Виктор Дорофеев: Храмы

Гостиный двор, рис. В.В. Дорофеев

Первыми солидными постройками были церковные здания. На проектном плане нанесены три храма. Относительно современного города, если не считать некоторого укорачивания кварталов в связи с превращением окружности в основе крепостной ограды в овал, они намечены следующим образом:

1‑я – на набережной на оси совр. Дмитриевского переулка,
2‑я – в западном торце квартала, выходящем между Ленинской и Пушкинской на ул. Кобозева,
3‑я – на месте магазина «Буратино».

В районе этих мест церкви потом и появились. Увеличилось и их число, ведь православие являлось идеологическим столпом Российского государства, а сам глава губернии И.И. Неплюев, основавший город, был глубоко и искренне верующим человеком.

Первая церковь была возведена за один сезон, строилась из бревен, доставленных, вероятно, из Бузулукского бора, так как из Башкирии их пришлось бы сплавлять, что для немедленного строительства не годилось. Привезенные бревна тоже вряд ли были выдержанными, но постройка и не предназначалась для многолетней службы. Строилась церковь всего около пяти месяцев, так как в сентябре её освятили во имя Успения Пресвятой Богородицы. Поставили её близко к намеченному в проектном плане месту, упомянутому выше под № 1, стояла она относительно современной ситуации между Дмитриевским и Южным переулками по оси квартала, немного смещаясь в восточную сторону. Ориентирована была точно на восток по натуральному показанию магнитной стрелки. Сейчас это место находится перед торцом квартала, не выходя за линию застройки торца широкого квартала к западу от Дмитриевского переулка. Как Успенская церковь выглядела, можно только предполагать. Ширина её, согласно цифрам, приведенным в экспликации плана Оренбурга 1751 г.[1] – 4 сажени, длина – 10 саж., что в метрической системе 8,52 м и 21,8 м соответственно. Церковь была соборной, больше в первые два года других церквей ещё не было. Колокольня должна была возвышаться, ведь церковь была не только соборной, но и единственной в ближнем окружении. Наиболее стройным представляется восьмерик на четверике, последний мог в интерьере немного сливаться с церковным, ведь народу было много.

В следующем году начали строить церковь Пензенского полка. В экспликации к плану, где данные даются за 1744 год, сказано:

«… зделана ныне вновь из дикаго камня при пензенском полку церковь».

Но на самом плане она нанесена еле заметно рядом с четкой цифрой 1. На плане 1746 г., где показано состояние на конец 1745 года, эта церковь показана совершенно нормально[2]. Кроме неё даны ещё две: одна в восточной половине крепости, называющейся казачьей слободой, а другая при госпитале. Все они «из дикаго камня». Как выяснилось при дальнейшем исследовании, это были фахверковые постройки; их места: церковь Пензенского полка находилась на предусмотренном месте в западной части квартала между совр. Пушкинской и Ленинской, выходя на ул. Кобозева; церковь в казачьей слободе занимала место, которое в проекте не предусматривалось. На этом месте ныне католическая церковь на ул. 8‑го Марта. Госпиталь же был в квартале по северной стороне ул. Брыкина.

Пензенского полка церковь была освящена во имя Троицы, по ней и улица стала носить это же имя (совр. Кобозева). Казачья церковь освящена была во имя Николая Чудотворца. При госпитале церковь называлась Воскресенской. В свое время эта церковь удивила при чтении её состояния в статье Ив. Сперанского «Церкви г. Оренбурга в прошлом столетии», где говорится, что к 1759 году храм очень обветшал, и по доношению священника «земля сыплется и от ветру церковь трясется, из четырех колоколов два расшиблены».[3]

В процессе исследования с привлечением других планов не раз встречал выражение «из дикаго камня», который был рядом: красный песчаник на склоне над поймой, известковый камень на Маячной горе. «Тряску» постройки это, однако, объясняло мало. Лишь благодаря статье к.а. Н. Л. Крашенинниковой «Облик русского города VIII в. на примере Оренбурга»[4], где опубликованы 29 чертежей построек XVIII в., среди которых две церкви оказались фахверковыми сооружениями, удалось разгадать эту «тряску». Это упомянутые выше Троицкая и Никольская церкви, показаны их южные фасады, где фахверк четко выделяется.

Фахверковые постройки: А. Троицкая церковь. В. Первое здание губернской канцелярии, позже укороченное.

Примечание “Бердской слободы”: Фахверк — «ящичная работа», каркасная конструкция, типичная для крестьянской архитектуры многих стран Центральной и Северной Европы. Другое название: «прусская стена» (польск. Mur pruski). В отдельных случаях фахверк рассматривают в качестве разновидности флехтверка («плетёной работы»). Представляет собой каркас, образованный системой горизонтальных и вертикальных деревянных брусьев и раскосов с заполнением промежутков камнем, кирпичом, глиной (саманом) и другими материалами.

Исходя из этого, становится совершенно ясным не только то, что Воскресенская церковь была фахверковой постройки, но и то, что дерево не было выдержанным и в узлах рассохлось за 12–13 лет. Земля же насыпалась среди камней для уравнивания, снаружи всё обмазывалось глиной, слой которой оказался не очень прочным. Строилось всё, видимо, в большой спешке. В 1775 году вместо этой постройки для её прихода возвели новую Воскресенскую церковь вне госпиталя. Можно добавить, что в Оренбурге все фахверковые постройки не предусматривались на длительный срок функционирования, поскольку здесь не было нужного хорошего выдержанного дерева, а выдерживаться оно должно не менее 7 лет, как следует из словесной передачи людей конца XIX – начала XX века. Геодезисты и чертежники не были, очевидно, знакомы с термином «фахверк»; отсюда получается, что встречающийся в экспликациях «дом мазанковый из дикаго камня» тоже невозможно отнести к определенному виду.

А. Преображенский собор. B. Введенский собор

На помещаемых рисунках показаны обе церкви в том порядке, как они стояли, если смотреть с южной стороны. Но исходя из последовательности их строительства, справа дана литера «А» (Преображенский), а слева «В» (Введенский). Расстояние между храмами дано на чертеже. Масштаб же относится к самим храмам и расстоянию до межени. В том же порядке расположены и рисунки их западных фасадов.

Упомянутые выше две фахверковые церковные постройки имели довольно своеобразный вид благодаря, главным образом, завершениям их колоколен и главкам, что ясно видно на рисунках. Ещё одна черта, объединяющая обе церкви, бросается в глаза – фахверк только в основном объеме, под восьмиугольным куполом восьмерик бревенчатый; иначе не могло и быть. Бревна, вероятно, хорошо отесанные. Тот же материал употреблен и в звонницах, где даже отличный фахверк был бы неуместен. Стиль барокко нашел отражение и в этих постройках. Купола на восьмериках сохранили тот же план, передав его своим главкам, выше которых все формы имели округлый план, но профиль различен. Таким образом, эти храмы тоже могли восприниматься с интересом.

Строились они, видимо, не за один сезон, а за два. Помещения их были достаточно велики, чтобы поместить приходы. Длина Троицкой церкви без апсиды – 17,8 м и ширина – 7,8 м. Эта церковь и её план даны на рисунке[7]. Вторая церковь похожа на неё, но несколько меньше. Шпили церквей были характерны для барокко тех лет, но требовали серьезной работы. Нельзя с полной уверенностью сказать, что всё было выполнено согласно чертежам, но в структурном отношении они новшеством не были, поскольку в Петербурге такие шпили были уже в 1730‑е годы. Шпили и верхние части колоколен значительно, должно быть, оживляли в первые годы вид города‑крепости не только внутри, но и подъезжая к Оренбургу, окруженному крепостным валом, который в районе ворот был ближе всего к завершению. Об особенностях крепостной ограды будет сказано ниже, после завершения описания первых храмов.

В годы правления И.И. Неплюева внутри крепостной ограды появились ещё две церкви. 5 мая 1755 г. «отстроена» надвратная церковь во имя Благовещения Пресвятыя Богоматери. Возведена она была на воротах нового Гостиного двора. Весь комплекс строился тоже по проекту И.В. Мюллера. Началось строительство в 1750 году. В 1757 году основана церковь на месте первого Гостиного двора, для которой первоначально предполагалось место на другой стороне главной улицы, напротив. Освящена эта церковь в 1760 году. И.И. Неплюев же при этом не присутствовал, он уехал из Оренбурга в 1758 году, уйдя в отставку по болезни.

1746 года в ограниченном ещё объеме началось кирпичное строительство. В этом году заложили первый капитально строившийся храм, освященный в 1750 году 12 ноября во имя Преображения Господня. В выборе названия выявляется прямая связь с началом освоения края: экспедиция во главе с И.К. Кириловым пришла на Орское устье 6 августа 1735 г., в день Преображения, назвав этим именем и возвышенность, где остановилась.

Церковь стала соборной. Архитектор – Иоганн Вернер Мюллер. Здесь в первый раз в Оренбурге появилось барокко, хотя и в довольно скромном духе. Больше всего этот стиль выявляется в верхнем ярусе колокольни, особенно её завершении – куполе, обрамленном четырьмя характерного рисунка фронтонами с люкарнами, увенчанном фонарем с главкой. Колокольня выделяется, но не отделена от основного объема храма. Все проемы окантованы наличниками с ушками. Купол колокольни восьмигранный, такова же в плане и главка на восьмиугольном фонаре. Боковые фасады решены оконными проемами с полуциркульным завершением, связанными друг с другом продолжениями барочных ушек, которые прерываются лопатками[5].

Объем базиликальный в плане с алтарной апсидой, три нефа; центральный неф отделялся от боковых аркадами, опирающимися на столбы; перекрытие сводчатое, травеями. Толщина наружных стен более метра (ок. 1,5 аршин) и почти два метра в опорных участках, где лопатка на одной оси с выступом под поперечными арками, отделяющими травеи. Западная стена церкви и стены двух нижних ярусов колокольни имели толщину в сажень (2,13 м), внутри проходила лестница на звонницу. Размеры эти показывают, что здание могло простоять много веков.

Поставили собор рядом с деревянным, но само место было самым высоким в крепости. Высота колокольни, включая карниз, но без купола и фонаря – около 22 м, до креста же было более 31 метра.

Длина самой церкви вместе с апсидой была несколько меньше 30 м. Пропорции колокольни – 1:3, поэтому она воспринималась издалека как что‑то значительное, мощное. Общая ширина церкви в интерьере была более 10,5 м, а длина от дверей до алтаря – около 20 м.

Вскоре на набережной над Яиком появился ещё один храм, хотя в проектном плане здесь ничего такого не предусматривалось. Расположение новой церкви было в основных чертах симметрично Преображенскому собору относительно началу главной улицы. Заложили церковь в 1752 году. Освятили её в 1758 году 12 июля[6] во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. Автор проекта, видимо, тот же архитектор И.В. Мюллер, так как он служил здесь в эти годы. Следует заметить, что поселенцев поблизости не было много. И.И. Неплюев же в июне 1750 года писал Преосвященному Луке о нехватке церквей. Этот факт позволяет предположить, что строительство на данном месте имеет своей основой попытку ненавязчивого привлечения т. н. инородцев к православию. В соответствии с этим и создан проект храма.

Введенский собор своим объемно‑планировочным решением принципиально отличается от Преображенского только в том, что колокольня не выделяется из основного объема, а будто бы надстроена на нем. Тем самым западный торцевой фасад оказывался широким и воспринимался парадно, имел ясно выраженный барочный характер, чему способствовали фланкирующие колокольню волюты.

Пропорции этих двух церквей значительно отличаются друг от друга. Введенская была шире и ниже по абсолютным величинам. Так, наружные размеры Преображенской церкви округленно 13 м в ширину и 8 м в высоту; Введенская же – 17 на 7 м. Это дает отношение около 1,53:1 и 2,3:1 соответственно. Высота колокольни до креста у Введенского храма всего на метр меньше, чем у Преображенского, но сам храм на 3,5 м длиннее, и вертикаль колокольни не играет здесь такой самодовлеющей роли. Широкий западный фасад Введенской церкви с большими окнами и раскинутыми большими волютами приглашает войти в просторный храм, а в интерьере – великолепие! Надо отметить, что благодаря повороту речного обрыва около церкви, торцевой фасад можно было хорошо видеть не только издалека, но, по‑видимому, и с переправы или моста. В таком расположении и лежит, как представляется, основная причина этого архитектурного решения, начиная с выбора места. На это И.И. Неплюев и нацелил, очевидно, проектировщиков или одного И.В. Мюллера.

Георгиевская церковь в казачьей слободке.

Прежде чем описывать эти две церкви, следует сказать о двух других храмах, появившихся при И.И. Неплюеве на периферии. Это Георгиевская церковь в загородной казачьей слободе, начавшей застраиваться не ранее 1752 года, и церковь на Меновом дворе. Георгиевская церковь освящена, очевидно, в 1756 году, так как атаман Могутов требовал тогда прислать священника со знанием калмыцкого языка, поскольку в слободе селились преимущественно калмыки. Возведен храм был на краю склона к пойме, место было ниже всего поселения, но хорошо просматривалось с левобережья Яика. Церковь не была большой, колокольня выделялась, но не отделялась от объема храма. Это был восьмерик на четверике с куполом, сохранявшим восьмиугольный план, также как и фонарик с луковичкой. (Позже, при восстановлении церкви после крестьянской войны, профиль на венчающей восьмерик части был значительно изменен, пропал оттенок барокко). Оконные проемы церкви с наличниками и сандриками, кривая которых не совпадала с таковой завершения оконного проема. Дверные проемы полуциркульного завершения имели наличники с ушками. Всё это придавало постройке барочный оттенок.

Меновой двор.

На Меновом дворе за Яиком тоже был храм. Там, на внутреннем Азиатском дворе, была небольшая Захарие‑Елисаветинская церковь, освященная в 1757 году. Находилась она на воротах двора, при этом на тех, которые обращены были на юг, и каждый приезжавший из степи человек мог её видеть, входя через ворота большого двора. Это тоже поддерживает предположение о ненавязчивом привлечении к православию.

Петропавловская церковь, вид до 1786 года.

Далее можно вернуться к упомянутым выше двум храмам, связанным с главной улицей, начав с основанной на месте первого Гостиного двора. Освятили её во имя святых Петра и Павла. Это была самая высокая церковь Оренбурга. Въезжающим в главные Сакмарские ворота она сразу бросалась в глаза. Таков примерно был её вид от этих ворот, показанный на рисунке. Высота её до купола равнялась 18,4 м, такой же была и высота до купола у колокольни, которая выходила из общего объема. Дальше колокольня уже отставала от церкви, у которой до фонаря было 24,5 м, а до креста – 30,6 м, у колокольни же до креста было всего 26,35 м. Барабан у церкви был восьмериком на возвышающемся над основным объемом четверике, ширина которого совпадала с таковой основного корпуса – 11,7 м.

Звонница была также восьмиугольной в плане. Вместе с карнизом высота основного здания равнялась 7,1 м, а длина без апсиды – 32,4 м. Так что отношение общей высоты к длине приближалось к 1:1. Все купола сохраняли восьмиугольный план объемов, которые они венчали. Углы восьмериков, исключая фонари, прикрывались двойными лопатками, что их значительно выделяло. Прямые углы оформлялись лопатками и мелкой рустовкой самого угла, только два восточных угла имели полностью рустованные лопатки. Плоскость стен также разделялась лопатками. Оконные проемы имели сегментное завершение, повторявшееся в наличниках, на которых выделялся замковый камень.

Сказать, что храм построен в стиле барокко, нельзя, но влияние этого стиля заметно не только в элементах декора, таких как наличники с ушками, но и в рисунке проемов, приеме выделения углов. В определенной мере сюда же можно отнести и не совсем обычное соотношение ширины к длине – 1:2,74. Но был только один центральный неф, что не позволяет назвать план базиликальным. В этом виде храм просуществовал очень короткое время, так как в 1786 году произошел огромный городской пожар, уничтоживший около 2/3 застройки. Здание очень пострадало, лишившись, судя по отчетным чертежам, всего, что было над звонницей и барабаном. Перекалились, видимо, и верхние ряды кладки барабана, так как его понизили при восстановлении храма, также как и звонницу. Общий вид храма изменился, о чем будет сказано в связи с постройками XIX века. Здесь же следует ещё добавить, что в своем первоначальном виде храм должен был производить значительное впечатление на приезжающих. Архитектором храма мог быть тот же И.В. Мюллер, других архитекторов в эти годы не отмечено.

Иной оказалась служба надвратной церкви на Гостином дворе. Строилась церковь одновременно с одноэтажным Гостиным двором. Ворота, на которых она возвышалась, немного выступали из стены двора, фланкируемые широкими рустованными столбами. Свод был сегментным. В сторону главной улицы выходила и большая апсида, где был алтарь. Объем церкви имел ширину немного больше 7 м и был прямоугольным в плане. Барабан, решенный восьмериком, и купол с фонариком и главкой имели восьмиугольный план. До купола было около 17 м, а до креста – 23,5 м. Вертикаль этой небольшой церкви удачно противопоставлялась горизонтали одноэтажного Гостиного двора, что заметно на рисунке, особенно если представить себе его более чем двухсотметровую длину. Освящена церковь была 5 мая 1755 года во имя Благовещения Пресвятой Богоматери.

Надвратная Благовещенская церковь.

Церковь оказалась холодной в зимнее время, на это жаловался священник Иван Осипов. По его ходатайству храм стали перестраивать в 1775 году. Перестройка шла поэтапно, завершилась в 1784 году. Храм удлинился и расширился по обеим сторонам, а также с востока и запада устроили открытую галерею или гульбище, которое проходило сквозь два пристроя с интересными шатрами. Также и на западе по главной оси. Ворота и свод поменялись, последний, соответственно, удлинился. На главную улицу по сторонам ворот с гульбища спускались лестницы. Ширина их была около трех метров, проходили они вдоль наружной стены корпуса Гостиного двора. Своеобразие всей структуры связано, видимо, с полным сохранением прилегающих лавок Гостиного. Алтарная часть сохранила ширину бывшей постройки, её центральной части. Очевидно, здесь остались те же стены. Объем самой церкви стал шире и выше. Барабан переместился к западу, сохранив восьмиугольный план, все его стороны имели высокие оконные проемы. Венчал всё купол с маленьким фонариком, увенчанным прогибающимся внутрь шпилеобразным шатром. До креста было 28,8 м. Таким образом, всё стало на 5 с небольшим метров выше, чем до перестройки. Интересны и маленькие главки на коньках крыши с востока и запада, и на своеобразных шатрах, покрывавших маленькие боковые пристрои с юга и севера. В перестроенном виде храм выявлял больше оттенков барокко. Главный алтарь освятили в 1784 году в честь Вознесения Господня, церковь стала именоваться Вознесенской. Во имя же Благовещения Пресвятой Богородицы освятили придел (очевидно, позже). На помещаемом рисунке показан вид храма с северной стороны, начиная от угла Гостиного двора вдоль главной улицы.

Вознесенская церковь, 1784 (перестроенная Благовещенская).

На Вознесенскую церковь обращали внимание приезжающие, в частности, доктор философии Теодор Фридрих Юл. Базинер, побывавший в Оренбурге летом 1842 г. В своей книге о путешествии он отмечает, что церковь «очень красивой постройки».[8] Можно добавить, что это писал иностранец, приезжавший из Германии в Россию в экспедицию.

Колокольня оставалась, как это было с самого начала, на противоположной стороне Гостиного двора. Это была фактически только звонница над западными воротами двора. В плане четырехугольная, она имела и купол того же плана с маленьким фонариком, служившим опорой креста. Проемы у звонницы имели полуциркульное завершение, углы выделены пилястрами или лопатками. Таков обзор православных церквей в первый полупериод существования города‑крепости.

[1]Российский государственный Военно‑исторический архив (далее РГВИА), ф. 349, оп. 27, ед. хр. 2442, № 1216.
[2]Российский государственный архив древних актов (далее РГАДА) ф. 248, кн. 150, л. 129.
[3]Сперанский И.В. Церкви г. Оренбурга в прошлом столетии /Оренбургские Епархиальные ведомости, Оренбург, 1897.
[4]Крашенинникова Н.Л. Облик русского города ХVIII в. на примере Оренбурга// Архитектурное наследство № 24, М. 1976. ‑С. 72–75.
[5]РГАДА, фонд библ. Московск. главн. архива Министерства иностранных дел. № 12.
[6]Сперанский И.В. Там же. ‑ С. 832.
[7]РГАДА, там же, № 12.
[8]Базинер Т. Юл. Theodor Basiner. Beitrage zur Kenntniss des Russischen Reiches und der angrenzenden Lander Asiens. St. Petersburg, 1848. ‑ S. 16.