду их называть, столиками.

Каменные блюда на ножках найдены только, как мне по крайней мере известно, в пределах Оренбургского края, блюда без ножек — на Юге России.

При первом взгляде на самые блюда, на расстояние места находок, разделяющее их, как бы не является возможности отождествлять те и другие; однако, есть несколько оснований для подобного отождествления, а именно: те и другие (с ножками и без ножек) большей частью круглые, имеют бортик, плоское дно, выделаны из песчаника. Далее — близкое их нахождение, напр., блюдо без ножек на Бердинской горе и блюдо с ножками на Маячной близ г. Оренбурга в 4 верстах друг от друга.

Вместе с г. Алабиным мы скажем, что те и другие скорее служили для каких-либо религиозных обрядов, нежели для растирания красок или зерен, как предполагает гр. Бобринский. Зерен на таком блюде можно растереть и то с большими неудобствами лишь самое незначительное количество (с горсть), не играющее никакой роли в хозяйстве, за исключением разве религиозной, а о растирании красок и говорить нечего: ни на одном блюде нет никаких следов окраски, а они должны были бы быть. Если бы на блюдах многократно растирали краски, так как эти последние прекрасно сохранились до нашего времени в курганах, положенными на тех же блюдах. Все это и, наконец, усмотренная мною общность обрядов погребения тех курганов, где найдены блюда, и относимых гр. Бобринским к скифским, дает мне право рассматривать блюда с поясками и без ножек, как один из признаков какой то общей культуры.

Затем, перейдем к перечислению аналогий.

1. Каменное блюдо без ножек, разбитое на 4 части, из кремнистого песчаника, найдено было мною при раскопке курганов на Бердинской горе близ г. Оренбурга (см. Труды Оренбургской Ученой Архивной Комиссии, вып. VI и XVI). Блюдо круглое, дно плоское, бортик едва заметный; на нижней стороне выбит точками орнамент.
2. В музее Комиссии хранится каменное круглое блюдо на 3-х ножках, без украшений, принесенное в дар г. Леопольдовым и найденное им случайно где-то в Тургайской области.
3. В письме к И.А. Кастанье г. Минко, исследователь Челябинских курганов, сообщает, что им найден каменный столик в одном из курганов Челябинского уезда. В этом кургане было трупосожжение. Ножки столика имеют орнамент из выпуклых полудужек, по борту такие же полудужки.
4. Более всех был счастлив в находках подобных блюд гр. А. Бобринский, известный исследователь курганов близь местечка Смелы Киевекой губернии, что им описано в труде под заглавием: «Курганы и случайные находки близь мест. Смелы». Здесь найдены:

А. Большое плоское овальное блюдо: длина—0,35 м., ширина 0,25 м., высота 0,4 м., по борту узкая кайма. При блюде найдены довольно большие куски красной и распавшиеся в пыль куски желтой краски (т. I, стр. 100).

Б. Овальное блюдо из известняка с возвышенными бортами, длина 0,38 м., ширина 0,22 м., (там же стр. 104).

Исследователь характеризует курганы, в которых найдены эти блюда, следующим образом: могильные ямы не всегда велики и глубоки; глубина их в общем около 2 арш., часто гораздо меньше, изредка глубже. Форма их большею частью продолговатая, иногда квадратная, изредка круглая, длина ям 4 — 6 арш., ширина 2 — 6 арш.

Могилы в некоторых случаях обстроены деревом, именно: деревянный пол, по углам 4 столба, на них пологая или двухскатная или коническая крыша. Иногда же они просто выкапывались в грунте. Остовы почти везде совершенно истлели. Когда погребено несколько покойников, то, по-видимому, определенного положения нет, но вообще погребение расположено в направлении в.-з. (прим. «Бердской слободы»: в тексте так и указано «в направлении в.-з.» и голова на запад.

Из предметов быта золотых и серебряных предметов не оказалось, но встречаются изделия из камня, кости, стекла, дерева, кожи, глины, бронзы и железа. При человеческих костях находят кости барана, лошади, коровы. Бронзовые предметы состоят из обручей, браслетов, зеркал, пряжек, игл, мелких вещиц, наконечников стрел, удил и принадлежностей сбруи; железные — из кусков пластинчатой брони, наконечников копий, ножей, из ременных колец, удил, мечей. Глиняные — горшков, черепков от них.

Автор причисляет курганы к скифским.

В. На стр. 135 т. II гр. Бобринский приводит разбитое песчаниковое блюдо овальной формы из раскопанного г. Абазою скифского кургана около м. IIIполы. Борт блюда украшен треугольными вырезками и фигуркой хищного зверя (в виде ручки?).

На стр. 79 т. III автор о каменных блюдах говорит, что они составляют исключительную типическую принадлежность приднепровских скифских курганов. Благодаря хрупкости камня они встречаются большей частью в обломках. Встречаются также очень маленькие каменные подносы. Эти предметы предназначались, вероятно, для растирания красок, а может быть и зерен.

Г. На стр. 140 т. III автор описывает раскопки Е.А. Зноско-Боровского, где с правой стороны головы женского скелета стояло песчаниковое блюдце с красиво вырезанною ручкою и на нем кусок розовой краски.

Д. Кроме того автор (т. II) говорит, что такие же блюда попадались в раскопках Мазараки в Полтавской губернии и в других курганах южной России.

Е. В отчете Императорской Археологической Комиссии за 1903 г., стр. 109, говорится о раскопках в 1903 г. гр. А Б. Бобринского в Чигиринском уезде Киевской губернии в урочище Криворуково близь Журавки и ур. Горячено. В кургане у Криворуково № 97 найдена большая каменная закругленная гладкая плита для точения оружия (или поднос?). В кургане у Горячево № 406 найдено каменное блюдо, на котором оказались куски красной краски, серы и остатки ткани. В кургане № 407 справа кисти руки женского скелета найдено каменное песчаниковое блюдо (для растирания краски) и рядом большие куски красок, румян и серы, несколько бусин, обломки железного ножа и железной иголки (см. также Известия Императорской Археологической Комиссии в. 14., 1905 г., отчет о тех же раскопках). Исследователь относит курганы к скифским VI—IV в. до Р.X. Тип их погребений общий с курганами близ м. Смелы.

Ж. В кургане у Расправы (Известия Императорской Археологической Комиссии, вып. 7, 1905 г. „Отчет о раскопках гр. А.А. Бобринского близ с. Журавки и Капитоновки Чнгир. у. в 1904 г. исследователь нашел песчаниковое овальное блюдо, с грубо высеченным подобием головки барана на одном конце. Блюдо имело бортик.

Эти курганы автор характеризует вообще так: над четырехугольной или круглой могильной ямой устраивалась плоская из бревен крыша, над которой насыпался курган, причем иногда стены уставлялись досками. В могилах находили: железные копья, дротики (длина древков 1,85 метра., ширина у втулки копья 1 ½ — 2 сант., у низа – немного более 1 сант.), удила, бронзовые наконечники стрел, деревянные колчаны, железные ножи с костяными рукоятками, глиняная посуда – местная и черноморских греческих колоний, напутственное мясо (так автор называет те случаи, когда рядом с разрубленными костями находили ножи; он предполагает, что в большие куски мяса (на костях) втыкали ножи и клали рядом с покойником), бронзовые зеркала, вещи из золота и серебра. В одном кургане у Расправы нашли железный панцирь, состоявший из множества просверленных двумя отверстиями мелких и крупных пластинок.

5. В описании раскопок курганов в Харьковской губернии 1900-1901 гг., Е. Мельник (Труды XII Археологического Съезда, стр. 673) про курганы у с. Кориковки, Ахтырского уезда, с окрашенными скелетами в скорченном положении говорит, что иногда они имеют характер, переходный к скифскому. В кургане № 7 (стр. 708) найден небольшой обломок овального блюда из рыхлого крупнозернистого песчаника, какие по автору обычно (стр. 676) встречаются в инвентаре скифских курганов.
6. Алабин в «Древностях, найденных в Самарской губернии и хранящихся в Самарском публичном музее» (Самара, 1895г.) перечисляет подобные же находки в Самарской губернии.

В кургане, разрытом крестьянином Тарасовым у Большого Сырта, Крыловского хутора, Любимовской волости, Бузулукского уезда, найдены:

А. столик (по автору – скамья) из камня, длиною 6 ¾ в., шириною 6 в., вышиной 2 ¼ в., толщиной ¾ в., бортик вышиной 1/16 в., по борту вырезано изображение 6 зверей, по-видимому волков (авт.), тело которых очень вытянуто. На нижней поверхности 2 таких же изображения;

Б. каменный столик на 4 ножках, вышиной 2 ¾ в., круглый, диаметром 6 ½ в., по борту простой рельефный арабеск; бортик 3/8 в. высотой;

В. каменный столик яйцевидной формы, на четырех ножках; длина 8 ½ в., шир. 6 в., высота с ножками 2 ½ в.; бортик едва заметный. В этом же кургане найдены: металлическое зеркало, часть золотого ожерелья, бронзовые наконечники стрел, большой железный меч.

Кроме того, в музее имеется каменное блюдо без ножек из Самарской губернии (точнее неизвестно, где найденное). Верхняя поверхность его совершенно плоская, несколько углубленная, от чего образовался кругом блюда незначительной высоты бортик, по которому высечены небольшие углубленьица, в виде больших запятых. Посредине нижней части блюда имеется рельефное изображение двух завитушек, по 2 в. каждая, перекрещивающихся между собою, как буква X.

Упомянув о находках подобных блюд в раскопках гр. Бобринского и о его мнении, что они служили для растирания красок, г. Алабин высказывается, что блюдо Самарского музея по своей валкости (вследствие полусферического очертания дна) не могло служить для растирания красок или, по своим незначительным размерам, хлебных зерен, а также по причине наружной, хотя и грубой, но все-таки украшающей его отделки, оно должно было, как и вышеописанные столики (по авт. скамьи), быть принадлежностью каких либо религиозных обрядов, быть может, буддийского богослужения или просто употреблялась как посуда в домашнем хозяйстве.

Из изложенного перечня аналогичных находок мы видим, что они встречаются в курганах южной полосы России от Челябинска до Полтавской губернии Компетентными лицами эти курганы на юге России признаны скифскими; некоторые из них относятся к VI—IV вв. до Р.X. Что вообще скифские могилы встречаются в наших степях — это можно считать уже установленным. Сравнительно с таковыми же юга России их погребальный ритуал отличается какой-то неясностью, так сказать, невыработанностью деталей. Так, могильная яма не четырехугольная и не круглая, а котлообразная, часто не глубокая, дерево встречается редко в виде подпорок крыши, почти никогда не выстилает пола или стен ямы, большею частью встречается в виде бревенчатого наката и не над ямой, а в насыпи кургана. Предметы из железа, меди и глины встречаются аналогичные, конечно, не столь богатые и украшенные. Часто находят скифские котлы, брони, целые скелеты лошадей, рогатого скота и отдельные кости. В отличие от южно-русских курганов по- видимому встречается трупосожжение.

Перечисленные выше каменные блюда и столики являются точно также доказательством одинаковости обряда погребения известной части наших курганов с южно-русскими. В этом отношении наши курганы с каменными блюдами и столиками мы можем назвать скифскими или скифо-сарматскими. Впрочем, в них есть и разница, именно: столики на ножках не встречены на юге России.

Определив обряд погребения, предметы быта, вооружения и т.д. как скифские (или скифо-сарматские), мы далеки от того, чтобы утверждать, что скифы наших степей и южно-русских были один и тот же народ; могла быть только одна культура, одни верования и сходные обряда погребения. Только систематическое; изучение древностей Оренбургского Края может решить эти вопросы с положительностью.

А. Попов.

Источник: Труды Ученой Архивной комиссии, выпуск 23, 1911 год, стр. 58-71

© 2019, «Бердская слобода», Лукьянов Сергей