Я никогда нс жалел о том,
что посвятил свою жизнь
поискам красоты.
С. Т. Коненков
Воспоминается давний июльский вечер конца семидесятых… Душно. Тяжёлые облака плотно завесили низкое небо. Природа напряжённо затаилась. Вот-вот должен хлынуть живительный ливень…
И рухнул
Полный ящик грома.
И, гневно хмурясь и грозя,
Плыла
Махиною гранёной
Молниеглазая гроза…1
Оказавшись далеко от дома, решаю переждать надвигающуюся грозу у давних моих знакомых, благо их девятиэтажка совсем рядом.
Пока хозяйка, повинуясь законам гостеприимства, хлопотала на кухне, я рассеянно листал книги из их огромной и редкой по тем временам библиотеки. Случайно раскрыв одну из книг, замираю… Из небольшого томика в комнату заструились, переплетаясь с кружевом солнечных лучей, изящные стихи Людмилы Татъяничевой:
Невзрачный, как простой валун,
Сравняться с камнем он не может
Но если мастер душу вложит –
Сравнится с золотом чугун…
И хотя поэтесса писала вовсе не о моём городе, воображением овладел неповторимый колорит тихих улочек старого Оренбурга. И вдруг открылось, увиделось, что всё это – затейливая вязь чугунных решёток, крылечки и окна казачьих построек Форштадта, уютные дворики исторического центра города – существует не только само по себе, что оно значительно тем, что запечатлело и сохранило жизнь ушедших в прошлое поколений, их надежды и радости, мечты и стремления, их смех и слёзы. На этом вот крылечке, под этим вот окошком…
Так возникло желание написать архитектурные этюды…
Кружево над окном
“Нельзя примириться со взглядом иных архитекторов на дореволюционное зодчество Южного Урала как на незначительное, не заслуживающее изучения. Правда, архитектурная история его не насчитывает и трёх веков – довольно краткий период с точки зрения развития страны. Однако она существует, эта история. Южный Урал как эстафету принял многовековые русские градостроительные традиции, усвоил и продолжил их. Русские переселенцы, приноравливаясь к местным условиям. приспосабливали свои постройки, селения к новому климату, пейзажному окружению и делали это умело, а подчас – просто талантливо. Какое разнообразие планировочных, композиционных приёмов поселений, архитектурных мотивов, конструктивных и декоративных форм! И всё это резонирует в окружении редкостного по выразительности южно-уральского пейзажа вдохновлявшего не одно поколение русских художников и литераторов”, – справедливо отмечает исследователь народных традициях в южно-уральском зодчестве М. П. Мочалова в своей книге “На полуденную сторону”.
И действительно, замечательные образцы народного архитектурного творчества заслуживают самого пристального внимания. Своими истоками народная архитектура Южного Урала уходит в крестьянское искусство XVIII века. В кажущейся простоте архитектурных деталей, такое изящество и красота, такое чутьё пропорций и форм, которое отличает произведения только большого мастера.
В городских постройках детали декора значительно усложняются, иногда появляется излишнее украшательство, громоздкость, тяжеловесность форм. Подобное явление распространено в архитектуре старого Бузулука. А вот декор основной массы деревянных строений бывшего купеческого Бугуруслана, напротив, поражает тонкостью и великолепием ажурной резьбы на зданиях XIX и XX веков. Красив резной фриз дома № 28 по Красногвардейской улице, изумительны ажурные наличники дома № 60 по улице Кировской. Сквозная пропильная резьба с элементами накладной удачно оттеняет стройность и лёгкость зданий. Орнаментальные мотивы резьбы – самые разнообразные от простейших геометрических форм до сложного анималистического рисунка с изображением птиц и фантастических животных.
Дерево – материал довольно распространённый в архитектуре старых построек Оренбуржья. А вот искусство просечного металла – явление здесь всё-таки редкое. Возникновение его относится к отдалённым временам развития кузнечного дела и связано с появлением первых уральских железоделательных заводов. Этому способствовало и основание Оренбурга, создавшее условия для быстрого развития металлургии на Южном Урале. Если в 1734 году там было сорок металлургических заводов, то в 1767-м – уже сто четырнадцать. По выплавке чугуна Урал в то время вышел на первое место в мире.
В русском декоративном искусстве просечный металл нашёл применение уже в ХII- XVI веках. Элементы декора выполненные в этой технике, драгоценными жемчужинами разбросаны по городам и селам региона. Оригинально смотрится выполненный в металле наличник дома №54 по улице Чернореченской в Оренбурге. Просечка здесь удачно сочетается с чеканкой, а мастерство исполнения свидетельствует о значительном развитии народного зодчества
В окне резном затеплится свеча.
Неясное наметится движенье –
То женщина глядит из-за плеча
В зеркальное свое изображенье2
Невесомей “паутинки”
Оригинальный архитектурный декор старинных зданий Оренбурга создаёт особое ощущение, донося до нас колорит прошедших эпох. Отмеченные им дома радуют глаз гармонией орнамента чёткостью композиционного построения.
В городе ещё сохранились здания, украшенные балконами с затейливыми металлическими парапетами – то из литого чугуна, то из кованого железа.
До середины XVIII века в России в ходу были решётки (самого разного назначения) из кованого железа. Позже кованое железо уступило место чугунному литью, но, начиная с последней четверти XIX века, интерес к кованому железу постепенно возродился, и оно вновь завоевало себе место в городской архитектуре.
“В последние годы замечается обратное изменение в ценах некоторых из наиболее употребительных строительных материалов, а именно – стали и железа. Между тем, как стоимость дерева, вследствие почти повсеместного истребления лесов, возрастает, цена же на железо, вследствие расширения производства, всё более и более понижается”. (“Зодчий”, 1887, №1. С 173)
Оренбургские здания того периода сохранили ажурный металлический декор и из кованого железа (ул. Чичерина, 69), и из литого чугуна (ул. Бурзянцева, 37).
Это далеко не единственные примеры. Если пройтись по старому Оренбургу – пройтись не спеша, поглядывая по сторонам, высматривая красоту под наносами времени, – много чего может открыться внимательному взгляду.
Вот, совсем недалеко от сада имени Фрунзе, великолепный образец металлического декора (ул. Чернореченская, 52). Кованые, причудливо изогнутые железные пластины украшают оригинальный козырёк крыльца. В центре узора – древнейший символ солнца. Крыльцо прячется в густой тени от обступивших его деревьев, но от этого металлические кружева смотрятся ещё эффектнее и чётче – стоит лишь солнцу бросить на них щедрую горсть своих лучей.
Там за окошком, рядам
Тихо шумит сирень,
А из пустого сада
Листья бросают тень.
Дом № 6 по Рыбному переулку… Ещё один прекрасный образец металлического декора, но уже из чугунного литья. Смотришь на орнамент козырька над крылечком – и на память приходит лёгкая сквозная паутина, раскинутая в тонких ветвях какого-нибудь лесного куста… А ведь, казалось бы, тяжеловесный, грузный, не слишком податливый в обработке материал, и какая тут может быть лёгкость, даже воздушность? Но искусство старых мастеров таково, что тяжёлый (конечно же, тяжёлый!) металл предстаёт воздушней и невесомей оренбургского пухового платка…
Чеканные узоры
Живёт узор старинных зданий, сплетается в чудесную орнаментику, несёт сквозь годы мощь и красоту таланта старых мастеров. Посмотришь на какой-нибудь дымник, возносящийся над крышей, и видишь, что это не просто завершение печной трубы, служащее для защиты от дождя, а весьма искусное творение, подлинное произведение искусства (ул. Канарейкина, 11).
То же можно сказать и о водосточной трубе (ул. Рентгена. 6), – она до того затейливо украшена кружевом из жести, что забываешь о практическом её назначении: служить для отвода воды с крыши.
Полезность детали декоративного убранства дома сочетается с её внешней эстетичностью – это закономерность народного творчества.
Несмотря на некоторую наивность исполнения (что в какой-то мере свойственно любому виду непрофессионального творчества), детали декора ещё и ещё раз заставляют восхищаться искусством народных умельцев.
Вот, например, дом №151 по улице Комсомольской, можно сказать, кладезь разного рода жестяных узоров. Приглядишься к ним – и точно воочию видишь, как работал мастер…
Сначала на лист железа наносился рисунок, и по нему – шажок за шажком – вырубался узор, сплетаясь в затейливую, подсказанную опытом и фантазией ажурную вязь. Инструмент простейший: зубило да молоток. Но, вырубив узор, мастер обрабатывал каждую деталь орнамента специальной “гладилкой”, выравнивал края напильниками разных размеров и форм, – их у него, как правило, водился целый арсенал.
Таким способом выполнены и подзоры козырька над крылечком, и водосточные трубы.
С последними было, конечно, куда сложнее, чем с плоским подзором Небольшого диаметра, эти трубы к карнизу расширяются, а затем, огибая их, стремительно выносятся наверх, завершая чудесным, изящным по очертаниям гребешком. Примечательно, что все конструктивные детали соединены без сварки, посредством ручной клепки, но чрезвычайно аккуратно.
Интересны и ворота. Простые, даже несколько тяжеловатые по форме, они являются важным элементом художественной выразительности здания, гармонично вплетая в общее звучание и свою ноту. Декоративные короны над стойками ворот – это тоже и красота, и польза (короны призваны служить вполне прозаичной цели: защите деревянных стоек от дождя).
Многообразие и богатство декоративных элементов не затмевает, а наоборот. подчёркивает своеобразную красоту здания. И отсюда то особое очарование, чудесная музыка металлического узора, которая заставляет прохожего, забыв на миг о повседневных заботах, смотреть и смотреть на это удивительное творение человеческих рук.
Загадка узора
Существование специальных классов мастеров и ремёсел в Российской Академии художеств было узаконено “Установлением о мастерствах” от 18 марта 1764 года. Поначалу преследовались узкопрактические цели: не проявивших больших способностей, но уже получивших общее образование учеников решено было обучать ремёслам.
В конце XVIII века декоративно-прикладному искусству в стенах Академии художеств ежегодно обучалось до пятнадцати учеников. Имелось и Наставление мастерам, своеобразный Устав:
«делать <…> карнизы, простые и с резьбою, из одного чистого толчёного мрамора или, в недостатке, из алебастра, дабы чрез то не было разновременного в нём от разных материалов засыхания”.
Возможно, что некоторые из выпускников прикладного класса попадали работать и в отдалённый Оренбургский край. По крайней мере, дошедшие до нас декоративные украшения некоторых зданий Оренбурга убедительно говорят о мастерстве их создателей. Вот, к примеру, дом №75 по улице Чичерина, известный среди оренбуржцев как “старый ЗАГС”. Время стесало первозданную чёткость и глубину рельефа на его стенах, да и наслоения от многочисленных побелок дают себя знать. Но и то, что дошло до нас, поражает оригинальностью композиционного построения и мелодичностью узоров.
По фризу здания стройными аккордами бегут небольшие выступы кирпичей, завершая общую структуру композиционного оформления. Привлекают внимание узкие окна, украшенные своеобразными лепными наличниками. В одном – мастерски вписанные ветви роскошного дерева с аккуратно вылепленными листками, в другом – скрытая загадка…
Какой простор для мысли и труда!
Какая сила дерзости и воли!
Кто, чародей, в необозримом поле
Воздвиг потомству эти города?
Кто выстроил пролёты колоннад,
Кто вылепил гирлянды на фронтонах,
Кто средь степей разбил испепелённых
Фонтанами взрывающийся сад?4
Стилизованные дубовые листья обрамляют строгий крут с витиевато вылепленными из алебастра буквами: ЯСД. Что кроется за ними? Инициалы мастера, замыслившего и воплотившего эти лепные украшения? Архитектора, по проекту которого строился дом? Или самого владельца дома, пожелавшего таким образом увековечить своё имя? А может, знак, символ, сокращённый девиз какого-нибудь тайного общества, понятный лишь посвящённому? Ведь такие общества существовали не только в Москве да Санкт-Петербурге…
Разгадки нет.
И будет ли когда, неизвестно. Каждый год навсегда уносит от нас старые дома. Уносит десятками, уносит целыми кварталами и улицами. А вместе с ними, уступая чьей-то корысти, исчезает и сама душа города.
Нестареющая красота
Город стремительно растёт и вширь, и ввысь. За последние десятилетия появилось несколько совершенно новых микрорайонов. Типовые многоэтажные здания решительно вытесняют неповторимые домики разных лет постройки.
Дошла очередь и до Форштадта – оригинальнейшего казачьего поселения прямо за стенами крепости, какой некогда являлся Оренбург. Точнее, не за стенами, а за земляным валом, окончательно исчезнувшим только после Великой Отечественной войны. Обширный, простирающийся от улицы Маршала Жукова чуть ли не до улицы 60-летия Октября. Скатывающийся к Уралу узкими витиеватыми улочками н кудрявой зелени садов за высокими деревянными заборами…
…И город – в яблонях и клёнах,
В узорах тропок и дорог –
Лежал доверчиво у ног
Как тёплый, ласковый котёнок…5
Ныне от Форштадта осталось самая малость, можно сказать, совсем ничего. Да и эта малость тает на глазах. Сносятся последние старые дома, уступая место ультрасовременным особнякам, вместе с ними навсегда сходят от нас и образцы декоративного оформления казачьих построек. А зачастую именно в оформлении выражал хозяин свои представления о прекрасном, свои мечты и надежды…
Вот, к примеру, дом №30 по улице Степана Разина. Жестяная труба для стока воды, украшенная, словно царская корона, ажурная вязь козырька над крыльцом, жестяные цветы по его периметру… А в центре композиции – искусно вписанные цифры: «1914». Те, кто в тот год вселился в новый дом, думали, что будут жить здесь дружно, счастливо и долго. Но мы-то знаем: 1914 год – это начало первой мировой войны. А затем, без перерыва и продыху – две революции, гражданская война, разделившая семьи, поставившая жирную точку в истории казачества. И где теперь, в каких краях потомки тех, кто строил этот дом и любовно украшал его?
“Хранит узор рук мастера тепло…”
Огромный опыт самобытного архитектурного творчества заключает в себе богатое историческими событиями Оренбуржье. Край наш очень интересен в этом отношении ещё и потому, что расположен на стыке двух цивилизаций…
Азиатская ересь в славянской крови
и тоска по пространствам бескрайним, –
это тот вечный зов, что сильнее любви,
та тревога, что мучает втайне…6
Это своеобразие нашло своё отражение не только в формировании особой – евразийской – ментальности у здешних жителей, чрезвычайно терпимых к любым невзгодам и бедствиям, но и в местном многонациональном искусстве. Самобытная архитектура Оренбурга, Орска, Бузулука. Бугуруслана заслуживает того, чтобы сохранить её для истории, для искусства будущего. И где как не в этой области – непочатый край интересной для краеведов и необходимой для нас работы?
Настоящее стремительно становится прошлым, но мы, привыкшие считать прошлым только то, что было задолго до нашего рождения, равнодушно проходим мимо ещё существующего, наивно полагая, что это неизменно, что это – навсегда. Опасное заблуждение! Надо торопиться. Спешить записывать рассказы старожилов, фотографировать, старательно зарисовывать в альбомы не только дома целиком, но и их фрагменты, детали, элементы отделки: части окон, дверей, ворот, крылец, наличников, затейливое обрамление водосточных труб, дымников и т.д. и т.п. Необходимо точно запечатлеть всё, чему грозит беспощадное время.
Это и есть настоящий патриотизм, ис-тинная любовь к Родине.
- Елин Илья. После грозы//Вечный берег. Два века поэзии Оренбуржья. Калуга, 1994. С. 123
- Кожевникова Наталья. Лики любви. Калуга, 1992. С 13
- Попова Светлана. Жизнь наудачу… С 11
- Заболоцкий Н.А. Столбцы и поэмы… С 205
- Бехтерев Игорь. В том городке. М, 1983
- Трефилов Владислав. Мгновение. Калуга. 1994. С 101-102
Об авторе: Анатолий Петрович Прусс родился в 1953 г. в посёлке Зелёнодольск Кваркенского района.
После службы в Советской Армии окончил ОГПИ и очную аспирантуру при кафедре досоветской истории СССР Московского педагогического института им. В.И. Ленина.
Работал ассистентом кафедры Всеобщей истории, деканом исторического факультета Актюбинского университета, заведующим кафедрой Истории СССР и Всеобщей истории, заведующим кафедрой информационно-правовых основ управления и проректором по внешним связям института Управления при ОГАУ, начальником информационно-аналитического управления администрации г. Оренбурга. В настоящее время – заместитель начальника управления администрации Оренбургской области по информации и общественным связям. Кандидат исторических наук, доцент.
Источник: “Гостиный двор” №17, стр. 165-171